Кэтрин Куртц - Хроники Дерини. Книга 2. Высший Дерини

— Благородный член Совета, я Венсит из Торента, король Торента и чистокровный Дерини, прошу августейшей защиты и арбитража на поединке, на который я вызвал этого человека, — он ткнул пальцем в сторону Келсона. — Я прошу защиты от вероломства для себя и своих коллег: герцога Лайонелла…

Герцог опустился на колени.

— …графа Марли и лорда Ридона.

Бран и Ридон тоже опустились на колени, а Венсит продолжил:

— Мы просим разрешения на битву со смертельным исходом, четыре на четыре, мы против тех, кто стоит перед нами. И мы просим, чтобы поединок не прекращался до тех пор, пока все противники не будут мертвы. Этому мы посвящаем свои жизни и используем для этого все могущество.

Изумрудные глаза Баррета медленно повернулись к Келсону.

— А каково ваше желание?

Келсон нервно сглотнул слюну, встал на колени.

— Милорд, я Келсон Халдан, король Гвинеда, принял вызов на поединок, чтобы не проливать лишней крови во время войны. Я также прошу защиты от вероломства для себя, герцога Моргана, епископа Арлиана и монсеньора Мак Лейна.

Все трое опустились на колени.

— Мы с неохотой соглашаемся на поединок со смертельным исходом, но вынуждены сделать это и используем все свое могущество, чтобы победить.

Баррет кивнул и стукнул по траве концом посоха из слоновой кости.

— Да будет так. А что получат победители? Согласны ли воины обеих армий признать справедливым исход вашего поединка?

— Да, милорд, — ответил Келсон, опередив Венсита. — Мои люди знают, что если мы проиграем, то их жизни пощадят, и мои преемники поклянутся в верности королям Торента, чтобы наступил мир между нашими народами. Это ведь правильное условие. Согласен ли король Торента?

Венсит, оглядев своих, повернулся к Баррету.

— Мы согласны с условиями, милорд. Если мы проиграем, то мои преемники поклянутся хранить верность королю Гвинеда как его вассалы.

Баррет кивнул и спросил:

— Кто твой наследник, король Торента?

Венсит посмотрел на Лайонелла.

— Принц Альрой, старший сын моей сестры Иораг и моего родственника Лайонелла. А после Альроя его братья Анам и Ронал.

— И принц Альрой готов поклясться в верности Келсону, королю Гвинеда, если ты и его отец будут убиты?

— Да, — кивнул Венсит, плотно сжав губы.

Затем Баррет повернулся к Келсону.

— А ты, Келсон, готов ли твой преемник поклясться в верности Венситу из Торента, если ты погибнешь сегодня?

Келсон с трудом проглотил комок в горле.

— Мой наследник — брат отца принц Нигель, а после него его сыновья Конал, Рори и Пейн. Принц Нигель знает свой долг.

— Хорошо, — кивнул Баррет, — И эти условия удовлетворяют обе стороны?

Келсон возразил:

— Не полностью. Есть еще один вопрос, милорд.

Глаза Венсита расширились, и он с трудом заставил себя устоять на месте.

— Говори свое условие, Келсон, — разрешил Баррет.

— Прошлой ночью Венсит и Бран Корис проникли в мой лагерь и похитили ребенка у матери. Если я одержу победу, пусть ребенка вернут мне, чтобы я смог возвратить его этой женщине.

Бран, вскакивая на ноги, закричал:

— Нет! Брендан мой сын! Он принадлежит мне! Она не получит его!

— Держи себя в руках, Бран! — рявкнула Вивьена, впервые подав голос. — Если Келсон победит, какая тебе разница, у кого будет ребенок? Ты ведь будешь мертв.

— Она права, Бран, — сказал Венсит, прежде чем Бран успел возразить. — Но, с другой стороны, я требую: если победу одержу я, то мать ребенка должна вернуться к своему мужу, который стоит здесь, — он показал на Брана, и Баррет кивнул. — Если Келсон согласится с этим условием, я соглашусь на возвращение мальчика, а также остальных пленных, которые еще живы.

Баррет спросил:

— Келсон?

Келсон колебался недолго.

— Я согласен, и у меня нет других условий.

— А ты, Венсит?

— Условий больше нет.

— Тогда можете встать.

Все восемь человек поднялись на ноги.

— Образуйте круг для битвы, — продолжал Баррет, проходя между двумя группами вместе с Лораном. — Мы уверены, что вы выполнили наши требования относительно оружия, так что не станем никого осматривать. Но если кто-нибудь из вас имеет вопросы по правилам ведения поединка, то задавайте их сейчас, прежде чем Совет замкнет первый круг.

Лоран и Баррет отошли от своих коллег на сорок футов. Члены Совета стали отмерять стороны большого квадрата, каждая из которых равнялась сорока футам.

Когда они встали по углам квадрата, восемь бойцов расположились на дугах круга внутри этого квадрата.

Два короля выжидающе посмотрели на Баррета, но в центр круга вышел Тирсель.

— Да будет благословенна память Святого Камбера, великого Святого, указавшего нам путь. Так сказано, и так должно быть. Да будет благословенна память Самого Высшего, — сказал он.

Тирсель опустился на колени и начал чертить пальцем на земле какие-то фигуры. И там, где палец касался травы, она становилась золотой.

— Да будет благословен Создатель, ныне и присно. Начало и Конец, Альфа и Омега, — он пальцем начертил крест с греческими буквами сверху и снизу. — Пусть его слава возрастает с каждым днем, с каждым месяцем, с каждым годом, с каждым веком, всегда. Да будет благословен Господь, да будет благословен Святой Камбер.

Когда он поднялся, в четырех углах фигуры были начертаны символы: печати членов Совета. Они гарантировали защиту внутри круга.

Тирсель вернулся на место, а Баррет воздел руки к небу и запел:

— Я Альфа и Омега, Начало и Конец, сказал Господь. Он ушел в белой одежде, но имя его не вычеркнуто из Книги Бытия. Мы поклоняемся ему, его Отцу, — пел Баррет.

— Благословение и честь, слава и могущество — все в нем, сидящем на небесном троне, — сказала Вивьена, подняв руки над головой. — О Господь, яви свою милость нам, ничтожным, и защити правое дело. Распространи свет милости своей на этот круг. О Боже, те, кто стоят здесь, знают величие твое и отдают себя на суд твой.

Лоран начертал последнюю линию и тоже воздел руки к небу. Тут же над четырьмя высшими Дерини вспыхнуло сияние: янтарное, серебряное, алое и голубое.

Лоран заговорил, сияние стало распространяться по кругу, и он замкнулся. Цвета сливались, смешивались, играли разными оттенками, когда слова Лорана разносились в воздухе:

— Охрани слуг своих, Боже, укрепи круг, дабы никто не мог войти в него и никто не мог помочь тем восьмерым, что пришли сюда сражаться. Защити тех, кто вне круга, от могущественных сил, кои столкнутся здесь, и охрани их от гнева своего.