Гнев. Забытый род - PostMort
— Неплохо, — тихонько проговорил я, отпивая предложенного вина.
— О чем ты? — спросил мой бывший подчиненный, который и был хозяином этого помещения, как и самого здания в целом.
Я ответил не сразу, лишь окинул бойца, потерявшего руку, задумчивым взглядом. Сам же Джон так же наблюдал за мной. В нем чувствовалось некоторое напряжение, но даже так это был не привычный взгляд подчиненного на вышестоящего. Калека смотрел на меня, как на равного или даже как на некую помеху, что может нарушить определенные планы.
Хмыкнув, я перевел взгляд на третьего человека в этой комнате — подростка, который холодно смотрел на меня. Складывалось ощущение, что дай ему волю — он в тот же миг перережет мне глотку.
— Я обо всем этом, — понимая, что мое молчание затянулось, я наконец-то ответил и обвел рукой все вокруг.
Джон проследил за моим жестом, после чего все так же недоумевающе посмотрел на меня.
— Я о планировке этого борделя, если его так можно вообще назвать, — вздохнув, решил я все же пояснить свою мысль. — Не думал, что в моей сотне были люди, способные такое спроектировать. Если ты, конечно, не нанял человека со стороны. В таком случае, надеюсь, ты избавился от него? Было бы глупо оставлять в живых того, кто все знает о твоей «базе».
Послышалось, как ребенок скрипнул зубами и потянулся к кинжалу, висящему на его поясе. Хотя для него этот кинжал был скорее как полноценный одноручный меч. Джон сделал жест уцелевшей рукой, и паренек хоть и нехотя, но остановился.
— Спокойно, Варис, — однорукий пристально посмотрел на подростка.
Гляделки продолжались недолго, и, в конце концов, паренек, названный Варисом, раздраженно выдохнул и отвел взгляд.
— Вот и славно, — уже спокойнее произнес калека и вернул свое внимание ко мне. — А на твоем месте, сержант, я не стал бы считать остальных тупее себя. На этот счет командир давал довольно четкие инструкции. Все, кто принимал участие в постройке моих борделей, либо мертвы, либо верные делу люди.
Столкнувшись взглядами с предельно серьезным бойцом, был вынужден поднять руки, признавая свое поражение.
— Значит, говоришь, Ират сейчас в Астапоре, — задумчиво проговорил я, стараясь перевести тему. — И на кой черт его понесло аж в сам Залив работорговцев?
— Я не могу знать всего, о чем он думает, — уклончиво проговорил Джон, наливая себе еще вина и при этом продолжая исподлобья следить за мной. — Но это и не важно. Куда важнее то, зачем он тебе понадобился, Весельчак?
Взгляд бывшего наемника резко изменился. В нем начал преобладать холод. Казалось, что стоит мне только дать неверный ответ, как этот калека сделает все, чтобы я не покинул это помещение. И даже не смотря на разницу в наших навыках и отсутствие у него одной руки, я не был уверен, что мне удастся выжить при таком раскладе.
Это было довольно странным и новым для меня ощущением. Непривычно, когда тебе угрожает бывший подчиненный, который практически ничего из себя не представлял. И приходилось с этим считаться.
— Даже не знаю, что тебе на это ответить, — усмехнувшись, сказал я, откинувшись на стуле.
— Ответь, как есть, — серьезно проговорил Джон. — Я уже понял, что ты здесь не для того, чтобы покарать дезертиров. Вот и ответь, зачем, в таком случае, тебе Ират?
— Это будет сложно объяснить, — вздохнув, сказал я, после чего засунул руку за пазуху, чтобы достать небольшой сверток с посланием, которое через меня хотел передать капитан, и протянул его бывшему бойцу моей сотни. — Прочти, думаю, это ответит на все твои вопросы.
Взяв протянутый сверток, Джон еще какое-то время смотрел на меня с подозрением, но после все же приступил к чтению. И чем дольше он читал, тем больше удивления и неверия проступало на его лице. И это неудивительно, учитывая ценность данных, изложенных на этом маленьком клочке пергамента.
— Это достоверная информация? — тихо спросил Джон, очень уж пристально посмотрев на меня, стоило ему только закончить чтение.
— Более чем, — ответил я, пригубив еще вина.
— Значит сын Деймона, — тихо пробормотал он себе под нос.
Пока калека задумчиво постукивал по столу, паренек отлип от стены. Явно ведомый любопытством, он взял пергамент и так же ушел с головой в чтение. На удивление, его реакция была куда менее яркой. Он принял все сказанное, как данность, словно это какие-то малозначимые новости, а не информация о происхождении Ирата.
— Что думаешь? — спросил Джон паренька, стоило тому только вернуть пергамент на стол.
— Что господин будет в ярости, — ответил Варис, чем вызвал у покалеченного воина усмешку.
Слова этого Вариса удивили меня. Я никак не мог понять, с чего Ирату быть в ярости?
— Я так понимаю, — начал говорить однорукий воин, переключив внимание на меня, — что капитан Араино приказал тебе, сержант, передать эти данные Ирату. Вот только я все понять не могу, зачем?
— Затем, что эта информация позволит ему претендовать на трон Семи Королевств, — ответил я, не совсем понимая, к чему вопрос. — Рассказали бы раньше…
— Мне кажется, ты меня не понял, — перебил меня однорукий, придвинувшись ближе. — Зачем это вам с капитаном?
Не успел я ответить, как он продолжил говорить.
— Можешь не отвечать, и так все понятно, — отмахнувшись так, словно муху отогнал, сказал Джон. — Но давай, для начала, я тебе поясню один момент. Командира до зубного скрежета бесит одна только вероятность того, что в его жилах течет кровь Таргариенов. А ты, сержант, хочешь отвезти ему доказательства этого, теперь уже, факта. И отсюда у меня вопрос. Как долго после того, как Ират обо всем узнает, твоя голова продержится на плечах?
Бывший подчиненный был прав. Зная вспыльчивость Ирата, я понимал, что он действительно попытается меня убить и уже после будет разбираться, что к чему.
— Сделаем следующим образом, — тем временем, Джон продолжал говорить, — ты вернешься в отряд и скажешь капитану, что все передал. А к командиру я отправлю кого-нибудь другого.
Судя по проступившей улыбке на лице паренька, стало понятно, кто вероятнее всего отправится на встречу с Рексарионом.
* * *
Интерлюдия. Астапор.
Александр Сэнд.
«И как я докатился до подобной жизни?» — примерно такой вопрос я задавал себе вот уже на протяжении часа, пока нас держали в окружении.
— И чего мне в Дорне не сиделось, — пробормотал я, рассматривая знаменитых во всем Эссосе безупречных.
— Заткнись, — прошипел рядом стоящий паренек, который был довольно спокоен и еще недавно пытался о чем-то договориться с одним из воинов-евнухов. — Тебе, вообще-то, за
