Михаил Белов - Царица воинов

- Кто это? - присмотрелась Габриэль. - Если глаза мне не изменяют, это женщина. Ещё одна воительница?

- Дочь одного из либурнских вождей, что правит в соседней крепости, я видела её, когда ездила туда посмотреть карты, - ответила Зена и помахала девушке рукой.

- Почему она с оружием?

- Мы покинули земли Эллады, где удел женщины связан с домом и мирной жизнью, и где я кажусь женщиной удивительной, здесь, на севере, жёны берутся за оружие довольно часто. Ты слышала, конечно, о скифах и сарматах, но и среди иллирийцев, фракийцев, даже македонцев женщины, познающие военное искусство и охотящиеся наравне с мужами, встречаются довольно часто. Давно, во времена Александра Великого, как гласят легенды, его сестра Кинна была умелой воительницей и всадницей, когда властитель мира умер, она возглавляла войско в походе против иллирийцев. Здесь ей противостояла не менее грозная противница, иллирийская царица, что лично выступила на коне в бой, по легенде, Кинна пронзила иллирийку копьём и сбросила с коня, увенчав себя славой победы.

- Так жёны иллирийцев и сейчас следуют такому образу жизни?

- Только из знати. Во время, когда я владела крепостью во Фракии и совершала походы, среди моих воинов были три таких, беглые дочки вождей, впрочем, вершин искусства нашего они не достигли. Эта, кстати, тоже просилась к нам.

- И что ты ей ответила?

- Я отказала ей, ибо это будет уж слишком - иметь столько воинственных женщин в отряде, не известно ещё, как к этому отнесутся кельты, а их помощь нам понадобится.

- Ты видела когда-нибудь этих кельтоскифов, что живут за Истром? Говорят, что они вовсе дики, сражаются обнажёнными, а их женщины совершают кровавые расправы над пленниками, - Габриэль была рада поговорить, чтобы покончить с сомнительной погоней за оленем, она любила эти истории из прошлого, что возникали из подобных вопросов, поэтому искала любой удобный момент, дабы разговорить Зену.

- Я мало их знаю, ибо из своих дебрей лесных они почти не выходят, не видела я их ни в армии Митридата, ни среди бродящих по Фракии и Македонии пришельцев, однако однажды мне довелось с ними столкнуться, - воительница присела на камень, показывая, что с преследованием покончено. - Это было в земле гетов, когда я искала помощи против римлян у любого из племён, тогда мне пришлось проехать немало пустошей и мрачных лесов. Где-то на западной окраине обитания народа гетов, уже будучи их союзницей, я помогала отражать набег дикого народа, местные говорили, что они зовут себя свевами, похоже, это были именно те кельтоскифы, что обитают в землях, куда мы держим путь. Что о них сказать? Были они большинством светловолосы, повыше гетов ростом, хотя великанов, о коих много рассказывают, было среди них лишь два-три человека, около шести футов или чуть больше. В летнюю пору, когда было дело, многие из них, действительно, сражались с обнажённым торсом, облачённые лишь в штаны и пояса, тела покрыты татуировкой, как это принято и у гетов, часть была на конях, другие же - пешими, но все двигались очень быстро. Они варвары по сути своей, знают лес и перекликаются звериным языком, в строю же не бьются, сражаются с яростью, не страшатся боли, но умирают также хорошо, как и прочие смертные.

- Что ж, нас ждёт много трудов, - поёжилась, уже чувствуя холод, девушка. - А по поводу воинственных женщин думаю, что в этой суровой земле природа женская становится жёстче, и я тут меняюсь, ты сама видишь...

Зима двигалась неторопливо, время терялось здесь, и лишь приветственный крик, волной льющийся по рядам воинов каждое утро, да неизменный распорядок занятий вносили какую-то упорядоченность в первозданное течение мира. Обычно они завершали переход по окрестностям к вечеру, когда тело уже едва двигалось в покрытом инеем металле, воины цепью втягивались в крепость и Зена, с улыбкой, смотрела, как они кутаются в плащи, сама оставаясь, кажется, неприступной для холодов. Члены отряда со временем приспособились к условиям и стали мало похожи на эллинов в своём военном снаряжении - многие сменили обычные подшлемники на фракийские шапки, вместо сандалий теперь носили только сапоги, лицо обматывали тканью, оставляя открытыми лишь глаза, некоторые стали использовать и штаны. Воительница отвергала все жалобы и просьбы не загружать тренировками в зимнее время, однако внимательно следила, дабы никто не заболел, и люди не чувствовали истощения от такого режима.

Лучшим после таких переходов было повалиться без движения близ костра во внутреннем дворе большого здания, что отряд использовал как основной лагерь, и ждать, когда пища будет готова. Близость множества людей согревала, как и передаваемые меха с вином, воины долго не расходились по своим жилищам, предпочитая трапезу на открытом воздухе, начальники же собирались, обычно, в это время вместе, чтобы поговорить о делах насущных или просто побеседовать за чашей. В один из таких вечеров, когда небо было чистым, являя острый свет звёзд, а мороз на время отступил, Зена с любимой, Александром, Персеем и Ономакритом с сыном собрались вокруг одного костра, не имея особой темы для разговора, только стремление побыть рядом, прикоснуться к чему-то человеческому среди этой грозной природы. Поначалу Габриэль читала на память стихи Гомера, Александр поддержал её, приняв эстафету, однако киликиец отказался участвовать в поэтическом конкурсе, и разговор зашёл о воинственности римлян.

- Есть какие-то жернова во вселенной, что перетирают народы, какой-то круговорот, что одних возвеличивает, других же низвергает во прах, - говорил Персей, сильно волнуясь, ибо открывал сокровенные свои мысли. - Наше время прошло, лишь в прошлом мы можем видеть своё величие, время же римлян пришло именно сейчас, однако оно не продлится вечно, и когда-нибудь они станут подобием нас.

- Так, у эллинов нет надежды на свободу? - спросила Габриэль. - Нет смысла бороться?

- Мы боремся, ибо не можем иначе, сдаться не позволяет нам честь, но я не вижу образа победы впереди, - ответил юноша. - Нет пути, что пройдя, мы стали бы прежними, народом героев и любимцев богов.

- Нет, всё дело в нас самих, иначе и быть не может, - горячо возразил Александр. - Я не чувствую себя слабее их, я готов выступить с мечом против любого из них и не убоюсь. Мы потеряли способность воспитывать настоящих мужей, да и жён, если сказать по чести, города плодят лишь людей никуда не годных, способных только болтать о мужестве. Вы видели всё и сами. Услужливые мальчики, что готовы за деньги отдаться любому, продажные торговцы, жалкие философы, землевладельцы, плодящие долговых рабов, братья, продающие братьев, и матери, бросающие детей своих - всё это вы видели всюду в Элладе, однако, будь я проклят, если нет возможности это изменить.