Роман Буревой - Олимпиец

Белка не удержалась, послала Друзу целое облачко алых сердец.

– А для меня хотя бы одно? Неужели ничего не осталось? – раздался рядом насмешливый голос.

Белка отшатнулась – так неслышно подошел к ней патриций в белом мундире опциона. Внешность его была привлекательной и отталкивающей одновременно. Что в этом лице было подлинным, а что сотворено умелым пластическим дизайнером, сразу и не скажешь. Пожалуй, зеленые глаза с вертикальными зрачками были точно поддельными.

– Для вас – самое большое, – не растерялась Белка. – Только оно черного цвета. Устроит?

– Черное сердце? Ну нет! Пошлите его послу Неронии – эти гедонисты обожают черный цвет. Что касается меня, то я прибыл без дамы. Не соизволите пойти со мной на праздник? – спросил патриций.

Белка хотела навести на него идентификатор справочника, но патриций перехватил ее руку:

– Говорите «да» или «нет», пока не знаете, кто я. Владея всей информацией, невозможно принять решение. Только неосведомленность вынуждает нас действовать.

– Но у меня нет вечернего платья, – резонно заметила Белка.

– Это не проблема! Любезный! – обратился патриций к одному из служителей, что стоял у балюстрады, отделявшей центральную лестницу от боковой, где толпились любопытные, – принесите для дамы наряд из запасных.

Во дворце всегда держали сотни вечерних платьев – на случай, если кто-то из дам испортит свой наряд или просто захочет переодеться. Или на такой уже совершенно непредвиденный случай, как выбор спутницы из толпы.

Служитель взмахнул рукой, считывая с Белки встроенным в комбраслет сканером размеры, и скрылся в ближайшей двери, ведущей в подсобные помещения дворца.

– Белка! Ну ты и везучая! – простонала Аглая.

Это была мечта любой девушки на лестнице – чтобы одинокий патриций выбрал ее и увел на бал в Палатинский дворец. Были красавицы, что каждый раз год за годом тщательно готовились к подобному повороту событий – тратили состояния на пластические коррекции, заказывали немыслимые платья, делали прически, чтобы превратить себя в неотразимых красоток. Но Белка! Ничем не приметная Белка с ее нелепыми серо-рыжими волосами! Кто бы мог подумать, что патриций выберет именно ее.

– Не стоит так переживать, моя милая! – улыбнулся неизвестный красавец Аглае. Улыбка у него была ехидная, злая. – Я все равно никогда ни на ком не женюсь. Это лишь приключение на один вечер. Даже не уверен, что оно закончится постелью.

– На постель и не рассчитывайте! – дерзко ответила Белка.

При этом Аглая зашипела на нее:

– Дура!

Тем временем служитель вернулся держа в руках платье из серого с оранжевым шифона и остроносые туфельки.

– Оно в цвет ваших волос и непременно подойдет, – он протянул платье Белке с поклоном.

Девушка сбросила майку и бриджи, оставшись в одном белье. Платье было простого покроя, и она надела его как обычную тунику.

– Поспешим, – сказал патриций, протягивая руку своей спутнице. – В буфете уже начали разливать вина. Стоит выпить по бокалу до обеда.

Когда Белка просунула руку под локоть своего спутника и уже сделала два или три шага по лестнице, ступая осторожно, как по воде, ибо каблуки новых туфелек были высоты необыкновенной, Аглая наконец догадалась навести идентификатор справочника, оставленного подругой, на экстравагантного патриция.

– Да это же Сулла! – ахнула она так громко, что Белка услышала.

– Зная мое имя, вы бы не согласились, не так ли? – спросил Луций Корнелий Сулла насмешливо.

– Напротив, меня всегда интересовали люди, подобные вам, – дерзко ответила Белка.

– Почему же? Можно узнать?

– Вы похожи на окраинные миры, которые я изучаю.

«Умный человек – это тот, кто умело использует чужие находки», – любили повторять на Лации.

Ну что ж, если следовать этому определению, то граждане Лация, несомненно, были умны. Они многое взяли из прошлого, но при этом изменили так, как их это устраивало. Как и в Древнем Риме, на Лации выбирали двух высших правителей – двух консулов. Как и в прошлом, один из них оставался дома (то есть на родной планете), а второй находился либо на одной из колоний, либо командовал флотом метрополии. Власть нельзя сосредотачивать в одних руках – этому принципу следовали неизменно. Правда, консулов выбирали не на год, как в Риме античном, а на пять стандартных лет. Но и масштабы Республики нынче были другими.

Консул Аппий Клавдий Цек встречал гостей в просторном атрии Палатинского дворца. Шестнадцать колонн черного мрамора с серебристыми прожилками, увенчанные золочеными капителями, поддерживали потолок. Прорезь наверху была имитированной – сейчас, поздним вечером, когда звезда Фидес уже опустилась за холмы за рекой, в прямоугольнике наверху сияло яркое голубое небо, и в атрий лился казавшийся естественным солнечный свет.

Аппию Клавдию было за пятьдесят. Он не проходил омоложения и выглядел на свой возраст, то есть человеком уже пожившим, почти старым. Одетый в пурпурную тогу, он, встречая гостей, каждого называл по имени и для каждого находил несколько приятных слов. Разумеется, в ухе у него находился электронный номенклатор, который подсказывал консулу нужные сведения. Впрочем, многих Аппий Клавдий знал и помнил без всяких подсказок. Но без номенклатора на подобных празднествах никак не обойтись – сотни приглашенных, и каждый (или почти каждый) с женой (супругом) или просто приятелем или подружкой. Были среди гостей не только патриции, но и плебеи – из тех, кто занимал высокое положение, – префект Норика и префект космической разведки Герод Аттик прибыли одними из первых. Послы других колоний-реконструкций также присутствовали, к тому же с помощниками, а некоторые, как посол Неронии, – с многочисленной свитой.

Едва Валерия и ее муж отошли от консула, как рядом с ними очутился посол Неронии, граф Чеано. Высокий, худощавый, в черном, расшитом золотом мундире, в узких брюках и лакированных сапожках с символическими золотыми шпорами, он церемонно поклонился и поцеловал Валерии руку.

– Я могу с вами поговорить, сенатор Валерия? – поинтересовался граф Чеано.

– Это деловой разговор? – Лери капризно улыбнулась, давая понять, что в этот вечер говорить о делах ей совсем не хочется, она намерена отдыхать и веселиться напропалую.

– Вас это смущает? Я слышал, вы умеете сочетать дела и отдых, – улыбнулся Чеано.

– Надеюсь, разговор будет не слишком длинный.

– Я готов беседовать с вами хоть десять часов подряд, – попытался подольститься посол.

– Попробуйте уменьшить это время как минимум раз в сто, – посоветовала ему Валерия. – Тогда я вас выслушаю, и мы не опоздаем к столу. Консул этого терпеть не может.