Аня Чеблакова - Смерть волкам

За два дня до того, как Тальнар должен был уехать, Лантадик заявил ему, что хочет отправиться на охоту. Он не так уж часто брал сына с собой, однако на этот раз предложил ему отправиться вместе с ним - когда ещё они смогут поохотиться вместе? Хотя Тальнар терпеть не мог охоту, он согласился, чувствуя к себе огромное отвращение: ведь для него это было шансом убить Лантадика. В тот же вечер он вновь прошёл по Хлебному мосту и некоторое время бродил по краю леса, не углубляясь в самую чащу, и угрюмо ждал, пока невидимые соглядатаи Кривого Когтя не донесут вожаку о его появлении. Ждать пришлось недолго. Очень скоро в быстро сгущающейся темноте среди чёрных древесных стволов замелькали две расплывчатые фигуры. Неподалёку от Тальнара они остановились. Один из незнакомцев остался ждать, прислонившись плечом к толстому дереву и почти слившись с ним, а второй приблизился к Тальнару. Юноша мгновенно узнал его, хотя до этого лица оборотней сливались в его памяти в одну невнятную массу, из которой отдельным резким пятном выступал Кривой Коготь. Но теперь он сразу вспомнил этого молодчика - худой, среднего роста, самоуверенное лицо было бы красивым, если бы не уродливая волосатая родинка во всю правую скулу.

- Ты опять здесь, - сказал парень, окидывая Тальнара взглядом, который мог быть адресован плевку на асфальте. - Чего надо?

- Мне надо поговорить с Кривым Когтем, - сказал Тальнар. Парень хрустнул кулаками:

- Ага, так и дожидайся, что он сам к тебе заявится. Говори мне, чего надо, а я передам.

- Хорошо, - мрачно ответил Тальнар. - Скажи ему, завтра утром я и мой отец будем в лесу недалеко от нового лесничества, где-то между Серым и Галечным озёрами.

- Он и так тебя найдёт, - пообещал оборотень. Он был вряд ли старше Тальнара больше, чем на год-два, но говорят, оборотни стареют быстрее обычных людей. Если забыть про юную внешность и обращать внимание только на выражение глаз и голоса, можно было подумать, что этому парню уже лет двадцать восемь или тридцать. Тальнар знал, что его ждёт то же самое. Возвращаясь домой, он снова купил сигареты и выкурил две штуки, кружа по пустым тёмным улицам. Потом в одном заросшем дворе он набрёл на колонку и долго пил холодную воду, пока вкус сигареты не исчез из его рта. Словами не передать, до чего ему было паршиво.

Дома он проспал до пяти часов утра. Пробуждение было быстрым, сон отступил мгновенно. За окном было всё было серо и бледно, но Тальнар знал, что скоро взойдёт солнце. Отец уже не спал - его храпа не было слышно. Тальнар нашёл его на кухне, где тот неторопливо заряжал ружьё. Услышав шаги сына, Лантадик поднял голову и кривовато улыбнулся ему:

- Уже поднялся? Давай, одевайся скорее.

- Хорошо, папа. - Тальнар зашёл в ванную и стал умываться. Ему снова хотелось разрыдаться над раковиной, как пару недель назад (пара недель! Неужели это случилось так недавно?..), но нет, это нельзя. Отец увидит, что-то заподозрит. Он ничего не должен знать до самого конца.

Тальнар опустил лицо в горсти, полные холодной воды. "Я всё сделаю быстро. Он даже ничего не поймёт". Он отвинтил крышечку коробки с зубным порошком. "Я сделаю это быстро". Он вытер лицо полотенцем, вышел из ванной, зашагал вверх по лестнице. "Всё будет сразу. Никакой боли. Он ничего не заметит". Он зашёл в свою комнату. "Я не смогу сделать этого, не смогу, не смогу".

Он был вынужден ненадолго сесть на кровать - так сильно его трясло. Из приоткрытого окна тянуло холодом - как сильно хочется залезть обратно в кровать, закутаться в одеяло и заснуть, а проснуться в день прошлого полнолуния и никуда не пойти... Тальнар поднялся и стал одеваться. Он надел всё то, в чём обычно ходил в лес - плотную рубаху, холщовые штаны, прорезиненные сапоги. Вытащил из шкафа тяжёлую брезентовую куртку. Прощайте, лёгкие рубашки и длинные узкие брюки, прощай, старый пиджак с потайным карманом, прощай, серое осеннее пальто и такая же серая шляпа с блестящей лентой. Всё это мог надеть на себя обычный человек из ничем не примечательного городка, скромный провинциал-студент, но оборотню больше никогда не пройтись щёткой по полам пиджака, не прищёлкнуть слегка стоптанными каблуками, не повязать вокруг шеи галстук. Всё это мелочи... но почему-то именно из таких мелочей состоит, если разобраться, всё, что тебе дорого. Тальнар влез в высокие сапоги, убрал волосы за уши, накинул на плечи куртку. На пороге ещё раз оглянулся и посмотрел на свою комнату. Больше он сюда не вернётся. Может, оно и к лучшему, во всяком случае, сейчас. Пока он одевался, его не покидало чувство, будто все предметы в комнате обрели глаза и пристально, осуждающе смотрят на него.

Тальнар запомнил это утро как несколько часов, полных ожидания. Он ждал, когда это случится. Через каждые несколько секунд он мысленно говорил себе: вот, сейчас отец доест свой обычный завтрак - жирную яичницу на сале с гренками и луком; вот, сейчас он неторопливо завернёт табак в кисет, который ему когда-то подарила мать Тальнара; вот, сейчас он, кряхтя, натянет сапоги. Они вышли за дверь и отец запер её, и Тальнар подумал: осталось два часа. Может, чуть меньше или чуть больше. Он и сам не понимал, чего хочет - чтобы эти два часа длились подольше, или чтобы они закончились прямо сейчас. Ведь это всё равно случится. Ничего исправить уже нельзя.

"Скажу ему. - Нет, нельзя. - Скажу всё! - Он убьёт тебя. - Скажу, и точка! - Он убьёт тебя, а Кривой Коготь убьёт его. Он будет убивать его медленно. Так нельзя. Если ты любишь отца, сделай это сам".

Утренний туман. Розовеющий восток. Кудахтанье кур. Какая-то женщина выплёскивает в садик воду из таза. Мужчина колет дрова, оборачивается на их шаги, кивает, улыбается. Осталось полтора часа. Пение петуха. Лай собак. Издалека доносится гудок поезда, идущего на вокзал. Впереди в тумане вырисовываются терриконы старой шахты. Остался час. Блестящая роса на листьях берёз. Шоколадная шляпка белого гриба, надкусанная каким-то зверьком. Ружьё покачивается за спиной, приклад слегка ударяет по бедру. Подошвы сапог оставляют на росистой траве глубокий блестящий след. Осталось полчаса.

- Смотри, лосиная кормушка, - сказал Лантадик. Тальнар поднял голову, как будто очнувшись. Он и не заметил, что они уже далеко зашли в лес. Это место было ему хорошо известно. За деревьями просвечивала блестящая поверхность Серого озера, которое сейчас, когда утренний туман рассеялся и в безоблачное небо поднялось солнце, было вовсе не серым, а голубым, как топаз. В другой стороне виднелась деревянная клеть, наполненная сеном - кормушка для косуль, лосей и оленей.

"Мы на месте, - подумал Тальнар. Он огляделся по сторонам, думая о том, что Кривой Коготь наверняка уже где-то рядом. В следующую секунду чутьё сказало ему, что так оно и есть. Сердце на секунду остановилось, словно кто-то ударил Тальнара в грудь.