Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн
Оно и видно. И рассказывает, будто это я с похмелья. Но я пригляделась: побледнела, зрачки расширились. Пульс и проверять не надо — на шее жилка бьется так бешено, что не заметить нельзя.
Ро стиснула зубы и попыталась улыбнуться:
— Пройдет. Всегда проходит.
Чудесней не бывает. Я могу в любой момент парализоваться, она — задохнуться. Притащились калеки на палубу.
— О чем же ты думала⁈ — прошипела я.
— О том же, о чем и ты, вероятно.
Отшила, как заправский портной. Крыть нечем.
За спиной Фарра, поднявшего руку в призыве к тишине, появился и мой драгоценный муж. Сияющий, как начищенный нагрудник короля, что пошел на дно вчера. Гордо обводящий взглядом «владения», словно капитан тут — он. На миг задержался на нас — вернее… на моей оранжевой рубахе. Его рубахе. Перевел глаза на стремительно краснеющее ей в тон лицо. И никакая маска больше не скрывает румянца от стыда… Мы встретились глазами, у меня внутри все перевернулось, когда левый уголок его губ слегка пополз вверх, к морщинкам у левого глаза.
— Буканбуржцы, мерчевильцы и гудруитяне! — обратился Фаррел Вайд громогласно и торжественно, как он это умел.
И когда это зрение вернулось в таком объеме, что я в состоянии рассмотреть морщинки Кастеллета⁈.
— Возможно, не все вы знаете, что «Искатель Ветра» направляется к маяку на краю света. И сейчас — время принять решение, станете ли вы частью его экипажа.
А Чак уже рассматривал нашего соседа, того невежливого мерчевильца, и далее, далее по списку. Каждого он умудрялся расшевелить, установить какой-то будто бы особый контакт.
— «Стать частью экипажа»⁈ — потрясенно повторил Гудру.
Фарр с готовностью пояснил:
— Ранее «Искатель» был судном Буканбургского берегового братства. Теперь — это разведывательный корабль империи, и в состав его экипажа может войти всякий, кто принесет клятву.
В ответ послышались нестройные крики несогласия.
— Делить «Искателя» с лавочниками⁈ — кричал кто-то с задних рядов.
— Еще немного, и мы бы захватили вас! — возразил наш сосед. — Мерчевиля тут гораздо больше, чем грязных пиратов!
— Сами вы грязные!
— А дикари тут каким боком⁈.
— Ты сам — всего ищейка королевы, командор! И капитан хотел тебя убить!
Аврора прикрыла глаза, качая головой.
— Все… рушится… снова. Вот так всегда…
Конечно, так всегда. Было, есть и будет. Потому что так устроен мир. Но это не значит, что с толпой Фаррел не справится.
— Не вешай нос, Аврорик. Фарр — мастер своего дела.
И Чак глазками явно не просто так стреляет.
— Смею заметить, что на данный момент капитан здесь — я. Согласно всем законам Буканбурга.
— Я против!
— Против своего же закона? — Фарр звучал натурально удивленно.
Ро тихо рассмеялась. Наши соседи неприязненно покосились на нас. Я толкнула ее в бок. Тише воды, ниже травы — ведь сама говорила. Еще обнаружить себя сейчас среди разъяренных мужчин не хватало.
— Полный назад! Повернем домой и всех их в рабы… Буканбуржцы, сплотимся против этого сброда!
Голос капитана Вайда перекрыл весь нестройный ор:
— Выходит, сокровища вам не нужны?
И на палубе сделалось тихо.
— Гупо и Китэ все старательно переписали. Старший помощник Кастеллет… От какой доли отказывается экипаж?..
— Четыре сундука с драгоценными камнями, золота три пуда, две мраморных ста…
— Но сокровища и так принадлежат нам! — крикнул Гупо. — Корабль наш, сокровища тоже наши! А вы идите на до…
— Недостаточно повеселился на охоте на сирен, Гупо? — спокойно поднял бровь Фаррел. — Уверен, что снова хочешь попытаться поднять восстание? Одна попытка уже провалилась. После второй на доску можешь отправиться ты.
Гупо заткнулся. Ро рядышком судорожно вздохнула. Я покосилась на подругу: глаза ее были полны восхищения.
— Видишь? — прошептала я. — Немного доверия, и случаются чудеса.
— Он невероятный…
— Кому такой расклад не нравится, может оставить судно тотчас же. До острова недалеко — там можно спокойно прожить до старости безо всяких перемен. Но если вы — настоящие мужчины, которые готовы смотреть в лицо опасности, записать свои имена в истории империи и вернуться богатыми победителями — вам с «Искателем» по пути. Вы получите грамоты и часть первой добычи.
Первым выступил вперед отец Фриды. Седой, как штормы Костримы. Сирены и морские медведи… Но, пусть и прихрамывает, больным не выглядит. Брав и полон сил.
— Как тебя зовут, матрос? — спросил сверху Фарр.
— Хью Блейк. Когда-то юнга Буканбурга, затем — житель острова Гудру, а теперь — матрос «Искателя Ветра». Примите меня на борт, капитан Вайд.
Полагаю, они эту сцену прорепетировали заранее.
— Кастеллет, выписать матросу Блейку причитающуюся долю.
Следом выскочили Бимсу и Вир.
— Мы тоже, мы тоже с «Искателем»!
— Принесите клятву верности, — потребовал Чак, поднимая правую руку.
— Я Вир Ленс, юнга родом из Буканбурга, отныне — матрос «Искателя Ветра». Примите меня на борт.
Юноша еще и колено преклонил. Мы с Ро усмехнулись в унисон.
— Он еще и… это на пользу империи… Строит флот, — сбивчиво сказала Аврора, пока Китэ и Дрок приносили свою клятву, рассказывая о своем происхождении и имени, а Чак записывал их в реестр. Интересно, а мой муж тоже вписался? В службу империи, которую надеялся разрушить?
План пахнет его предприимчивостью. Фарр до такой махинации бы не додумался.
Гупо мялся на месте и бубнил что-то под нос. Но когда остался только он без грамоты и бумаги на получение сокровищ, которые, оказывается, теперь стерегли рабы и выдавали только в обмен на такую бумагу… В общем, наши мужья поработали на «ура». И, надеюсь, вскоре мы сможем их увидеть. И просто, скажем… выпить цикорры. Какая жалость, что булочек в море нет. Впрочем, как и цикорры. Давись, Тильдик, слюной.
Впрочем, оставались еще мы — я забыла взять в расчет. А вот Кастеллет взял, конечно же. И коварно брякнул на всю палубу:
— А каково ваше решение, юноши?
У него когда-нибудь энергия заканчивается? Заняться нечем — вот честно?..
Кажется, только сейчас Фаррел заметил меня и Ро. По его лицу пронеслось трудночитаемое выражение гнева, растерянности и тревоги. Еще бы — вмешивать жен, которые должны мирно сидеть в каюте, как бы сейчас не очень. Ну, а еще он просил Ро.
Аврора, похоже, тоже проворонила момент, когда мы остались на всеобщем обозрении и раскрыла рот. Я не
