Игорь Шенгальц - Сыщик Бреннер

Ответ мог быть только один. Они нужны для полномасштабной гражданской войны. Такой армии будет сложно что-то противопоставить. А на сегодняшний день, я уверен, необходимое число механизмов подготовлено заранее и доставлено на загодя определенные точки.

Серафимов не солгал. Акция была спланирована идеально. Власти не ждут подобной атаки, они не готовы к ней. Даже армейские подразделения, дополнительно призванные для поддержания порядка в городе во время визита императора, ничего не смогут поделать с железной армадой. Ведь один «страус», увешанный пулеметами, способен пройтись разрушительным маршем по городу, а что же может натворить десяток, сотня?..

Надо предупредить великого князя. Иначе может оказаться слишком поздно. Только как это сделать? Пока я раздумывал над этой проблемой, мы вышли к металлической лестнице. Один из дубликатов полез вверх, второй жестом показал, что следующий я.

Лестница вывела нас в сырой подвал, заставленный столитровыми бочками. Кажется, мы попали в трактир или ресторацию. Бочки сплошь были винными и коньячными, да и неистребимый запах алкоголя давно сроднился с этим подвалом.

Стрелки не задерживаясь подошли к тяжелой двери, за которой обнаружилась еще одна лестница. Мы выбрались в просторную кухню, в которой работало с десяток поваров и поварят. Никто не обратил на нас ни малейшего внимания.

Миновав кухню, мы очутились в холле, в самой дальней его части, прямо у лестницы, на этот раз мраморной и широкой. На стене я заметил табличку: «Отель «Кенигсхоф». Вот, значит, куда мы попали – в лучший и самый дорогой отель Фридрихсграда, остановиться в котором мог позволить себе далеко не каждый богач Руссо-Пруссии, настолько запредельными здесь были цены.

Дубликаты вели себя так, словно отель принадлежал исключительно им. Интересно, они прямо с рождения получали весь необходимый минимум знаний и умений? А знание языков? А приемы владения оружием?

Они уверенно направились к лестнице, я же шел неотступно следом. Коридорные и горничные, попадавшиеся нам по дороге, только почтительно кланялись, но даже не пытались поинтересоваться, по какому, собственно, праву мы здесь находимся.

Мы поднимались, минуя этаж за этажом, пока не достигли самого верха. Там дубликаты подошли к служебной двери и открыли ее своим ключом. Опять же никто из персонала нам не препятствовал. Что это – классовая солидарность или же банальный подкуп? Я больше склонялся к второй версии. Рабочие и крестьяне, которые, по мнению Серафимова, должны были объединиться в сокрушительный кулак, обычно действовали из более меркантильных соображений. Уж я насмотрелся на пролетариев во всех его проявлениях и мог с уверенностью заявить, что большинство из них за лишнюю монету готовы на все. Особенно это касалось ушлых портье и набриолиненных половых. Слишком много свободного времени, да высшее общество вокруг. Поневоле, общаясь с аристократами, пусть и в качестве слуг, начинаешь думать – а чем я хуже?.. Рабочие же – крепкие и молчаливые люди – вообще редко лезли в политику и заговоры. Им было не до того. Они трудились и кормили семьи.

Наконец мы выбрались на плоскую и огромную, как поле, крышу. Из многочисленных труб шел дым, но вид на город отсюда открывался шикарный. Площадь, на которую вскоре должен был прибыть император, лежала перед нами как на ладони. Внизу, кстати, уже прибывали один за другим грузовики с солдатами оцепления. Часть улиц они перекрыли полностью еще с утра, на других устраивали пропускные пункты. Каждого желающего поглазеть на императора обыскивали, некоторых разворачивали обратно, других пропускали, третьих же – самых подозрительных – хватали и отводили к зарешеченным каретам поодаль для подробного допроса и сверки с листами разыскиваемых преступников. Рисковать жизнью императора и членов его семьи, да и своими карьерами никто из офицеров не собирался, поэтому досмотр проводился со всей тщательностью.

Да, пробраться на площадь с оружием сейчас затруднительно, хотя и возможно. Отсюда сверху я приметил как минимум один проход, который никто не контролировал. Но передо мной стояла другая задача…

Я бы на месте телохранителей в обязательном порядке проверил все окрестные крыши. Метких стрелков среди террористов много, а точный выстрел издали – лучшее средство для убийства. Но время близилось к полудню, площадь заполнилась уже на две трети, а к нам наверх никто так и не явился.

Возможно, крышу уже проверили до нашего прихода или же и среди охранников императора у Серафимова имелись свои люди.

Часы на площади пробили одиннадцать тридцать. Один из дубликатов отошел чуть в сторону, но тут же вернулся, держа в руках нечто, завернутое в тряпицу. Дубликаты предпочитали обходиться без слов. Я вообще не припоминал, чтобы кто-то из них хоть что-то говорил при мне, разве что тогда, на цеппелине, когда два стрелка монтировали бомбу. Обычно же все проходило в молчании. В крайнем случае, в ход шли жесты. Но так оно даже проще. Беседовать с дубликатами мне было не о чем.

Судя по виду, мой охранник принес винтовку.

Дубликат протянул ее мне, а в придачу вручил коробку с патронами. Я осторожно развернул тряпицу. Давно я не держал в руках оружия такой красоты. Переработанная винтовка Брауна-Ягужева – калибр 7,62, магазин на пять патронов, прицельная дальность три километра. Оптическая насадка позволяла увеличить прицельную дальность еще на полтора километра, а резной приклад говорил о том, что винтовка эта индивидуальной работы. Мощное оружие. Хотя с «дыроколом» ничто не сравнится по эффективности в ближнем бою, но вот на расстоянии винтовка давала ему фору. Хотя если приделать оптику и к «дыроколу»…

Я проверил затвор, зарядил патроны. Даже так, без предварительной пристрелки, я был уверен, что смогу попасть в любого на площади – расстояние тут небольшое, а позиция для стрельбы идеальная.

Площадь уже заполнилась людьми. Многочисленные торговцы снедью и прохладительными напитками громко призывали покупать их товар. По моим подсчетам, сейчас здесь собралось тысяч двадцать, а то и все двадцать пять. Каждый хотел хоть издали взглянуть на императора. Солдаты вполне справлялись со своими обязанностями, надежно удерживая внутренний периметр и пресекая любые беспорядки в зародыше. Люди в основном вели себя спокойно, лишь некоторые отдельные элементы, хлебнувшие с самого утра лишнюю толику горячительных напитков, пытались буянить, но таких солдаты быстро отлавливали и без лишних разговоров препровождалал за периметр, а то и в зарешеченные кареты.

Ровно без четверти двенадцать послышались громкие приветственные крики, и на одной из примыкающих к площади улиц появилась длинная процессия. Впереди на лошадях торжественным шагом ехали два десятка гусар, одетых в парадную форму, с саблями наголо. Следом за ними двигались три открытых мехвагена – белый впереди и два черных чуть сзади. В белом находились император и великий князь. С моей позиции, при помощи оптической насадки я прекрасно видел их лица.