Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
— Я так и знала! — победно подняла кулачки Ро.
— Поэтому его не могли сослать. Когда вспыхнула чума, он пробрался тоннелем на рудник и вытащил меня. И еще парочку счастливчиков. Мы остались в Тополе, тут было проще затеряться… А позже, когда ситуация повторилась… Схватили нашего старого учителя… Ну, ты понимаешь, мы больше не могли сидеть сложа руки. Зачем я тебе все это рассказываю… — хмыкнул Кастеллет и коснулся пальцев Ро.
Она не отняла руки. Какой смысл? К тому же, прикосновения Чака — не Чарльза — не были ей неприятны.
— Наверное, потому, что тебе было не с кем поговорить об этом? А я уже так много знаю. Ну и… и мы как бы умираем.
— Что с тобой не так, Ро? Ты так спокойно говоришь об этом?!.
Аврора пожала плечами. И с грустью отметила, что тем, раненым, пожать уже не может. Дико больно. Она даже пальцами в руке Кастеллета двигать не особо могла.
— Я много раз готовилась к смерти… Значит, эксперимент осуществил Барристер Эйдан?
— Если ему удалось…
— Удалось. Потому что я — оттуда. Из другого пространства.
— Что?!.
— Ну, как-то так вышло. Я плыла на корабле с тем же названием — «Аузония». На борту был человек, похожий на Йоргена как две капли воды. Я была в его одежде. Наверно… это имеет какое-то значение.
Голос Чака зазвучал восторженно, словно они, и правда, не сидели тут в ожидании смерти:
— Он говорил об этом! Что должна быть схожая искра… Связь пространств: лицо, эмоция, предмет… Невероятно. Так это правда. И их все же не съели сирены…
Аврора неожиданно рассмеялась, правда, несколько горько.
— Забавный у нас получился антракт.
— Хотя этот момент прекрасен, Ро, мне жаль, что мы умрем. Мы столько всего не открыли.
— Да… и никто не узнает про маяк на краю света, про то, что королевства когда-то были единым целым…
— Ну, это ты загнула!
— Посуди сам: да, были Тополь и Торговцы. Приплыли пираты. У которых девиз родового артефакта идентичный тому, что у торговцев, и материал — с того же самого острова, со Свальбарда. Значит, дал им его один и тот же человек или они выгравировали это когда-то одновременно. И надпись — друидские письмена, а друиды — в Тополе… Вестланд — выходцы из Тополя, да что там, ведь ты сам, Чак — вестландец, пусть тебя и обидели крепко… Но ведь… если сломать эти границы, сплотить вас всех… Тогда такого и не повторится?
— Этого хотели Бассы! А мой отец… — голос Чака сорвался. — Мы тоже имеем право бороться за желание нашего отца!
Аврора вздохнула. И почувствовала в тапках воду. Река поднялась до их стоп.
— Поэтому я и говорю, Чак… Это просто месть, а не благородная революция во имя справедливости. Обманывать себя и других подобным образом… Ну, ты можешь, конечно, но твое сердце станет черным, как сажа, и его уже не вернуть. Ты правда этого хочешь?
Чак хмыкнул в темноте и плеснул ногой по воде.
— А Финтэ говорила, что я наивен.
— Как ты с ней познакомился?
— Для зелья морской силы нужно было собрать невидимую слизь сирены… Я был тем, кто отправился просить. А ты?
— А я сняла защитку и разговаривала со своими страхами…
— Да, с защиткой сирену редко увидишь. Но уже все равно, Ро. Все равно, во что превратится мое сердце. Мне только жаль…
— Что? — спросила Ро, когда он сжал ее пальцы так сильно, что даже несмотря на плечо, она почувствовала.
— Что мы не могли встретиться при иных обстоятельствах. Если бы у меня хотя бы не промокли лучины! Может, со светом мы нашли бы выход…
Ро встрепенулась. У нее ведь куча бумаги в шатлене! И… и травы. Которые жутко жаль, но ведь они… горят!
— А…, а твои огниво и кремень не намокли?
— Это ведь камни, — усмехнулся Кастеллет.
— У меня… есть бумага… — дрожащими руками полезла Ро в сумку. — Это немного, но… вдруг…
Листки едва не выпали из ее неверных и неловких пальцев. В воду. Это было бы фатально. Не поджечь бы договор и карту… Она вслепую попыталась нащупать карандашные пометки. И тут завопила:
— Карандаш! Благослови Видящий Гаррика! Он ведь деревянный, Кастеллет! Вот, высеки искру на бумагу, а карандаш будет нам вместо лучинки…
Зажечь искру получилось далеко не с первой попытки. Поджигали прямо на шатлене, а документы Ро спрятала в корсаж — более сохранных мест на данный момент у нее не было. Руки дрожали, ноздри тоже, но… страх отступал, вот парадокс.
Свет получился неровным и, пока карандаш не обуглился на месте грифеля и не взялся слабеньким пламенем, они и по сторонам-то не смотрели. Но вспышка пламени на бумаге («будь добра впредь согласовывать поездки со мной» попалось на глаза и закололо сердце, и Чак это заметил) выхватила из тьмы их плачевную ситуацию: вода внизу, груды камней всюду, низкий потолок и… явный сквозняк вон там, справа…
Карандаша было маловато для света, но и его пламя явно отклонялось влево.
Ро и Чак посмотрели друг на друга и одновременно выдохнули:
— Ход в убежище!
— Ведь предок его завалил, — добавил Чак.
— Но оставил возможность вернуть все, как было!.. — веско возразила Ро.
И оба кинулись к месту сквозняка и начали разгребать камни.
— Ступенька! — вскоре сообщил Кастеллет.
А Ро хотелось рыдать от счастья и боли в плече одновременно.
Карандаш воткнули в удобную выемку, тот чадил и почти не помогал, но… давал надежду. А надежда в таком деле — она самое главное. Камни летели в воду, один за другим, порой в нее срывались то Чак, то Ро. Но упрямо влезали обратно на кучу и возвращались к работе. А река наступала, все быстрее. Чак и Ро освобождали ступеньки одну за другой.
Силы были уже не исходе, и карандаш догорал где-то там внизу, темнота и нехватка воздуха заставляли сдаться, но…
— Есть! — выдохнул Чак, когда очередной сдвинутый им камень пустил в речную пещеру маленький сноп света и слабый ветерок.
Оба прильнули к этой жалкой дыре ртами, дыша, вдыхая, находя надежду. И тут же остервенело, Аврора — забыв про плечо и страхи, оба — про пальцы и ноги, принялись сгребать и сбрасывать камни
