Вадим Панов - Кафедра странников

— Со мной пять фат из дружины Дочерей Журавля и их воевода, — сообщила Светозара. — Королева и жрицы в полной готовности.

— К сожалению, среди нас нет того, кто действительно нужен, — вздохнул Сантьяга. — У Мельникова есть классный геомант.

К северу от Байкала

— Подозреваю, что будет больно, господа, ОЧЕНЬ больно. Я не знаю тонкостей собственно церемонии, но, когда на вас обрушится поток магической энергии, обещаю — станет неприятно. — Спицын, одетый лишь в тонкую белую сорочку и рейтузы, указал на поднос с маленькими пакетиками, который держал Андрей Близнец. — Здесь небольшие дозы опия. Он поможет вам справиться с болевым шоком. — И не удержался от сарказма: — Главное, не увлекайтесь потом.

Глаза графа лихорадочно блестели, волосы растрепались, но щеголь на время забыл о тщательно лелеемой внешности — он был полностью поглощен предстоящей работой. Возбуждение охватило всех членов Кафедры. У Мельникова дрожали руки. Фома откашливался каждые две минуты и непрерывно сжимал и разжимал кулаки. Очкарик постоянно прикладывался к фляге с водой. Миша Мастер пытался рассказывать сидящему рядом Гангрене сальные анекдоты, но ни разу не дошел до развязки. Камень курил одну папиросу за другой. Ботаник снова и снова проверял содержимое рюкзака. Аристарх Пугач с отсутствующей улыбкой смотрел на Трон, но вряд ли самый молодой член Кафедры видел Источник. Он смотрел дальше, гораздо дальше. И, глядя на него, Матвей неожиданно понял, что у них все получится. Все-все. Аристарх действительно видит другие миры. Значит — они есть. И мы их достигнем!

— Раздевайтесь!

Странники принялись стягивать с себя одежду.

— Скорее, господа, скорее! Кресты и обереги снять и спрятать! Потом наденете!

Граф взял в левую руку длинный посох, медленно взошел на платформу Источника и опустился на Трон:

— Именем Посейдона, владыки невозможных глубин, повелителя безбрежного Океана!

Над чашей появилось голубоватое сияние.

— Именем Посейдона, повелевающего силой великой…

Когда вокруг поляны открылись порталы нелюдей, Странники еще корчились от боли, пытаясь справиться с пронзившими их тела миллиардами раскаленных игл. До магов Великих Домов долетели стоны и проклятия, они видели мучения челов, видели, как Странники катаются по траве, разрываемые невозможной болью, видели, но были не в силах прорваться сквозь аркан геоманта. Пробовали все: и люды, и чуды, и навы, но результатом был только издевательский поклон, который граф отвесил Сантьяге. Воспитанный комиссар вежливо кивнул в ответ.

К этому времени Спицын уже накинул на алтарь перед троном плотную черную ткань, скрыв от врагов отсутствие Чаши, не спеша сошел с Источника и приветствовал нава, стоя на земле. Посох исчез, и в руке графа был только рюкзак, похожий на те, в которых хранилось снаряжение Странников.

— Вы опоздали к премьере, комиссар, — улыбнулся Спицын.

— В любой постановке важен финал, — напомнил Сантьяга. — А его я не пропущу.

— Да уж, не пропустите, — высокомерно пообещал граф.

И повернулся к Странникам:

— Подъем, ребята, хватит валяться! Подъем!

Властный голос, а также пинки, которые щедро раздавал Спицын, сделали свое дело: обалдевшие от боли и наркотика люди потянулись за одеждой. Неуверенно, как сомнамбулы, но потянулись.

— Время, босяки, время!! Вас ждут великие дела!

Рюкзак перекочевал в руки Матвея.

— Удачи, юноша, — прошептал Спицын. — Не подведи нас!

— Я…

— Пошевеливайся, недоучка!

Нелюди мрачно наблюдали за одевающимися челами.

— Аристарх, ты в порядке? — Мельников помог Пугачу надеть рюкзак. — Ты справишься?

Последний штрих. Самый последний и самый главный. Увидит ли юноша далекие миры? Сумеет ли проложить путь? Сумеет ли провести Странников сквозь бесконечность Пустоши? Профессор был уверен в Печати, в наложенном на учеников заклинании. Он был уверен, что ученики покинут Землю, но достигнут ли они другого мира?

Аристарх неуверенно провел перед собой рукой, закрыл глаза, пошатнулся — Мельников поддержал его под локоть — и вдруг замер. Замер и очень тихо произнес:

— Я вижу.

Произнес так, чтобы услышал только профессор — ни к чему давать нелюдям лишнюю информацию. Мельников понял, всхлипнул и сильно сжал плечо Пугача.

— Удачи, малыш!

— Профессор…

Но создатель Кафедры отпустил самого младшего ученика и сделал несколько шагов назад.

— Прощай! Прощайте все!

Они целовали учителя и становились вокруг Аристарха, поправляли рюкзаки и брались за руки. Девять человек, рискнувших шагнуть через Пустошь. Девять Странников. Пугач, Близнецы, Калека, Гангрена, Мастер, Очкарик, Ботаник и Камень. Ученые и неисправимые романтики. Они брались за руки и закрывали глаза. Они молчали, но по их лицам профессор понимал, что ученики видят новый мир глазами Аристарха.

Мельников отошел еще дальше в сторону, перекрестился.

— Птенцы полетели, — грустно улыбнулся Спицын. Профессор молча кивнул.

Странники, продолжая держаться за руки, выстроились в цепочку, и перед каждым из них появился переход.

Сияющая арка у Пугача…

Дубовая дверь у Матвея…

Калитка перед Гангреной…

— Одновременно, — прошептал Аристарх. — Одновременно!

И они шагнули вперед.

Оставалось шестьдесят секунд…

Нелюди притихли, выжидая, что будут делать профессор и граф. Пусть членам Кафедры и удалось уйти, но оставался Мельников, в голове которого хранился принцип работы Большой Дороги. Работающий принцип! Действующий!! Оставался Малый Трон Посейдона. Оставался Хранитель Черной Книги. Пока они прятались в построенном геомантом смещенном куполе. Но ведь не навсегда? Что собираются предпринять челы, чтобы уйти из западни?

А у челов оставалось всего шестьдесят секунд.

— Это был интересный опыт, — произнес Спицын, поднимаясь на Трон и останавливаясь возле накрытого тканью алтаря. — Я рад, что у нас получилось.

Нелюди насторожились.

— Твое инкогнито раскрыто, Николай. — Мельников встал рядом с Хранителем. — Теперь тебе придется нелегко в Тайном Городе.

— Не беспокойся, — рассмеялся Спицын. — Я справлюсь.

Они крепко пожали друг другу руки.

— Спасибо.

— Для меня была большая честь работать с тобой.

— Прощай, граф. — Мельников улыбнулся. — Ты… пойми правильно, я… Я не хочу никого видеть сейчас.

— Я понимаю, — вздохнул Спицын. — Я отойду туда, к стене.

— Прощай.

Теперь профессор остался один. Совсем один. Граф, ожидающий исчезновения купола, не в счет. Он не с Мельниковым, он уйдет, обязательно уйдет, если профессор сделает то, что от него требуется: высвободит энергию Трона и запустит неуправляемый Источник в свободный полет. Вряд ли нелюди ожидают такого подарка. Им придется бежать, наблюдателей накроют помехи, и высокомерный франт, расчетливый и умный, сумеет улизнуть от старых врагов. А еще нелюди подумают, что Трон погиб…