Роман Буревой - Олимпиец

Атакованный скутер тем временем медленно дрейфовал к зарослям. Флакк хотел кинуться следом, но лишь слабо плеснул руками по воде. Все вокруг было красным – небо, заросли и вода… Над хвощами вспух алый шар взрыва. «Это кровь. Кровь заливает глаза», – сообразил он наконец. Значит, все же первый выстрел его задел. Он ощутил, как колыхнулась вокруг него вода. И его накрыло с головой. А сверху пронесся огненный смерч, освещая болото до самого нутра.

Голова раскалывалась от боли, глаз нестерпимо жгло. Казалось, в глазницу кто-то засунул термопатрон и поджег.

«Наверное, от этой болотной воды», – подумал Флакк.

Он огляделся. Где же все? Неужели погибли? Келл, Аврелий, Павел, все…

Неров поблизости тоже не было видно. Даже «бык» исчез. Остались только два разбитых бота. И все же Флакк не мог избавиться от ощущения, что кто-то за ним наблюдает из зарослей. Но напрасно он смывал кровь с лица и пытался разглядеть уцелевшим глазом таинственного наблюдателя – вокруг были только вода, хвощи и искореженные кораблики неров.

Что же делать? Если на карте по-прежнему нет никаких сигналов, помощь не придет. Надо двигать к своим. Назад. На базу. Флакк дотащился до ближайшего островка сухой земли. Сухая она была относительно. Но твердой – вроде бы. Здесь Флакк вытащил из нагрудного кармана пузырек с герметиком и облил висок и глазницу. Потом включил тревожный сигнал на комбраслете. Но он и сам понимал – бесполезняк все это. База их не слышит по той же самой причине, по какой спутник не видел их скутер и машины неров. А что за причина такая – неведомо. Ладно, пусть технари разбираются. Флакк пока только легионер.

И тут он увидел на соседней кочке Келла. Странно… за миг до этого Флакку казалось, что там никого не было. Хотя поручиться он точно не мог. Келл лежал на спине, глядя в небо и время от времени моргая. Рядом на воде детским корабликом плавал гермошлем. Флакк спустился в воду и добрался до Келла. Тот повернул голову. Взгляд его не мог сосредоточиться на лице Флакка, как будто Келл что-то спешно пытался отыскать, но никак не мог.

– Больно… очень больно… – прошептал Келл.

Флакк отыскал в нагрудном кармашке камуфляжа инъектор, всадил в шею Келлу – повыше чертовой кожи.

– Пить хочешь? – Флакк отстегнул от пояса флягу с чистой водой.

– Хочу…

Флакк вылил в рот Келлу немного воды – но тот проглотить не мог, вода полилась обратно сквозь сомкнутые губы.

– Тебе лучше? – задал глупый вопрос Флакк.

– Лучше… – бесцветным голосом отозвался Келл.

Это было его последнее слово и последний вздох.

Флакк обшарил соседние кочки и воду – нашел всех своих, и все они были мертвы. Флакк стащил тела в одно место и, оставив их в мелкой воде, накидал сверху стебли хвощей. И ушел.

Надо было возвращаться на базу.

Насколько Флакк помнил карту, их скутер успел отойти от капища километров на пятнадцать, не больше. Спору нет, по болоту быстро не побегаешь. Но если взять немного на запад, можно выбраться на твердую почву.

Флакк надеялся, что стычка с нерами оказалась случайностью, и перемирие еще действует.

Он вновь отстегнул от пояса флягу, сделал глоток, завинтил крышку, повесил флягу обратно на пояс и соскользнул в болотную воду.

Когда он вернулся с подмогой, начинало смеркаться. Свой тайник с мертвецами он отыскал без труда. Хвощи лежали, как прежде, в воде и на кочках. Но тел под ними не было.

Книга I

«Летучий голландец»

Глава 1

Бал у консула

Ежегодный бал в честь основания Нового Рима на планете Лаций давался во дворце консула 21 апреля по местному календарю, в день основания Рима на Старой Земле. Хотя, если свериться с Новыми Анналами, то на самом деле колония на Лации была основана вовсе не в апреле, и даже не весной, а осенью, когда капитан звездолета «Геродот» понял, что стартовать разбитому кораблю не удастся, и уцелевший экипаж обречен зимовать на планете и ждать помощи от только что основанной колонии на Неронии (тогда ее просто именовали Прима, а Лаций назывался Второй колонией Земли). Благословенные времена, когда еще не было соперничества и вражды, все мечтали о единой Земной федерации, взаимовыручке и Великом содружестве. Никто не думал, что мечты так скоро превратятся в дым в смысле самом прямом.

Что соответствовало действительности, так это то, что первое поселение Лация основали на месте нынешней столицы, на холме, который потом нарекли Палатинским. Несколько сборных домиков окружили импровизированной стеной, в пещере поблизости устроили склад и убежище на всякий непредвиденный случай. Из жизненных форм на планете обнаружили только бактерии. Но, учитывая давление атмосферы, силу тяжести, среднегодовую температуру, наличие магнитного поля и огромного океана, планета казалась очень перспективной. Питаясь пищевыми таблетками, строили планы терраформирования и втихаря завидовали колонии Прима, которой достался мир с кислородной атмосферой, с роскошной флорой и безобидной фауной.

Но вряд ли кто-нибудь из гостей консула, поднимаясь по голубоватым мраморным ступеням дворцовой лестницы, вспоминал историю освоения планеты. Куда важнее было верить, что они – истинные римляне, и Город их ни в чем не уступает подлинному Риму на Старой Земле в период его давнего расцвета. Здесь тоже мрамор повсюду, медные решетки, колонны дорические и коринфские, позолота, подкрашенные киноварью фронтоны, золоченая черепица на крышах, кипарисы и пинии (земные саженцы отлично себя чувствовали на Лации).

В этот вечер представители всех патрицианских родов Лация съезжались во дворец на Палатине. На торжественное шествие по мраморным ступеням к сияющему золотом дворцу собирались поглядеть тысячи зевак. Любопытные приезжали даже с других планет-колоний, и за сутки, а то и двое, занимали места на боковых лестницах. Устроители празднеств специально раскатывали здесь ковровые дорожки с воздушной подкладкой, чтобы зеваки могли с удобствами дожидаться начала шествия.

Апрельский день выдался на редкость жарким, так что наверняка вечером дамы появятся без накидок и шалей, в открытых вечерних платьях, а мужчины наденут легкие мундиры, в тогах прибудут лишь старики, потому как вслед за пиршеством во дворце начнутся танцы. Когда стемнеет, начнется традиционный салют, будут палить с кораблей на Тибре, эскадра во главе с белоснежным красавцем-крейсером уже встала на рейде напротив Палатина. Так что лучше всего смотреть на фейерверки со ступеней дворцовой лестницы.

Пока гости еще не появились, зеваки занимались тем, что обсуждали предстоящее празднество.

– Я хочу поглядеть на Валерию. Она душка! Слышала ее речь в сенате насчет привилегий? «Лаций требует перемен!» Один из консулов должен быть плебеем! Вот это да! Пора! – рассуждала сидящая у самой балюстрады девушка в светлых шортах и красном топике. – Орк! Бывает же, что так человеку везет: брат уступил ей место в сенате, сама красавица, муж обалденный. Эх, Белка, почему мы с тобой такие непрушные!