Наталия Мазова - Янтарное имя

Близилась полночь. Луна с еще вдавленным левым бочком поднялась над лесом и прочертила по воде сверкающую дорожку.

Легкий туман пополз вверх по склону, туда, где потихоньку гас костер и смолкали последние разговоры. Тишину, накрывшую мир, нарушал лишь легкий шелест ночного ветра в листве да вкрадчивый шепот маленьких волн, толкающихся в берег у самых сапог менестреля. Ему представилось, что они, как котята, норовят потереться головенками о его ноги….

Он сел на ствол поваленной сосны, выглаженный ветром и водой до серебристого сияния, и осторожно коснулся струн. Тихо и легко, не нарушая спокойной гармонии ночи, он начал вплетать в нее свою мелодию. «Скрещенье дорог». Эта вещь была словно создана для такой ночи, когда чувствуешь себя беспричинно счастливым и любое таинство воспринимаешь как должное. Сначала он только наигрывал мотив, затем незаметно для себя начал напевать….

Песня на старую, как мироздание, тему «воин и менестрель».

Он писал ее как достаточно горькую и печальную, но сейчас, в этот озаренный луной миг, вдруг почувствовал в ней свет. Да, он сиял в этой песне, как в конце тоннеля, и будил надежду в душах тех, кто ее слышал, хотя текст вроде бы этого не предполагал.

Как, почему ему удалось написать такое? И почему только сейчас он начал понимать, о чем эта песня на самом деле?

Если бы его спросили, почему он так счастлив в это мгновение – он лишь развел бы руками. Счастлив, и все.

Беспричинно.

– Как дивно ты играешь, менестрель….

Женский голос был тихим и легким, словно соткался из шелеста листвы. Он повернул голову…. Как же он не заметил, что не один на этом бревне?

Она была тоненькая, гибкая и юная, но при этом никому и в голову не могло прийти назвать ее девчонкой. Девушка. Худенькое тело, небольшая грудь под полупрозрачным, бледно-зеленым платьем, босые ноги, плечи, окутанные паутиной серо-серебристых волос, и серые с прозеленью бездонные глазищи, полностью затмевающие остальные черты лица. И, словно всего этого было недостаточно, чтобы опьянить и заворожить его, голову ее украшал венок из белых ночных фиалок.

– Почему ты умолк, менестрель? Сыграй еще….

Эта фраза, как и предыдущая, была произнесена на дайрэн аовэллин с мягким, чуть пришептывающим акцентом.

Гинтабар даже не очень удивился ее появлению, ибо подсознательно ждал, что эта ночь обязательно одарит его чудом.

Вот оно и случилось. Прямо-таки сюжет из баллады – смертный менестрель и лесная фея…. Он улыбнулся ей.

– Кто ты? – спросил он на том же языке. – Ты – Нездешняя?

Она улыбнулась в ответ – мягко, обвораживающе….

– Я-то как раз здешняя, это мой лес. Это ты нездешний, менестрель…. – рука с неправдоподобно длинными пальцами осторожно коснулась его локтя. – Меня зовут Осинка. А ты и есть прославленный Гинтабар, я угадала?

– Стоит мне оказаться в каком-нибудь мире, как мое имя тут же становится известно всем и каждому! – притворно рассердился он. – Даже лесным лаийи….

– Оно достойно этого, – длинные пальцы скользнули по желто-коричневому рукаву и легли на его кисть, словно листок дерева. – Потому я и пришла взглянуть на тебя.

Он прекрасно понимал, что его зачаровывают, понимал и не противился. Не позволить ей себя соблазнить значило нарушить все законы жанра. Тем более что она действительно была дивная не только по имени….

– Ты прекрасна, лаийи, – он взял ее ладонь в свои и поразился ее нежности. – Ты – как эта ночь. И такая же трепетная, как то дерево, чьим именем названа….

– Ты тоже красив, менестрель, – голос, как плеск воды. – Я знала, что твои песни прекрасны, но не смела и надеяться, что облик твой воистину достоин их….

Он усмехнулся, про себя сочтя слова лаийи беспардонным преувеличением. «Ничего, маленькая фея леса, колдуй, я не против. Я уже решил, что эта ночь будет для тебя одной….»

– Спой мне, Янтарный, я так хочу слышать твой голос!

Он заиграл «Тень минувшего». Она слушала, чуть покачиваясь в такт мелодии, и огромные глаза светились отраженным светом луны. Кончив песню, он посмотрел на нее и увидел в ее глазах молчаливое требование – еще! Тогда он спел «Звездное слово», «Заклятие», «Балладу о противостоянии» – все свое лучшее….

Впервые за много дней он не боялся того, что затаилось на дне его песен – наоборот, даже гордился тем, что сумел приманить ими это восхитительное существо.

Неожиданно со стороны лагеря послышались голоса – удивленно вскрикнул мужчина, ему ответил девичий смешок, похожий на перезвон колокольчика…. Гинтабар вскинулся настороженно, но Осинка нежно удержала его:

– Все в порядке. Это мои подруги Яблонька и Березка развлекаются с рыцарями, – она состроила забавную гримаску. – У них все просто, они знают, чего хотят. Как увидят смертного покрасивее, так сразу кидаются охмурять, соблазнять и оглушать.

– Оглушать, надеюсь, не дубовым суком по шлему? – рассмеялся менестрель.

– Ну что ты, это же наша Священная Охота! Нас ведь не так уж много, потому и повелось от века, что лесные лаийи регулярно смешивают свою кровь с кровью смертных, чтобы не дать ей остынуть и обессилеть.

– Значит…. ты тоже знаешь, чего хочешь от меня?

– А вот я как раз и не знаю…. – опустила глаза Осинка. – Я так хочу, чтобы твои губы слились с моими – но тогда они уже не смогут петь…. И я разрываюсь между этими двумя желаниями!

– А ты не разрывайся, – он приобнял ее за плечи. – Между прочим, по законам рыцарства дама, если любит менестреля, платит ему за песню поцелуем. Так что ты задолжала мне уже…. раз, два, три…. целых шесть!

Глаза Осинки вспыхнули.

– И я охотно отдам тебе этот долг, Янтарный!

Между поцелуями она шептала ему какие-то сумасшедшие слова о солнечном сиянии его глаз, о том, что он стройнее молодого клена, и о том, что даже среди лаийи не много найдется равных ему – и слушая ее, он окончательно терял голову. Никогда прежде не было у него такой женщины-сказки….

– А теперь спой мне еще раз, и мы будем любить друг друга, – нежно выдохнула она ему в лицо. – Спой мне такую песню, которую ты поешь своей любимой….

– Сегодня ночью ты моя любимая, – ласково возразил он. – Ты мое лесное деревце в цвету….

Была у него, действительно, такая песня, которую он пел далеко не каждой – о заколдованной принцессе желаний….

Когда-то он сложил ее для Тисы.

Но на этот раз песне не суждено было прозвучать – он успел лишь сыграть вступление. И тут за его плечом раздался хорошо знакомый голос:

– Так вот что тут происходит, y-esso felaow!

Лиула дремала в палатке часа два, пока ее не разбудили счастливые вопли из соседнего шатра, где, не тратя драгоценного времени на излишнюю куртуазность, приступили к делу Яблонька и старший сын графа Виэлло. Проснувшись, она тут же поняла, что Гинтабара рядом нет, и недолго думая отправилась на его розыски. Отдаленные звуки гитары подсказали ей правильное направление, и когда она увидела сцену, происходящую на берегу озера….