Кейдж Бейкер - Наковальня мира

Кейдж Бейкер

Наковальня мира

Посвящается Линн Прентис,

без которой этот роман

отправился бы прямиком в Писмо-Крик

и читали бы его одни только утки

Часть первая

Золотой город Трун, окруженный высокими крепостными стенами, располагался на обширной равнине протяженностью в тысячу миль, сплошь усеянной золотыми ячменными полями.

Огромные зернохранилища Труна, подобно сказочным великанам, поднимались над городом, превосходя по высоте даже непрерывно вращающиеся ветряные мельницы. В месяц красной луны Трун окутывала пыль: она кружилась в воздухе и тонким слоем золотой пудры оседала на куполах, шпилях и хижинах сборщиков урожая. Хотя пыльно было в течение всего года, в этот месяц становилось особенно невыносимо, ибо наступала пора жатвы и длинные вереницы скрипящих телег перевозили с полей урожай.

Все жители Труна страдали хронической эмфиземой легких. Но, утешая себя тем, что их город является житницей мира, они стойко переносили болезнь. Хрипеть и сипеть во время беседы считалось признаком хорошего тона, а главным событием года был традиционный городской Фестиваль защитных масок.

В пятый день месяца соломенных бурь, когда холодный ветер завывал у городских стен, принося с полей солому и шелуху, человек в карнавальной маске рыбы сидел за столиком в Бальном зале и страстно желал оказаться где-нибудь в другом месте.

Незнакомец принадлежал к расе, именуемой дети солнца, и у него, как и у всех представителей этого народа, кожа и волосы были цвета восходящего светила. Дети солнца отличались энергичностью, жизнерадостностью и изобретательностью. Свою родословную, уходившую в глубь веков, они вели от бога кузнечного дела и богини огня, унаследовав от них два существенных недостатка: во-первых, дети солнца поступали безжалостно по отношению к природе (кучи шлака возле их плавильных печей напоминали горы), а во-вторых, они были вспыльчивы и мстительны (о многочисленных случаях кровной вражды между ними ходили легенды). Именно жестокая вендетта и послужила причиной того, что человек в маске рыбы вынужден был бежать в далекий Трун и с хмурым видом сидел теперь за столиком, потягивая пиво через соломинку и наблюдая за танцующими, одетыми в карнавальные костюмы. Увеселительные мероприятия были ему совсем не по душе, но кузен, у которого он попросил убежища, настоял на его присутствии. Бал-маскарад завершал неделю непрекращающихся празднеств, и все почетные жители города присутствовали на нем.

— Эй, Смит!..

Человек в маске повернул голову, пытаясь что-либо рассмотреть сквозь выпуклые линзы рыбьих глаз. Имя Смит являлось вымышленным, последним из многочисленных используемых им имен. Увидев, что к нему приближается кузен, Смит неуклюже поднялся на ноги. На кузене были добротный, подогнанный по фигуре костюм из огненно-золотой парчи и маска, изображающая духа огня. Не менее удачно выглядел и наряд дамы, которую кузен вел за собой: воздушные крылья из зеленой и лиловой фольги и маска бабочки из того же материала.

— Мадам, позвольте представить вам Смита, моего старшего караванщика, — начал кузен, — опытного специалиста по перевозкам. Этому человеку вы можете смело доверить даже самый ценный груз.

Это не соответствовало действительности. Смит никогда в своей жизни не сопровождал караваны, но случилось так, что старший караванщик транспортной компании его кузена пал жертвой вендетты как раз в тот день, когда Смит неожиданно появился в Труне. Так что теперь он поспешно изучал тонкости нового ремесла.

— Рада встрече с вами, — нежно пропела женщина в маске и высунула изо рта черный гибкий хоботок. Смит вздрогнул, но хоботок оказался всего лишь деталью костюма и был полым внутри. Спутница кузена изящно опустила его в высокий стакан с пуншем.

— Честь и слава вашему роду, моя госпожа, — смущенно пробормотал Смит.

Кузен откашлялся и продолжил:

— Смит, это леди Батерфляй, хозяйка студии «Семь бабочек». Тебе выпала честь сопровождать ее знаменитые произведения.

— Несказанно рад, — с поклоном произнес Смит. — Можете на меня положиться, леди.

Но леди Батерфляй уже утратила к нему интерес и упорхнула от братьев вместе с пуншем. Кузен обхватил Смита за плечи и, наклонившись к нему так близко, что маски из папье-маше стукнулись одна о другую, прошипел:

— Очень важный клиент! Еще немного — и подпишет контракт, предоставляющий нам эксклюзивные права на транспортировку ее товаров! Пользовалась услугами компании «Камень и Сын», но во время одной из перевозок они повредили ее произведения. Теперь мы можем перехватить контракт, кузен!

Смит понимающе кивнул:

— Ясно. И какой у нее груз?

— Один гросс стеклянных бабочек, что же еще? — нетерпеливо воскликнул кузен и бросился вслед за удаляющейся леди.

Смит вновь уселся на свое место. Хорошо, что новая работа потребует от него постоянного пребывания на свежем воздухе. В Труне ощущалась явная нехватка кислорода.

Некоторое время Смит наблюдал за парами, грациозно двигающимися в такт музыке, и любовался симметричными узорами, которые шлейфы парчовых платьев оставляли на покрытом толстым слоем пыли полу. В то же время Смит размышлял о горестной цепочке событий, приведших его сюда. А ведь все началось с невинной прогулки в трактир за углом с целью отведать жареного угря.

Тот факт, что Смит уже давно достиг возраста, когда хорошо прожаренный угорь был по крайней мере столь же интересен, как и женщины, делало его последующие злоключения тем более неожиданными. Кроме того, он никогда не был особенно привлекательным мужчиной. Даже братья той девушки вынуждены были признать, что, вероятно, произошла какая-то ошибка. Они, правда, не собирались брать назад клятву в один прекрасный день увидеть голову Смита на острие копья, поскольку отсутствие юношеской горячности и исключительной красоты нисколько не помешали ему отправить на тот свет троих их родственников.

Смит, вздохнув, повертел в руках стакан с пивом и с отвращением заметил на дне толстый слой разбухшей пыли. Он уже собирался подозвать официанта, но тут увидел проталкивающегося к нему кузена, который вел за собой очередного клиента.

— Будьте уверены, мой господин. Этот человек — ветеран, прошедший огонь и воду. Эй, Смит! Мне оказана великая честь — вверить твоим заботам знатного лорда Эрменвира из Дома Зимородка.

— Честь и слава вашему роду, мой господин, — поднимаясь на ноги, произнес заученную фразу Смит, никогда ранее не слышавший о Доме Зимородка.

Лорд Эрменвир согнулся пополам в приступе жесточайшего кашля. Когда он наконец выпрямился, прижимая к губам вышитый носовой платок, Смит разглядел в нем стройного молодого человека. Из-под полумаски, изображающей голову единорога, была видна напомаженная и украшенная блестками бородка. Тему единорога продолжал аккуратный гульфик, из которого со скромным намеком торчал серебряный рог. Глаза в прорезях маски сияли лихорадочным блеском.