Стэн Николс - Легион Грома
Вот и сейчас, когда они находились в мешке и видеть их Хаскер не мог, он все равно их слышал. Эти предметы общались с ним. Их язык – если это был язык – для Хаскера был лишен какого-либо значения, и все же смысл он улавливал. Они говорили, что если он вернет их на родину, то все будет хорошо. Равновесие восстановится. Все опять станет так, как было прежде, когда Росомахи еще не сделались ренегатами.
Надо всего лишь отвезти звезды Дженнесте. И в порыве благодарности она помилует дружину. Может, даже вознаградит. Тогда Страйк и остальные оценят, что Хаскер сделал, и тоже будут ему благодарны…
Лощина закончилась, открылась тропа. Ему показалось, что тропа идет как раз в нужном направлении, и он поскакал по ней. Тропа пошла на подъем. Чтобы достигнуть гребня холма, орку пришлось опять пришпоривать своего уже взмыленного коня.
Очутившись на вершине, он увидел группу верховых.
Четверо. Люди.
Все в черном, и каждый очень неплохо вооружен. У одного на лице отвратительная растительность, которую они называют бородой.
Хаскер оказался слишком близко к ним, чтобы остаться незамеченным. Поворачивать обратно тоже не имело смысла – они бы с легкостью поймали его. Впрочем, в своем нынешнем настроении он не тревожился по поводу того, обнаружили его или нет. Единственная его мысль была следующей: «Мало того, что это люди, так еще и у меня на пути». И он не собирался мириться с какими бы то ни было задержками.
Люди, по-видимому, не слишком опешили от внезапного появления орка. Галопом устремились к нему, но не забывали шнырять глазами в поисках остальных. Хаскер держался тропы и не снижал скорости. Остановился он только тогда, когда люди, выстроившись широким полукругом, перегородили ему дорогу.,
Они рассматривали его обветренное, с грубыми чертами лицо, сержантские, в форме полумесяца, татуировки на щеках, ожерелье из зубов снежного леопарда на шее.
Он в ответ разглядывал их, бесстрастно, равнодушно, холодно.
– Это один из них, – произнес бородатый. По-видимому, он был главным в этой компании. Его спутники закивали.
– Во уродец-то, да? – высказался один из них.
Все расхохотались.
Их разговор оставался словно бы на втором плане. На первом для Хаскера по-прежнему звучала чарующая песня. Звезды хотят это от него, очень хотят, и он не может пойти против них.
– Кто-нибудь из твоих есть поблизости, орк? – нагло осведомился бородатый.
– Я один. А теперь скатертью дорога. Люди опять разразились хохотом. Тут вставил слово еще один бритый:
– Это тебе скатертью дорога, орк. Ты вернешься к нашей госпоже. Живой или мертвый…
– Вряд ли.
Бородатый всадник склонился к Хаскеру:
– Когда доходит до работы головой, вы, нелюди, хуже свиней. Напряги свои жалкие мозгишки и постарайся понять меня. Сидя в этом седле свободно или привязанный к нему, ты поедешь с нами.
– Убирайтесь. Я тороплюсь. Лицо бородатого зажглось злобой.
– Второй раз повторять не буду. – Его рука потянулась к мечу.
– У тебя лошадь получше моей, – заметил Хаскер. – Возьму-ка я ее себе.
На этот раз взрыву хохота предшествовала некоторая пауза, а хохот получился не такой самоуверенный.
Хаскер тихонько натянул поводья. Конь слегка повернулся. Хаскер соскользнул на землю. В животе у него возникло ощущение тепла и стремительно стало разрастаться. Он узнал этот предвестник надвигающегося кровожадного опьянения и приветствовал его, как старого друга.
Бородатый сверкнул глазами.
– Я сейчас отрежу тебе язык, ублюдок. – Он извлек меч.
Хаскер прыгнул на него. Он попал точно, головой врезался человеку в грудь. Они свалились с лошади на землю. Человек, принявший на себя всю силу удара, потерял сознание, и Хаскер оказался верхом на противнике. Он принялся мутузить его, так что лицо бородатого тут же превратилось в кровавую лепешку.
Остальные всадники завопили. Один соскочил с коня и с мечом кинулся в кучу-малу. Хаскер откатился от своей жертвы, уже не подававшей признаков жизни, и успел вскочить на ноги как раз в тот момент, когда человек бросился на него. Увертываясь от свистящего в воздухе лезвия, Хаскер проворно выхватил собственный меч и выставил его перед собой, блокируя удары.
Двое других всадников тоже пытались достать орка, однако в подобной схватке у конного нет преимущества перед пешим: ведь они могли зацепить или затоптать собственного соратника. Уклонившись от их первого наскока, Хаскер сосредоточился на самой непосредственной угрозе. Перейдя в наступление, он стал осыпать человека тяжелыми ударами. Вскоре противник ушел в глухую оборону. Вся его энергия уходила на то, чтобы отбить удары Хаскера.
Несколькими секундами спустя Хаскер сделал фальшивый маневр, ушел от плохо рассчитанного удара и обрушил лезвие на запястье противника. Отрубленная рука, все еще сжимая меч, откатилась в сторону. Неприятель, с фонтанирующим кровью обрубком, упал под копыта вставшей на дыбы лошади.
Пока ее всадник пытался не затоптать товарища, Хаскер занялся следующим врагом. Метод борьбы с конными был у него прост. Схватившись за поводья, он что было сил дернул в сторону, как будто бил в колокол. Всадника выбросило из седла, и он рухнул на землю. Смачно пнув его сапогом в голову, Хаскер совершил молниеносный бросок на спину животного. И уже верхом сошелся с последним противником.
Вонзая шпоры в бока коня и размахивая мечом, человек во всем черном двинулся ему навстречу. Они бешено размахивали оружием, рубя, колотя, пытаясь добраться до открытой плоти, но контролируя при этом испуганных лошадей.
Наконец, крепче в поджилках оказался Хаскер. Его непрекращающиеся удары встречали все меньшее и меньшее сопротивление. И наконец один из них попал в цель. Раздался исполненный боли вопль. Хаскер продолжил атаку с удвоенным пылом, не останавливаясь ни на секунду, рубя как безумный. Теперь его противник уже и вовсе утратил способность сопротивляться. Еще один точно рассчитанный удар, и меч на несколько дюймов вошел в грудь человека. Тот опрокинулся вниз.
Выровняв своего нового скакуна, Хаскер окинул взглядом поле битвы. Одни трупы… То, что он победил врагов, вчетверо преобладавших численностью, не вызвало в нем особого триумфа: слишком раздражала задержка. Вытерев окровавленное лезвие о рукав, он вернул меч в ножны. Рука опять бессознательно потянулась к мешку на поясе.
Он как раз пытался заново сориентироваться, решая, в какую сторону направиться, когда краем глаза уловил какое-то движение. Взглянув на запад, он увидел еще одну группу людей, также одетых в черное. Они галопом скакали в его сторону, и было их не менее тридцати-сорока.
Даже в безумном состоянии он понимал, что с такой толпой ему не справиться. А потому пришпорил лошадь и поскакал прочь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});