Кэтрин Куртц - Хроники Дерини. Книга 2. Высший Дерини

— Идите за своим господином и ангелом смерти, Лайонелл Аркенол и Бран Корис, граф Марли. И, может быть, Господь в бесконечной мудрости своей найдет для вас милосердие, которое не мог найти в себе я. Покойтесь с миром!

Опять его кулаки сжались, тела содрогнулись в последний раз и вытянулись. Келсон медленно опустил руки и потерял сознание.

Через некоторое время он открыл глаза. Над ним склонились три встревоженных лица. Он медленно поднялся на ноги, не приняв помощи Арлиана, который хотел поддержать его.

— Нет, Ваше Преосвященство. Сейчас духовное лицо не может меня касаться, я только что убил троих людей. Мои руки в крови.

— У тебя не было выбора, Келсон, — спокойно возразил Арлиан. — Это были твои враги. Им суждено было умереть.

— Возможно. Но не так. Я не должен был так убивать их.

Морган изучал носки своих сапог.

— Мы не всегда являемся хозяевами своей судьбы, Келсон. Ты это знаешь. Иногда королю приходится выполнять ужасную обязанность — убивать.

— Но не так, — прошептал Келсон. — Это не то, чем король может гордиться.

— А разве ты гордишься? — спросил Дункан. — Ведь нет же. Я слишком давно знаю тебя и уверен в этом.

— Но я рад, что они мертвы, — ответил Келсон. — Я хотел, чтобы они умерли, и я убил их. Но теперь не знаю, как мне замолить мой грех. Ни один человек не должен быть способен убивать других людей.

— Но Венсит был способен на это, — сказал Морган. — И однажды он убил.

Наступила долгая тишина, которую никто не решался нарушить. Потом Келсон подошел к Венситу и долго смотрел на труп, тяжело дыша, а затем медленно наклонился и снял с его головы корону.

— Это наш приз сегодня, друзья мои, — с горечью сказал он. — Корона королевства, которым я никогда не хотел править, и смерть друга, которого я только что узнал, — он показал жестом на тело Корама. — И еще чувство разочарования, что я не смог победить обычным, честным путем.

Арлиан попытался что-то сказать, но Келсон повелительным жестом остановил его.

— Нет, я не хочу слышать сейчас успокоительных слов, епископ. Позволь мне почувствовать себя виноватым за то, что я сделал. Скоро останутся только смутные воспоминания, все утонет в реальности жизни. Но не сегодня, — он помолчал. — Нет. Сегодня я должен выйти из этого круга с вами, мои верные друзья, и принять радость моего народа, которому я принес победу. Сегодня я приму присягу верности от принца-ребенка, отца которого я убил, верну ребенка другой женщине, мужа которой я убил, хотя они, правда, должны были погибнуть, и я должен буду делать вид, что очень доволен всем, — он повертел в руках корону Венсита, с отвращением глядя на нее. — Идемте. Король должен играть свою роль. Народ ждет. И если моя победная улыбка покажется вам горькой, то вы знаете почему.

И круг растворился, погас. Магия исчезла.

И когда появился король с короной Торента в руках, армия Гвинеда в едином порыве взорвалась восторженными криками. И послышался гром: это тысячи мечей застучали по щитам в знак восхищения и тысячи копыт застучали по земле — это тысячи всадников поскакали навстречу своему королю.

И четверо Дерини, наблюдавшие за поединком в согласии с древними правилами, возложили свои белые и золотые мантии на плечи победителей.

Дружеские руки посадили короля на белого коня, и его хорошо было видно, когда он ехал к войскам Торента объявить о своей победе.

Но корона сегодня была тяжелым бременем для наследника дома Халданов.