Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы (СИ)

— А почему она тёмная? — тихо спросила Дафна.

— Мисс Гринграсс. Дафна, солнце моё, ты меня убиваешь…

— Чем? Поведайте мне, сударь, как я стала причиной вашей смерти? — ядовито ответила ледяная слизеринская ехидна.

— Сударыня, это же элементарно, вам стыдно не знать к какой категории относятся анимаги. Стыдно вам, стыдно? — осознав промашку, Дафна покраснела щёчками и поникла головой.

— К какой? — влез в разговор Генри. Ему‑то простительно.

— Девяносто процентов анимагов происходят из тёмных родов. Десять оставшихся процентов из нейтралов. Светлые не могут вытащить наружу своего зверя, к тому же до девятнадцатого века клан МакГонагалл славился боевыми магами, некромантами и призывателями духов, что само по себе трудно отнести к светлым граням искусства. Ей бы ещё в себе разобраться. Славно нашей кошечке запудрили мозги. До чего докатился мир! Это же надо: насквозь тёмная волшебница искренне мнит себя светлой.

Через пяток минут разговор завял сам собой, и мы засобирались по факультетам. Время к отбою. Становиться кандидатами на отработку никто из нас не желал. Похватав с гардеробной мантии, честная гриффиндорская компания отправилась провожать Гермиону и Дафну в холодные слизеринские подземелья. Глубоко задумавшаяся кошка осталась одна в опустевшем спортзале. Кто бы мог подумать, что первокурсники подкинут ей столько пищи для ума.

Аккуратно вбитый клинышек неопровержимых фактов породил глубокую трещину недоверия к директору и заставил широко распахнуться замыленные повседневными заботами глаза. Я — зло, и я это знаю…

Интерлюдия.

Самхейн (31 октября). Северное море. Остров Азкабан.

С кончика волшебной палочки сорвался белый луч, превратившийся в волчицу. Зарычав, телесный патронус набросился на дементора, который был закутан в обтрёпанный плащ. Неистово взвизгнув, порождение потустороннего мира потянулось за вожделенной искрой, вытянутой из узника, но патронус и управляющий артефакт в руках пожилого аврора не дали ему сполна насладиться добычей.

— Двигайте клетку! Быстро, шевелитесь мордредовы выродки! — приказал аврор двоим подручным.

Заиндевевшие от холода и контакта с адской тварью помощники споро закрутили ворот лебёдки. Клетка с коленопреклонным трясущимся стариком подкатила под медленно падающий огонёк. Секунда…, другая…, искра опустилась на согбенную спину. Осветив напоследок верхнюю площадку северной башни крепости — тюрьмы, огонь без остатка впитался под кожу старика.

— Ах — х–х, — перестав трястись и будто испытав оргазм, протяжно выдохнул человек в клетке. Кожа на его лице потеряла пергаментный цвет и разгладилась, на скулах проступил румянец, а глаза наполнились внутренним светом. — Боже, Мерлин, как долго я этого ждал…, — по щекам человека потекли слёзы.

— Получилось? — спросил аврор у высокой женщины, с ног до головы закутанной в чёрную ритуальную мантию с рунами, вышитыми серебряной нитью по подолу. Наружу у ведущей ритуал выглядывали только кисти рук и загадочно поблёскивали тёмные глаза, и то аврор бы уверен, что на глазах суровой дамы и на старике навешаны иллюзии. Гости мрачного острова заранее обезопасили себя.

— Сейчас проверим, — хрипло ответила женщина, откинув на дверце клетки запор и выпустив старика. — Держите палочку. Это ваша, она давно пылилась без дела.

Схватив последнюю, как утопающий хватает спасательный круг, старик выполнил замысловатый жест и произнёс заклинание. Над башней повисла яркая радуга.

— Да! Да! ДА — А! ДА! — как безумный выкрикивал старик, творя заклинания одно за другим.

— Что делать с падалью? — повёл бровью аврор, указав на тело в центре сложной пентаграммы.

Женщина пожала плечами.

— Это ваша забота, мне он не нужен, — ответила она, взмахом палочки удаляя пентаграмму и все следы ритуала. Вспыхнув, металлическая клетка неожиданно рассыпалась жирным пеплом, который тут же подхватил сильный порыв ветра.

— Ясно, — усмехнувшись, сказал аврор. — Адеско файр.

Пламя поглотило бывшего серийного убийцу.

— Это остаток, — сказала женщина, бросив служителю закона увесистый кошель с галеонами.

— С вами приятно иметь дело.

— С вами тоже. Обливейт! Обливейт! Обливейт! Вы пропускали меня на свидание к узнику номер 1321, — аврор и подручные застыли немыми истуканами. Стирание памяти было оговорено заранее. Привычная процедура для незарегистрированного незаконного свидания. Чай не первое и не последнее. За приличное вознаграждение можно забыть некоторые пикантные подробности и сыворотка правды потом не выкопает ничего лишнего. Бизнес есть бизнес…

Женщина подошла к радостному старику, взяла его за руку и достала из складок мантии пластину портключа…

— Убираемся отсюда. — Миг и на площадке остались только стражники в алых мантиях.

Самхейн. Англия. Юг графства Бакингемшир. Скрытые земли, Поттер — мэнор.

— Кровь к крови! — длиннобородый маг в лунно — звёздной мантии, в котором любой мало — мальски знакомый с магическим миром Британских островов без труда признал бы Дамблдора, подал знак растрёпанному темноволосому мужчине в круглых очках — велосипедах.

— Кровь к крови, — повторил мужчина, полоснув серебряным ножом по ладони и щедро наполняя рудой простую глиняную чашу, установленную на постамент с Родовым Камнем. Набрав жидкости до определённой отметки и залечив порез, очкарик выдернул пробку из стазисной колбы, в которой хранилась чья‑то кровь, вылив её в чашу. Дамболдор за его спиной в это время зачитывал на латыни какой‑то речитатив.

Мужчина волшебной палочкой размешал кровь в чаше и плеснул её в сложенный посреди зала костёр:

— Пламя Рода прими нового члена!

Поленья вспыхнули, словно на них вылили добрую порцию бензина.

— А — а–а! — скрючившись от боли в животе, мужчина рухнул на колени.

Недобрая магия бушевала вокруг, срывая со стен картины и заставляя плавиться ритуальные свечи.

— Да будет так! — на весь зал прогремел Дамболдор.

— Да будет так! — проблеял Джеймс Поттер, корчась от боли.

Свечи и костёр погасли, слепящие линии пентаграммы потускнели и слились цветом с серой каменной плиткой пола.

— Я не чувствую магию, словно весь день патронуса держал. Как больно…

— Выпей, — Дамболдор протянул Поттеру бутылочку с каким‑то зельем. — Укрепляющее, ещё оно стабилизирует магию. Ты же взял в Род тёмного. Последствия от смешения. Терпи.

— Гадость какая, — едва не плюясь, ответил Поттер. — Сопливус варил?