Оплот добродетели - Екатерина Лесина
А капитан вот выругался. Когда же закончил, то уже иным, спокойным, тоном произнес:
– Поднимаю на десять процентов…
Глава 41
Корабль жил.
Продолжал существовать в пространстве и времени, как продолжали существовать и все его пассажиры, занятые собой и своими проблемами, которые наверняка казались им неразрешимыми… или неприятными, или…
Ужин вызвал целую волну недовольства.
Официанты разводили руками. Роботы отказывались заменять блюдо. Систему свободного выбора меню пришлось отключить, что, в свою очередь, породило целый поток жалоб, которые Лотта сохраняла скорее по привычке, чем и вправду собираясь на них реагировать. Хотя и понимала она, что дальше молчать не получится. И надо бы обратиться и к обслуживающему персоналу, который видел и понимал куда больше, чем ей бы хотелось, и к людям, иначе поползут слухи, а там…
– Устала? – Кахрай подошел сзади.
И обнял.
И Лотта с облегчением прислонилась к нему, ненадолго закрыла глаза и вздохнула:
– Еды у нас почти не осталось.
– Осталось. Не думаю, что прыжок собирались затягивать…
– Может, и не собирались, но… понимаешь, одно дело, когда есть план, деталей которого мы просто не знаем, и совсем другое, когда к этому плану добавляется второй, или третий, или четвертый. И когда они принадлежат разным людям, каждый из которых полагает, будто он уникален, будто ничего не случится, если с обреченного корабля снять пару-тройку спасательных капсул… или неприкосновенный запас убрать… что еще, Кахрай? Картриджи очистки воздуха поставить на грани выработки? Или водные? Гидропонные системы… обогатители, очистители… это сотни и сотни тысяч, если не миллионы…
С ним было спокойно, и грядущее не казалось таким вот страшным. Нет, Лотта понимала, что шансы у них небольшие и…
Новость об исчезновении корабля должна была бы распространиться по сети. И совет директоров не оставил бы ее без внимания… что они предпримут?
Подождут ли?
Бьянцонни осторожен, а еще чутье у него отменное, что и бабушка не раз отмечала. Или… родственники должны будут пойти в атаку. У них наверняка есть что-то еще, что позволит договориться с советом.
– Почему ты думаешь, что это разные люди?
– Потому что нужно быть совсем глупым или жадным, чтобы настолько опустошать корабль перед живым полетом. Тем более когда знаешь, что случится катастрофа…
– Именно.
– Нет, – она покачала головой. – Катастрофа с таким количеством жертв означает, что будут искать виновного. Даже когда его действительно нет, все равно будет нужен кто-то, кого можно объявить виноватым. И будут проводить расследование настолько тщательное, насколько возможно. Следовательно, все эти мелочи, которые вовсе не мелочи в сумме, покажутся не просто подозрительными. Владельцев прямо обвинят в лучшем случае в недобросовестном контроле за подготовкой к полету, в худшем… – Лотта решилась и погладила руку, которая ее обнимала. – В худшем сделают верные выводы…
Рука не исчезла. И обняли ее лишь крепче.
– Я думаю, просто пошли слухи… кто-то где-то что-то увидел, прочел и понял, что от корабля будут избавляться. Скажем, выставят на аукцион или просто перепродадут. А если так, то почему бы не воспользоваться моментом?
Внизу раздался смех.
И чей-то громкий голос, явно недовольный. Снова смех… робот-разносчик кружил с подносом разноцветных коктейлей. Правда, безалкогольных, и это, кажется, нравилось далеко не всем. Но… с трезвыми людьми есть шанс договориться, а вот пьяные проблемы Лотте не нужны.
– Значит, крысы большие и крысы малые? – спросили у нее на ухо. А потом сказали: – Тебе нужно отдохнуть.
– И тебе.
– И мне. И всем нам не мешало бы, но…
Отдыхать некогда. И Лотта искренне сомневалась, что у нее получится уснуть, зная, что жизни осталось всего несколько дней.
Или часов.
И надо бы пользоваться этой жизнью, чтобы потом не было мучительно обидно за растраченное время, что-то делать, что-то совершенно безумное, но запоминающееся, то, за что в другое время будет стыдно, а она вот просто стоит и смотрит вниз.
На людей.
– Труди…
– Дала показания. По-моему, ее радует мысль, что после ее смерти наниматели получат по заслугам.
– А они получат?
– Мы постараемся.
– Ее дочь…
– Где-то есть, где-то там, на просторах Вселенной, – Кахрай осторожно коснулся губами ее макушки. – Только вряд ли мы ее найдем. Или не мы. Она хороший специалист, как бы тошно не было признавать это, а значит, позаботилась о том, чтобы скрыть истинную свою личность.
Логично.
И наверное, правильно. Труди – лишь маска, и вероятно, не единственная, хотя, возможно, любимая. Надежная. Удобная. Как старые туфли, которые давно разношены по ноге. И порой эта маска становится роднее лица.
Но…
– Да и надо ли? Мы получили, что хотели…
– У нее редкая болезнь, – Лотта сама не понимала, откуда появилось это вот упрямство. И зачем нам знать ее истинное имя? Что это знание изменит?
– Как оказалось, не такая и редкая. В настоящее время в Созвездии зарегистрировано пять миллионов человек с синдромом. Если у нее вообще этот. Медицинские документы тоже подделать несложно. А вскрытие… кто рискнет вскрывать зараженных? Даже если вдруг, то думаю, что у ее дочери, как и у ее сестры, давно уже другая личность. Страховка и та будет получена через посредника…
Что лишает возможности отследить финансовый поток.
Разумно.
– Идем, – Лотту развернули. – Все-таки тебе следует отдохнуть…
И взяли под руку.
За руку.
И хорошо, оказывается, просто идти с кем-то за руку. Рядом. И молчать. Слушать, как мягко ворчит корабль, который тоже устал…
– Я все равно не смогу уснуть, – сказала она, оказавшись в знакомом коридоре. И, высвободив руку, обхватила себя. – Я… не знаю, в голову лезет всякое. И я просто не хочу думать ни о чем таком, а не думать не получается. И я пытаюсь понять, что я могла бы сделать, чтобы изменить все. Может, если бы я больше прислушивалась к родственникам, если бы относилась к ним всерьез, вникала в проблемы…
– А ты не вникала?
– Вникала. Когда время было.
Лотта остановилась на пороге. И сделала глубокий вдох, почти решившись предложить… что-нибудь. К примеру, кофе, пока аппарат работал и тот малый запас картриджа, что в нем остался, позволял заварить кофе.
Синтетический.
– Но… те проблемы…
Очередная разбитая машина.
Или благотворительный вечер.
Аукцион, где необходимо потратить пару миллионов на сомнительного вида экспонат, который кузина окрестила предметом современного искусства, но доклад службы безопасности добавил пару деталей вроде романа с художником…
А он еще, получив деньги, уехал и бросил кузину с этим самым экспонатом…
Глупости.
Какие же глупости… и неужели эти самые глупости настолько важны, чтобы убить? И не только Лотту, но и других
