Последний тигр. Обитель Святого Ёльма - Татьяна Белова
Дед уже наверное волнуется, может даже счёл его мёртвым. Если герны нашли кровь и следы у моста… Нет, дед так просто не поверит, точно решит искать. Выжил ли Велих? И что могла делать кейру в такую рань на том берегу? На телеге там не проедешь.
— Я готова! Едем!
Девушка погладила кобылу по шее и запрыгнула на козлы. Орис покосился с опаской, но сел рядом. Так много всего хотелось спросить, но язык не ворочался.
— Там зверь был, — Орис поморщился, болели рёбра. — Может знаешь о нём чего?
— Знаю, что он тебя не убил.
— Давно он здесь?
— Да всегда был, сколько живу. Я здесь лет пятнадцать, так иногда в лесу встречала, но он раньше никого не трогал, людей стороной обходил, а теперь вот вдруг стал нападать.
— Ты его не боишься?
Девушка рассмеялась.
— Неразумный, мне-то его чего бояться? Я у себя дома.
— А он?
— А он гость, желанный, уважаемый, но гость.
— Вот ты говоришь, что он меня не убил, как думаешь почему?
Девушка посмотрела на Ориса хищными жёлтыми глазами, улыбнулась, но не ответила.
Кобыла уверенно тянула телегу вдоль края поля, слева высился частокол, впереди уже виднелись ворота, а за ними лес. Над кронами, во всей своей красе, вставало солнце.
Орису вдруг стало страшно.
… Раз полоска, два полоска, лапы, уши, хвост из воска…
Они расстались у переправы через Монастырку. На прощанье девушка улыбнулась и приложила палец к губам. Потом развернула покорную Дьяшу, и вскоре телега скрылась под сенью леса. Орис так и не спросил, как её зовут, и, конечно же, забыл сказать спасибо. Всю дорогу до городских стен его за это грызла совесть.
Ворота города оказались заперты. Орис посмотрел вверх, солнце уже висело достаточно высоко. Его заметил стражник на башне, что-то прокричал, но ветер унёс слова прочь. И все же, через какое время ворота открылись, и навстречу ему выехал уже знакомый герн, с печатью Владетеля Осеи.
— Ясного вам утра, не могли бы впустить меня, — приветствовал его Орис. Герн очень долго и пристально изучал его, глядя сверху вниз, словно не узнавал, а потом протянул затянутую в перчатку ладонь.
— Садитесь дарь Ёльдер, я вас отвезу. Мы не ожидали снова увидеть вас среди живых. Рад, что ошиблись.
Он принял протянутую ладонь, с трудом, залез на коня и они въехали в город
— Велих?
— Он жив, чудом выплыл, рыбаки на берегу увидели его и помогли.
— А кто тогда умер? — спросил Орис, зная, что его дар не мог ошибаться.
— Убит дарь Ольф Наарих, мясник, изодран в клочья.
— Что общего у градоначальника и мясника?
Орис был столь растерян, что произнёс это вслух, но герн не выказал ни удивления, ни недовольства.
— Все задаются этим вопросом. Наша облава на зверя не удалась, прочесали весь лес, но после нападения на вас, он как сквозь землю провалился. Как вам удалось спастись, грамард?
— Не знаю, наверное его что-то спугнуло, он убежал, бросив меня истекать кровью, добрые люди подобрали, не дали умереть.
Орис долго придумывал объяснение, но ничего умнее не придумал. Это была правда, а правда всегда надёжнее.
Герн никак не прокомментировал его слова и дальше они ехали молча.
Сешаль будто вымер, лавки закрыты, многие окна заколочены. То там, то здесь мелькали синие плащи стражников, слышался конский топот. Лишь иногда чья-то торопливая фигура в плаще мелькнёт и исчезнет за поворотом. Два раза мимо проезжали кареты, наглухо зашторенные, но Орис предпочитал не замечать их.
— Мне надо в «Маковый цвет» меня дед обыскался.
— Не волнуйтесь, ар Серат ждёт вас, он в замке градоначальника.
Глава 5-6
5
Замок встретил путников оскалом решетчатых ворот и непоколебимостью заросших мхом трёхсотлетних стен. Хёльт ас Градич, град отца Хёльма. Насколько Орис помнил историю, замок был передан во владения семьи Хёльм всего каких-то пятьдесят лет назад, а до этого принадлежали королевскому дому. Массивный, сложенный из нетёсаного белого камня трезубец, возвышался над правым берегом реки. Упираясь острыми пиками крыш в облака, замок выглядел неприступным.
Градоначальника убили в его собственной постели, это значит, что зверь каким-то образом пробрался внутрь. И скорее всего его кто-то впустил…
Орис глянул вверх, и у него закружилась голова, огромная круглая башня, нависающая над ними, словно бы накренилась. Заскрипели цепи, загремела решётка и медленно поползла вверх. Мерин герна нервно мотнул головой и попятился. Почти касаясь каменной кладки свода макушками, они въехали в узкий внутренний двор и оказались под прицелом десятков арбалетов.
Герн спешился, помог Орису слезть с коня и передал поводья служке. Они пересекли узкий двор и оказались перед очередным препятствием, коваными воротами, за которыми растекалась мутная вода рва. С той стороны медленно опускался подвесной мост.
— С такой охраной кому-то удалось сюда пробраться? — Орису было неприятно чувствовать на себе десятки внимательных глаз.
— Охрану усилили, мы ищем предателя, но пока безуспешно.
Полукруглый двор, узкие бойницы окон, тяжёлые широкие своды, низкие дубовые двери, замок предназначался исключительно для обороны, всё дышало суровой простотой. Пахло конским навозом, потом и смолой.
Где-то вдалеке, за рекой, запел колокол, из недр замка в унисон застучал кузнечный молот.
В широком, просторном, но тёмном зале их лично встретил наместник короля Яна Третьего, граф Одоний Теодорис Ольфер. Его невысокую, коренастую фигуру облегал плащ, под которым Орис заметил кольчугу, редкие седые волосы были зачёсаны назад, лоб стянут кожаным обручем, на поясе висели ножны с мечом. Бывший герн, а теперь новый градоначальник Сешаля, готовился встретить врага во всеоружии.
— Ясного вам утра, — Орис говорил с трудом, сердце стучало, в ушах шумело, навязчивые четырнадцать ударов колокола похоронным набатом заполняли пространство его головы. Кто-то снова умрёт сегодня.
— Дарь Ёльдер, рад видеть вас в добром здравии, добро пожаловать в Хёльт. Церковь подтвердила ваши полномочия, но все же я должен спросить, ар Серат приходится вам кровным родственником?
Орис вздрогнул, внутри зашевелились накрепко запертые демоны.
— Нет, — ответ прозвучал настолько спокойно и уверенно, что Орису от самого себя стало тошно, но он клялся деду, всегда отвечать только так. — Почему вы спрашиваете?
— Мне жаль огорчать вас, грамард, но ваш дед под стражей
