Твое… величество! (СИ) - Галина Дмитриевна Гончарова

— Ваше величество, вы уверены?

Мария кивнула.

Это она продумала, и даже способ убийства подобрала подходящий. Осталось преподнести должным образом.

— Отче, есть такая травка, когда у человека замирает сердце, малая ее доза способна подтолкнуть его, разогнать. Вы знаете о ней?

— Да.

— А когда сердце здорово, но человек волнуется, переживает, она способна довести до разрыва сердца. *

*- Мария говорит чистую правду, и таблетки на основе алкалоида есть. Но растение называть не буду, так, на всякий случай. Прим. авт.

— Вы хотите сказать, королева…

— Сегодня мне принесли вино с этой травкой. Я ее распознала… вы недавно при дворе, одна из моих дам ее пила, и я знаю запах. Вино ей пахло.

— Понимаю, ваше величество.

— Я его вылила. А через полчаса пришла Диана Эрсон, и устроила мне безобразный скандал, орала, требовала, чтобы я согласилась на развод с королем… от перенапряжения я потеряла сознание. Далее объяснять?

— Нет, ваше величество. Никто бы ничего не заподозрил.

— Потому я прошу вас отписать моему брату. Так, чтобы мой супруг был не в курсе, — жестко приговорила Мария. — Дадите мне бумагу, я подпишу, вы отправите. Свидетели, все, как положено…

Она лжет и подставляет несчастного Иоанна?

Да и плевать ей шесть раз на этого подонка! Может, хитрой травкой королеву и не поили, но Иоанн точно причастен и к скандалу, и к Диане, это он позволил! Вот и пусть расплачивается за все!

Сволочь!

— Ваше величество, раньше вы были против.

— Вы приглядывались ко мне, отче, я к вам. Что удивительного?

Святой отец сообразил, заткнулся и поцеловал королеве руку.

— Вы настоящая дочь короля и сестра короля.

— Я бы сказала, и жена короля, но вот это как раз временно, — качнула головой Мария. — Иоанн своего добьется, или так, или иначе. Понимаю, что мое признание станет очередной разменной картой в отношениях между государствами, но… почему нет? Это не я отказалась от Эрланда, а Иоанн от меня. Я не обязана хранить ему верность, он нарушил наши клятвы. Я — из Картена.

— И будете действовать в интересах родной страны?

— И буду действовать в своих интересах, и интересах моей дочери. Если Картен их учтет, если Саймон пойдет мне навстречу, я тоже готова играть на его стороне.

— Ваше величество, вам бы на троне сидеть, вместо Иоанна!

Это проверка — или лесть? Может быть и то, и другое.

Мария равнодушно скривила губы.

— Мне бы сохранить свою жизнь. И жизнь своей дочери. Остальное меня пока волнует мало.

Осознал и сообразил. И медленно кивнул головой.

— Ваше величество, начнем с вашего письма брату. Я отправлю его особой почтой.

— Отлично. И давайте подумаем вместе, отче. Мне надо покинуть дворец — ненадолго. Вы отправите брату письмо, он его получит, подумает, дозреет до ответа, напишет вам. Месяц?

— Да, примерно так, ваше величество.

— Не хочу еще яда. Я могу его и не распознать. Куда я могу уехать на это время? Куда меня отпустит супруг?

— В монастырь на богомолье, ваше величество. Возможно…

Подтекст был ясен. Если Иоанн причастен, то захочет ее отравить.

Если непричастен, отпустит. Но рисковать нельзя, надо бить наверняка.

— Какой бы нам выбрать монастырь, чтобы письма успели?

Святой отец задумался, а потом кивнул.

— Монастырь святой Варвары, ваше величество. Он достаточно далеко, да вы и не на один день поедете, задержаться всегда можно, заболеть, к примеру.

— Вы сможете, не вызывая подозрений, остаться в столице?

— Вы сможете разгневаться на меня и отослать, ваше величество.

Чем святоша будет заниматься этот месяц в столице? При этом якобы находясь в неизвестном «там» вместе с королевой?

Мария даже спрашивать не стала.

— У меня есть один план, отче. Послушайте меня, прошу вас, потому что нам придется работать вместе. Хотя бы недолго.

— Я вас внимательно слушаю, ваше величество.

Мария еще раз огляделась вокруг, убедилась, что в радиусе десяти метров нет ни одной любопытной морды, и заговорила. Тихо, но нарочито четко, проговаривая каждое слово отдельно. Так будет понятнее.

Роман слушал, потом принялся поправлять ее, и наконец, план был готов.

А письмо его величеству он лично напишет, сейчас же, и принесет королеве на подпись.

Прекрасно!

Только вот поспать ее величеству не удастся, со всеми этими радостями. Ну и ладно, лицо будет бледнее, а круги под глазами темнее. Интересно, у нее пудры нет в хозяйстве? Или лучше не рисковать, грим — дело ненадежное? Тем более, натуральный средневековый?

Ладно, посмотрим.

* * *

Тяжко быть нищим.

Или нет?

Так-то мотаешься по свету, неприкаянный, никому не надобный, где корку хлеба выпросишь, где воды напиться дадут, где заработать удастся — всякое бывает. А с другой стороны, ты сам себе хозяин.

Сдохнуть можешь в любой момент, но ведь свободным!

Ты никому не нужен, но и тебе никто не нужен. Ни о ком думать и заботиться не надо, живи, как птица вольная, там поклюешь, сюда полетишь… ни хлопот, ни ответственности, ничего!

Плохо ли?

Кому-то может, и плохо, а нищий, которого прозвали Рваным, только радовался. Его такая жизнь устраивала, ему хорошо было. Зимой, конечно, тяжко, ну так зимой он на одном хуторе пристроился, за кормежку и крышу над головой. Даже отъелся чуток.

Хозяин, морда толстая, хоть и требовал работу, но и кормил от пуза. Рваный у него за такое даже красть ничего не стал, когда уходил. Хотя и мог бы курицу унести или еще чего прихватить совершенно случайно. Но пусть уж его…

Зиму-то прожить удалось, и хорошо, сытно, так-то и жить бы там остаться, на хуторе, ан не по Рваному такое. Весна началась, и снова под ногами дорога зазмеилась, позвала за собой, потянула… не останешься, не удержишься.

Вот и довела дорога до Атреи, столицы Фардании. Шел Рваный по улице сейчас, оглядывался, думал, что странно как-то… в других городах, которые он знал, когда спускались сумерки, улицы так не пустовали. Где шлюхи стоят, где нищие сидят, где разбойники на промысел вышли, а тут…

Непривычно тихо. Почему?

Рваный даже нарочно свернул в какую-то подворотню.

А вдруг там кто есть?

Тишина…

Еще одна подворотня… и снова пусто? Тут уж Рваный забеспокоился всерьез. Что происходит-то?

— Пст! Сюда иди!

Рваный сейчас находился на окраине города, среди сараюшек и хибарок. Трущобы?

Вот, это оно и есть, тут и днем-то должно быть опасно, ан нет! Бывал он в таких местах, тут и с нищего последнюю рубаху снимут и медяки из карманов вытряхнут, но ведь нет желающих!

Или…?

В другой раз он бы и