Проклятие на наши головы - Мария Морозова
– Привет. – Мама выглянула из кухни, махнув мне половником. – Ты как раз вовремя. Я уж думала, что буду ужинать одна.
– А где все?
– Папа в гимназии. У него там комиссия по ремонту сегодня. А бабуля с дедом отправились на день рождения к госпоже Горанской.
– Вот как.
На кухне пахло специями и жареным мясом. Мама помешивала рагу в сковородке. Стоило войти, откуда-то со шкафа на меня спрыгнула большая белка. Она уселась мне на плечо и радостно застрекотала на ухо.
– Привет, Вира. – Я почесала белку за ухом. – Соскучилась?
Вира была маминым кьюром. Мама обладала даром земли и заведовала службой городских озеленителей, которые наводили в Свишене красоту. Папа возглавлял самую лучшую в городе гимназию. А мой брат с огненным даром трудился пожарным. Недавно он женился и теперь жил с супругой в пригороде.
– Сырные шарики? – облизнулась я, высмотрев на столе тарелку с лакомством.
– Руки, – мама шутливо шлепнула меня по ладони, когда я протянула свою конечность к шарикам. – А то мало ли, где ты там сегодня ковырялась. Или в ком.
– Ни в ком не ковырялась, у меня выходной, – я хихикнула.
– И все равно.
– Ладно, уже иду мыть.
Справилась быстро, очень уж манили запахи. Мама была прекрасной хозяйкой и божественно готовила. В отличие от меня. Нет, я тоже умела, но часто питалась сухомяткой, не имея на готовку никаких сил.
– Помощь нужна? – спросила, стащив-таки один сырный шарик.
– Порежь сельдерей для салата.
Я отыскала нож, доску и пристроилась рядом с мамой.
– Старый Гетцель сегодня скончался, – огорошила вдруг она.
– О, правда? – удивилась я.
Не то чтобы это было слишком уж неожиданно. Старик Зигмунд, патриарх одного из самых влиятельных семейств Свишена, доскрипел аж до ста семнадцати лет и последние годы провел в совершенно безобидном маразме, мечтая только о том, как женит любимого правнука. Месяц назад оный правнук наконец женился. Мы с родителями тоже ходили на свадьбу и смогли убедиться, что господин Гетцель безгранично счастлив. Видимо, после этого он посчитал свою миссию в нашем мире законченной и отошел-таки в иной.
– Да, – подтвердила мама. – Мне час назад Алисия сообщила.
– Мира и покоя его душе, – вздохнула я. – Ох, наверняка захотят хоронить в семейном склепе. Будет мне работа.
– Как будто ты боишься работы, – хмыкнула мама.
– Этой – точно нет. Все лучше, чем мертвяков по ночам выслеживать.
– Был мертвяк? – Мама уже давно привыкла к специфике моей работы и не боялась задавать подобные вопросы.
– Был, – просто подтвердила, решив пока не говорить про призрака. – Ростовщик преставился и сразу в мертвяка, представляешь? Да еще такого шустрого.
– Ох уж эти ростовщики, – неодобрительно поморщилась мама. – Будь осторожна, дочка.
Я молча кивнула. Нет, про призрака точно не стоит говорить. Мама только разволнуется, станет переживать, а помочь мне все равно ничем не сможет. Лучше поберечь нервы близких.
– А ты в курсе, что большой особняк у озера купили? – спросила, когда мы уселись за стол.
– Нет, не в курсе, – покачала головой мама. – Кто купил?
– Наверное, какой-то богатый старик, который решил дожить свои дни красивом спокойном месте, – я пожала плечами. – Не знаю. Я видела только его помощника. Или поверенного. Просил меня посмотреть дом.
– Симпатичный? – поинтересовалась мама.
– Дом? – не сообразила сразу.
– Помощник.
– А… Ну да, вроде бы симпатичный.
Только подозрительный. Но маме об это знать точно не нужно. Благо, она не стала мне сватать Леона Ингера, и просто спросила:
– Кстати, ты чего без Микуши?
– Он дома дрыхнет. Устал.
– Бедняга.
– Что поделать, – я шутливо развела руками. – Тяжела доля кота некромага. Постоянно приходится вместе с хозяйкой где-то шляться по ночам.
Мама улыбнулась, подавая мне салат. Я наложила себе полную тарелку. Все эти овощи и зелень росли у нас в огороде и были гораздо вкуснее тех, что можно было купить.
– Так вот, дом, – продолжила я. – Ты случайно не знаешь, чей он теперь?
– Откуда? – пожала плечами мама.
– Ты по четвергам пьешь чай у тети Алисии. А к ней заходит госпожа Нодрак – первая городская сплетница.
– Увы, видимо, этого не знает даже госпожа Нодрак.
– А кому он вообще принадлежал раньше?
– Если правильно помню, какому-то барону, – ответила мама. – Он то ли проиграл дом, то ли заложил за долги. Я была ребенком, когда видела хозяина последний раз. Потом особняк долго пустовал, уж не представляю, почему его никому не продали. Кстати, вроде бы наш бургомистр доводится этому барону каким-то родственником. То ли троюродным внуком, то ли четворюродным племянником.
– Интересно, – пробормотала я.
– Теперь и мне интересно тоже. Там уже кто-то живет?
– Пока нет. Но мне сказали, что жилец должен появиться со дня на день.
– Хм… – мама хитро прищурилась. – Может, он будет молодым и симпатичным?
– Ма-а-ам! – я закатила глаза.
– Что «мам»? Микуша должен расти в полной семье!
Я рассмеялась. Мама попыталась построить нарочито строгое лицо, но прыснула следом за мной. Родители никогда не упрекали меня тем, что я до сих пор не замужем, но шутить об этом никто не мешал, в том числе и мне самой.
– Микуше нужен самый лучший отец, – заявила я чопорно. – Поэтому отбор мы будет вести тщательно и неспешно.
– А как же иначе? – хихикнула мама.
Теплый во всех отношениях домашний вечер привел меня в прекрасное расположение духа. Вернувшись к себе, я загладила Мика, устроила себе ванну с пеной, напилась любимого травяного чая. Мне было хорошо и спокойно. Но старый особняк не позволил забыть о себе так просто.
Все началось, когда я уже собралась спать. Неожиданное чувство настигло, стоило лечь в кровать и потянуться к лампе на тумбочке. Сначала где-то под сердцем поселилось не очень приятное саднящее ощущение. Потом кровать разом перестала быть удобной и уютной. Потом сонливость слетела, будто ее и не было. Обычно так бывает после того, как приснится кошмар. Вот только я еще даже не начала дремать, поэтому никак не могла видеть плохой сон. Да что
