Галина Романова - Двое из Холмогорья

Королей с младенчества учат владеть собой. Выслушав бой часов, Богорад Третий сел за стол, спокойно придвинул к себе кипу бумаг и, обмакнув перо в чернильницу, произнес, обращаясь к сэру Годовану:

— Подождем. Только проследите, чтобы я не ждал ни одной лишней минуты!

Великий магистр поклонился, тряхнул наполовину поседевшими волосами. «Не ждал лишней минуты» означало, что королю следует доложить о приезде кузена в любое время — поднять его сонное величество с постели, оторвать от обеда, разогнать совещание министров, перенести на другое время смертную казнь, на которой обязательно присутствие монарха, похлопать по плечу во время любовного признания королеве (на завтра было как раз запланировано такое мероприятие — с четырех пятнадцати до четырех двадцати пяти по дворцовому времени). С другой стороны, и гостю надлежало оказывать всяческое содействие, чтобы он не застрял где-нибудь по дороге ко дворцу. А то в позапрошлом году случился казус — король месяц ждал одного лорда, не дождался, сгоряча объявил его мятежником и даже подмахнул указ о его аресте и конфискации имущества, и вдруг выяснилось, что все это время тот просидел в околоточной тюрьме столицы, куда его бросили на сутки «до выяснения личности». Магистру вменялось в обязанность не повторять такого инцидента. Ведь подписанные королем указы обратной силы не имеют, так что незадачливый лорд действительно сначала попал в королевскую тюрьму, а его ленные владения отошли короне. И лишь через полгода его освободили по амнистии и особым указом пожаловали в дар новые угодья…

Заметив, что король полностью погрузился в чтение бумаг, Великий магистр откланялся и покинул кабинет.

На пороге мялись секретарь и канцлер, которых Богорад Третий выставил за дверь, чтобы без помех побеседовать с главой Ордена Щитоносцев. Проходя мимо, глава Ордена милостиво кивнул и не смог сдержать вздоха, когда чиновники ворвались в кабинет. Стервятники!

Великий магистр Ордена Щитоносцев, сэр Годован Косоглазый, терпеть не мог бумагомарак, но признавал, что это неизбежное зло, с которым бессилен бороться даже Единый. Говорят, у Него на Небесах тоже есть своя канцелярия. Несмотря на то что сэр Годован был одним из образованнейших людей королевства, ему больше нравилось махать мечом, чем изучать древние трактаты. Слишком много в истории грязи и мусора! Но что поделаешь, если щитоносцы изначально были созданы как Орден борьбы со злом.

Сэр Годован являлся одним из потомков того самого Хьюга Косоглазого и приходился королевскому кузену Лейру двоюродным дядей. Матерью короля Богорада Первого, деда нынешнего венценосца, была девушка из рода Косоглазого, а Орден Щитоносцев создали три ее брата, после чего вошло в традицию одного из потомков в каждом поколении посвящать в Орден, а среди знати долгое время ходили слухи о том, что Орден Щитоносцев — семейное предприятие Косоглазых. К сожалению, поскольку Лейр оказался единственным на данный момент потомком мужского пола, то и сэр Годован тоже вдруг впервые за годы существования Ордена оказался без подрастающей смены. Нет, еще лет двадцать он спокойно прослужит в звании Великого магистра, но потом ему придется уступить эту должность более молодому. Будет жаль, если к тому времени ни одного потомка рода Косоглазых не окажется в Ордене, хотя бы в качестве оруженосца.

«Женить! Непременно надо женить Лейра, — размышлял сэр Годован, шагая по коридорам королевской резиденции. — Как можно скорее женить. Ничего, что парню всего двадцать. На него возложены такие надежды, что кое-чем придется пожертвовать. Пусть только приедет, а там я за него возьмусь! Род Косоглазых будет возрожден!»

Вопреки своему имени, ни сэр Годован, ни его племянник не страдали недугом косоглазия. Высокий, плечистый, могучего телосложения и отменного здоровья сэр Годован до сих пор считался одним из самых красивых мужчин при дворе короля, и очень многие дамы мечтали заполучить его в качестве любовника. До принятия звания Великого магистра Ордена Щитоносцев сэр Годован иногда шел навстречу дамам, но в последние десять лет охладел к любовным утехам. Нет, он по старой памяти поддерживал отношения с двумя-тремя чаровницами, но это была скорее нежная дружба с оттенком легкой грусти об ушедших временах, нежели страсть.

Будучи дальним родственником короля, сэр Годован имел право входить в его покои, оставив сопровождающих снаружи И теперь два младших рыцаря, ожидающих его в небольшом зале, отсалютовали обнаженными мечами.

— За мной! — коротко приказал магистр. День предстоял насыщенный.

Молодой человек на вороном коне, одетый в черное и коричневое, пребывал в приподнятом расположении духа. Наконец-то в его монотонной, пугающей своей беспросветностью жизни наметились перемены! Терибальд Годфруа Арманзор, потомственный черный маг, один из лучших выпускников Школы Магии (хотя отец с пеной у рта доказывал комиссии обратное!), был полон самых радужных планов на будущее. Жизнь наконец-то повернулась к нему другой стороной — теперь Терри не придется весь век сидеть в одиночестве в мрачном пустом замке, где твоими собеседниками могут быть только жалкие мутанты, созданные еще прадедом, и зомби-дворецкий. Юноша истосковался по человеческому обществу и поэтому ехал, держа уши, глаза и сердце распахнутыми настежь.

Не стоит, однако, дорогой читатель, думать, что в замке молодой Терри вел отшельническую жизнь. Какое-то время с ним и бабушкой жил его двоюродный дедушка, желчный и больной старый чернокнижник, озабоченный созданием эликсира молодости, что в конце концов его и сгубило во всех смыслах этого слова. Лет до пяти мальчика опекала кормилица, та самая, которая пестовала его после кончины матери. Потом женщина вернулась в деревню, вышла замуж, но на праздники бабушка всегда отпускала Терри в гости к названой матери и ее детям — молочной сестре и ее младшим братишкам-сестричкам. Иногда замок навещал дед по материнской линии, оставшийся к тому времени в одиночестве. Несколько раз наведывались мрачные типы, представлявшиеся знакомыми отца, — всякий раз они хотели отыскать его следы. Так что До двенадцати лет — времени, когда в нем проснулись магические способности, — Терри не был лишен человеческого общества. Да и в Школе Магии мальчик был не единственным учеником, так что совсем диким его никто не назвал бы. Однако наивным — да, и еще каким наивным!

Не перемолвившись после смерти бабушки ни с кем, кроме прислуги, ни единым словом (королевский гонец в этой истории не в счет!), теперь Терри с легкостью заводил знакомства со всеми, кого встречал на пути. Заметив попутчика — неважно, был ли это крестьянин, идущий по своим делам или благородный лорд в окружении свиты, — он подъезжал ближе и заговаривал с этим человеком, спеша выложить о себе всю подноготную. Потом с тем же пылом принимался выпытывать у собеседника имя, возраст, род занятий, привычки, домашний адрес и мнение об окружающем мире. Подавляющее большинство путников шарахались от молодого человека как от чумы и всерьез полагали его либо сумасшедшим, сбежавшим из-под надзора, либо иностранным шпионом, страдающим ретроградной амнезией. Нашелся один путешественник, который посчитал его тем и другим одновременно! Терри, если и замечал косые взгляды и красноречивые жесты — большинство встреченных не столько осеняло себя обережными знаками, сколько крутило пальцем у виска, — не обращал на них никакого внимания, а то и принимался подыгрывать, повторяя жесты собеседника. Неудивительно, что ни одно из его дорожных знакомств не продолжалось дольше часа. А все, что случилось с юношей в дальнейшем, было прямым следствием его неразумных поступков.