Оплот добродетели - Екатерина Лесина

– Куда выйдет корабль?

– Я же…

– Ты знаешь.

– Нет, – Труди покачала головой. – Мне дали координаты. Я внесла в программу, и только. Я ведь специалист, конечно, но не настолько широкого профиля.

– Ты ведь их сохранила?

– Конечно…

Лотта прижалась к стене, пытаясь унять стучащее сердце. И вовсе это не симптом, и совсем не признак того, что болезнь внутри. Нет, она внутри, здесь сомнений нет, поскольку все, что удалось прочитать про чуму – а было в документах семейных не так уж и мало, – указывало на то, что не заразиться ею невозможно.

Но…

Время еще есть.

Мимо по коридору прокатился мяч, а за ним проскакал паренек.

– Звините, – крикнул он.

И Лотта кивнула.

Если она не справится, то этот паренек умрет. Как и его мать. Или отец… или с кем он там путешествует. Правда, это не так и важно.

– Нервничаешь? – тихо спросила Эрра. И Лотта кивнула. – И я… что я там буду делать?

– Меренгу готовить, – так же тихо ответила Лотта. – И все остальное. Проследишь, чтобы ужин подали вовремя…

Кухня занимала отдельную палубу и по плану представляла собой несколько цехов, соединенных с кладовыми. Здесь царил хаос, управляемый пухлым человеком в белом комбезе. От других, обряженных в схожего кроя комбезы, его отличал лишь ярко-алый квадрат GT-кода на груди и спине.

– …А я тебе говорю, ставь малый цикл, иначе горох разварится! – донеслось до Лотты.

– Не разварится, его варить надо несколько часов!

– Это если цельный сублимированный, а этот колотый. И под давлением. Каша будет…

– Посторонним, – человек с кодом заступил дорогу, – доступ запрещен.

– Я не посторонняя, – Лотта подняла планшет, раскрывая карту доступа. – Я с инспекцией.

– У нас ужин скоро! – возмутился он.

Он был немолод.

И сердит.

И не было понятно, сердит он на Лотту или сам по себе. Или, может, просто атмосфера, его окружавшая: жар печей, гудение робоповаров и суета раздатчиков, делала его таким.

– Ужин – это хорошо, – Лотта вытолкнула перед собой упирающуюся Эрру. – Она проследит, чтобы все шло по плану… вы, к слову, давно здесь служите?

– Первый сезон.

– И как вам?

– Дерьмо, – человек хотел сплюнуть, но удержался. – Продукты – дерьмо. Машины старые. Функционал ограничен. Рецептурники устарели лет пять назад. И они хотят, чтобы я готовил на уровне! Какой, я вас спрашиваю, может быть уровень, если здесь сплошная вторичка? Мясо мало того что ненатуральное, так даже безволокнистое. А рыба? Что можно приготовить из порошкового фарша?

– У вас замечательно получается, – Лотта попыталась успокоить разошедшегося повара.

– Делаю, что могу, – буркнул он. – Но чтобы я еще раз… Так, значит, инспекция?

Лотта кивнула.

– И чего инспектировать будете?

– Запасы. Насколько их хватит?

– Да… стандартно… дня на два, если в обычном режиме. До Зафара точно дотянем.

– А… если не до Зафара?

Повар нахмурился:

– А докуда?

– Пока не знаю, – Лотта прикусила губу. – Но… весьма вероятно, что полет затянется… и тогда…

– Будет плохо, – совершенно спокойно произнес повар.

– Насколько плохо?

– Если сократить меню на треть и уменьшить отходность, то еды хватит дня на четыре. Если сократить еще больше… – он посмотрел на Лотту, выжидая. И она кивнула. – То до недели… чтобы по составу и калорийности в нормы укладываться. Если еще больше…

– Нет, – она покачала головой. Не хватало еще вызвать страх голода. – А со стационарными пайками? Сколько их?

Повар потянулся к браслету.

– Да… как и положено, семь тысяч стандартных порций. Так что еще на две недели…

– И где они лежат?

– Проверить хотите? – он насупился, но кивнул, соглашаясь, что мысль в общем-то здравая.

А Лотта ответила:

– Хочу.

Что-то ей подсказывало, что не стоит доверять одному лишь реестру.

– Эрин, – крикнул повар, заглушив надолго и гул автоматики, и все голоса. – Закрывай второй мясной, смену отправляй сюда. Корректируй меню. Один суп, одна закуска, одно горячее… Давай делай, что говорят. И с минимальной отходностью. Что? Да в жопу красоту! И вообще жрать надо меньше! Идемте. – Это уже предназначалось Лотте.

Шагал повар быстро, умудряясь уворачиваться и от платформ с подносами, и от прицепов, на которых в переработку подвозились и мясо, и чаны с сублимированным фаршем, которому предстояло отмокнуть в питательном растворе.

Все это выглядело весьма неаппетитно, но…

– Вот, – он добрался до двери и быстро выстучал код доступа. – Прошу… убедиться.

Лотта и убедилась.

За дверью было не то чтобы совсем пусто, однако ей казалось, что семь тысяч порций должны были бы занимать больше места, чем пара ящиков в углу.

– Твою ж…

Этот человек умел выражаться образно и с выдумкой. Впрочем, ситуацию это не исправляло.

– Неделя… – выдохнул он. – И потом пару дней на остатках. Есть еще собственные теплицы, там тоже можно переработать. Зеленая масса, конечно, не самый лучший продукт, но… аппараты старые, переварят.

Лучше, чем ничего.

– Вы только…

– Буду молчать, – он потер лысину. – Я ведь понимаю, паника никому не нужна.

И хорошо, что понимает. Вот только сколько еще получится хранить этот секрет? А не этот? И что будет, когда все они выйдут наружу?

Лотта не знала.

К такому ее бабушка точно не готовила.

Глава 40

Боги всех миров, существующие или выдуманные, – вдруг это перестало иметь хоть какое-то значение. Главным было, что Тойтек соскучился по работе.

Он и сам не представлял, насколько соскучился.

Душа горела.

Руки… с руками было не все так хорошо, все-таки Тойтек не настолько доверял себе, чтобы прикоснуться к пробиркам из ашшарского кварца. Хотя желание было. Острое. Почти на грани сознания. Хотелось оттолкнуть женщину, которая орудовала слишком уж уверенно, чтобы можно было придраться, и самому…

Гудела центрифуга.

Подмигивал желтым светодиодом сепаратор, плавно подбираясь к завершению цикла первичной очистки. Тихо пощелкивала установка высокомолекулярного синтеза. А по блеклым, переведенным в рабочий режим – никогда-то не любил Тойтек чересчур резких, каких-то ненастоящих словно, заводских установок – экранам ползли змеиные полосы графиков.

– Почти готово, – сказал он, сглотнув ставшую вдруг вязкой слюну. Стало страшно.

А вдруг… вдруг не получится? Вдруг он, Тойтек, был слишком самоуверен? И теперь его самоуверенность обойдется…

– Жаль, если не выйдет, – тихо произнесла Заххара, обхватывая себя за плечи. – Хотите кофе? Я аппарат видела. Не уверена, правда, что он работает, но попытаться можно.

– Хочу, – согласился Тойтек и кресло развернул.

До конца первого цикла оставалось полтора часа. И эти полтора часа следовало просто переждать.

Алина спала, вернее, состояние ее нынешнее было чем-то средним между сном и комой. Мозговая активность