Три мирных года [СИ] - Виктор Алексеевич Козырев
Девушка пропала со связи. По всей видимости, она попытается организовать подкрепление, но я не уверен, что военные вот всё бросят, когда по городу объявлена тревога, и побегут нам на помощь. Придётся выкручиваться самим.
Два парализующих выстрела просвистело совсем рядом. Мы со Жмыхом откатились в разные стороны. Делать нечего, лучше отступить. Я вызвал Довнарович и Стерлядкину, которые оставались во флаере.
— Эме, как у вас обстановка? — спросил я.
— Тихо и спокойно. Нас не заметили. Что у вас?
— Попали в засаду. Сколько здесь янки неизвестно, но больше чем планировали. Передай остальным, чтобы отходили к флаерам, а я отвлеку внимание противника.
— Тузов, дурак! Не рискуй! — крикнула она, но я не стал слушать.
Мне пришёл в голову небольшой план. Быстро приказав Жмыху тащить Варяга к флаеру, а если кого-то ещё парализует, то и их, я бросился к небольшому утёсу. Дорога к нему была завалена валунами, поэтому я смог ускользнуть от выстрелов, нёсшихся мне в спину. Диана показала мне даже не карту, а подробное изображение всей местности и я надеялся, что увидев, как я бегу прямиком к обрыву, американцы купятся на нехитрый трюк и проявят себя.
Так оно и вышло. Едва я добежал до середины утёса, как заметил, что за мной бегут две фигуры. Я подпустил их поближе и заметил, что это не военные. Да, ЦРУ, как и ожидалось. Быстро сунул руку в карман и стал ждать.
— Нас двое, а ты один, бежать некуда, со всех сторон пропасть, — сказал мне один из подбежавших црушников. — Пошли с нами и не дёргайся. У нас пистолеты, пусть и парализующие, а ты не вооружён.
Интересно, откуда они знают, что у меня был только автомат, который я оставил Жмыху? И с чего они так уверены, в отсутствии у меня пистолетов?
— Обещаем хорошее обращение, если ты нам расскажешь, какие сведения ваши добыли на Артефакте, — вмешался второй.
Я нащупал в кармане муляж гранаты. Что же, пришло время для моего любимого трюка. Медленно вытащил руку с гранатой из кармана и выдернул чеку. Она отлетела в сторону и свалилась в пропасть. Всё-таки зажали они меня на довольно-таки узкой полоске земли.
— Ну что, клоуны, — издевательски произнёс я. — Мне терять нечего, а вам?
Црушники побледнели. Всё-таки репутация дело хорошее, а вымышленная репутация, созданная на основе страшилок Данфорда, которая выставляла меня совсем уж монстром, ещё лучше. Особенно в такой ситуации. Сначала старший, а потом и младший подняли руки.
— Оружие медленно сбросили в пропасть. Потом лечь на землю и руки за спину.
И опять они меня послушались. Впрочем, на лице старшего мелькнуло на миг сомнение, а не стоит ли ему выстрелить в меня. Но он вовремя передумал и выполнил всё в точности, что ему приказал я. Это правильно. Помолчат годик-другой на допросах, а потом их обязательно обменяют.
Я достал верёвки, чтобы связать им руки. Муляж гранаты мешал, поэтому я отбросил его в сторону и пошёл к американцам. Разумеется, граната со свистом улетела в пропасть, а через десять секунд раздался взрыв и вспышка света.
— Твою мать! — выдохнул я, чуть не впав в ступор, от осознания того, что я обращался с боевой гранатой, как с муляжом.
Но я взял себя в руки и спокойно надел наручники на црушников, а потом построив цепочкой, повёл вниз, внимательно посматривая по сторонам, чтобы понять, какие разрушения нанёс мой «муляж».
После того как мой отряд ушёл к флаерам, а я сам побежал на утёс, американцы собрались внизу, чтобы всё равно взять меня, даже если у тех двух клоунов, которые побежали за мной, ничего не выйдет. В общем, очень удачно встали. Я бы никуда не смог деться, но на то, что в них бросят сверху плазменную гранату, они точно не рассчитывали. Теперь их останки догорали, мешая нам пройти. Выжило только около десятка рядовых, да и те были в тяжёлом состоянии. И им было явно не до того, чтобы хватать меня.
— Точняк выговор влепят, может быть даже по партийной линии, — грустно произнёс я, конвоируя американцев в сторону флаеров.
На месте мы немного попинали црушников, выясняя, не остался ли здесь ещё кто и только потом послали Ясю, Лену и Вика, чтобы они оказали первую помощь выжившим. Сами мы остались дожидаться подмоги, чтобы сдать им на руки црушников.
— Опасный ты человек, младший лейтенант Кирьянов, — сказал Мишаня, доставая сигарету. — В космодесанте ты таким не был.
— Не я такой, жизнь такая, — буркнул я. — Давай и мне сигарету и пошли в курилку.
— И что было потом? — спросил он, когда мы потопали по коридору.
— Потом было партсобрание, — вздохнул я. — Вернее, меня вызвали на райком…
Майор Темиргалиев обрушился на нас сверху, как божья кара на грешников. Скандал, вызванный боевым столкновением только разгорался, но всё шло не так, как планировало ГРУ, поэтому требовалось устроить разнос виновному, то есть мне. Хотя моя вина в чём? Это накосячили штабисты, которые не выпустили две резервные группы мне на помощь. Прилети они вовремя, вопрос решился бы на месте и без жертв. У нас было бы преимущество, а американцы не посмели бы открыть пасть. Впрочем, они и так особо не шумят. Всё-таки их морпехов положили на советской территории, хотя янки и утверждают, что зашли они туда случайно. Но могло бы быть и лучше, безусловно. Но не моя вина, вопросы к местному командованию, переполошившемуся на ровном месте. Да не сыграли бы эти две группы никакой роли, будь космическая тревога реальной.
А за плазменную гранату, по роже получил Хацкевич. Он меня так решил воспитать. Мол плазменные гранаты, это не игрушки и шутить с ними не стоит. Взял муляж, положил настоящую. В планах у него было на очередном выходе в пустынные места планеты, взять мой «муляж» и бросить его в нужном направлении. Старая сержантская привычка. Макаренко хренов, педагог непризнанный. Словом, по роже он получил, а отвечать-то всё равно мне. Ну я кое-как отмазался. Так, для виду, командование решило сделать вид, что поверило мне, так как Ленка-то им разнос устроила за отсутствие помощи, но черти принесли Марселя, который устроил разнос мне уже по партийной линии. Собрал выездное заседание партийно-ревизионной комиссии из местных грушников и мурыжил меня несколько часов.
Мне припомнили много чего. Всего на меня подали восемь докладных в разное время и он все их зачитал и прокомментировал. Особо выделил две последние, которые прилетели, как раз на Ярве.
