Ольга Романовская - Маг без диплома
В ответ гоэта лягнула его ногами и, поднявшись на колени, изо всех сил пнула концом палки в пах. Гланер согнулся пополам, в сердцах приписывая Эллине сношение в особо изощрённой форме со всеми родственниками и тварями обоих миров.
Гоэта понимала, что почивать на лаврах рано, и нанесла удар по второй болевой точке — горлу. Снова постаралась торцом, чтобы вышло больнее.
— Убью! — прорычал Гланер, кривясь от боли.
Эллина снова бежала, снова тонула в снегу, но на этот раз было тяжело — мешала резь под рёбрами.
Люди. Нет, она не ошиблась, её искали. Это солдаты. Сората, как же она им рада!
— Я здесь! Гланер Ашерин тоже! — крикнула Эллина и в следующий момент захлебнулась болью: метаморф ухватил её за шиворот и отправил в недолгий полёт, окончившийся встречей со стволом дерева.
Гоэта ударилась головой и даже на миг потеряла сознание. Из содранного виска брызнула кровь.
Гланер одним прыжком оказался рядом, вырвал из ослабевших рук палку и зубами переломил надвое. Ещё раз ударил гоэту о ствол, на этот раз спиной и поволок к поляне для жертвоприношений.
И тут он почувствовал опасность, почувствовал охотников.
У него был выбор: убить Эллину прямо здесь, либо сделать так, как он задумывал изначально. Гланер предпочёл второе: он полагал, что успеет. Пентаграмм гоэт не стирал, нож у него есть, посвятить жертву демону — пара минут. И эти нужные ему пару минут он с лёгкостью выиграет с помощью скорости передвижения метаморфа. А бежать… Артефакт перемещения заряжен.
Гланер действительно сумел опередить охотников, в мгновение ока оказавшись на поляне.
Пришедшая в себя гоэта, куклой болтавшаяся в его зубах, полетела в центр пентаграмм, на жертвенник.
Эллина застонала, обхватив голову руками.
Перед глазами плыли красные круги.
Кое-как сфокусировав взгляд на гоэте, она с удовлетворением подметила, что сумела нанести ему хоть какой-то вред: по уголку рта стекает кровь.
Он готовится к обряду, нашёптывает заклинание призыва, прочит её демону, но доставаться демону она не собиралась. Игнорируя слабости своего тела, Эллина поползла, скатилась с жертвенника в снег, сумела встать на колени…
— Куда собралась, Линочка? — ласковый голос — и грубый рывок за волосы.
— К нормальным людям. Ничего, Гланер Ашерин, тебе недолго осталось, — со злорадством выпалила гоэта.
— Дольше, чем тебе. Передавай привет Доноверу.
Гланер приволок её обратно к алтарю, толкнул на него, прижал сопротивляющуюся гоэту к холодной поверхности. Резким движением он разорвал намокшую грязную рубашку на груди Эллины, сорвал с неё бюстье и вытащил нож.
— Вот он! Демоны, Нора, скорей сюда!
Гордон! Совсем рядом, он спасёт её.
Гоэта закричала, привлекая к себе внимание. Она уже видела его, видела слепящие нити магии, сплетающиеся в смертоносный веер шипов- один у Норы, другой — у Гордона. Они рядом, вот-вот вопьются в тело Гланера, забирая жизнь, а ледяной кнут в руках Норы — выбьет нож из рук гоэта.
Гланер оказался на долю секунды быстрее, хотя кончик кнута и изменил траекторию удара, уменьшил его силу.
Резкая боль пронзила грудь Эллины. Мир стремительно мерк; последнее воспоминание перед потерей сознания — падающее на неё тело Гланера, и его кровь, согревающаяся закоченевшую гоэту.
Не приближаясь к месту проведения ритуала, маги тщательным образом изучили тепловую карту. Оба нахмурились, поняв, что заклинание призыва было произнесено, и, пока Нора быстро опутывала защитным коконом Эллину, чтобы её не перенесло в иной мир, Гордон старался разрубить нити магии, остановить запущенный механизм. Радовало, что заключительных слов произнесено не было, и портал был всего лишь зыбкой иллюзией на уровне теплового мира. Тем не менее, его необходимо немедленно разрушить.
— Демон, мать его, Гордон! Рвётся сюда! — зашипела Нора.
Золотистое сияние окутало её руки и, слившись в единый поток огня, ударило в землю у торца жертвенника, слегка опалив волосы гоэте и оставив после себя глубокую зияющую дыру.
Гордон с размаху рубанул полыхающим мечом по воздуху. Одновременно с ним нанесла удар и Нора.
Что-то зашипело, завыло.
Внутри пентаграмм загулял ветер. Потом всё стихло.
Маги с облегчением перевели дух — удалось сдержать. Но площадку для ритуала необходимо разрушить, иначе демон вернётся. Тут всё пропитано чёрной магией, которая может самопроизвольно сплестись в недостающие звенья заклинаний. Слишком опасно.
— Где она?
Брагоньер стремительно ворвался на поляну, копытами лошади разрушив рисунок на земле. Его взгляд метнулся к алтарю. Лицо дёрнулось, губы плотно сжались.
— Врача, немедленно!
Гордон попытался удержать соэра, образумить немного подождать, пока они закончат, всё проверят, но тот в резкой форме потребовал не вмешиваться:
— Я прекрасно знаю, на какой стадии был ритуал, и о своей безопасности позабочусь сам. Выполняйте свою работу, я вам не мешаю. И, забери вас этот демон, чтобы через минуту здесь был врач!
Нора скривилась, но промолчала и вслед за Гордоном отошла к краю бывшей пентаграммы, занявшись её дезактивацией. Если хочет рисковать — пусть рискует: при свидетелях снял с них ответственность за свою жизнь.
Спешившись, Брагоньер столкнул тело гоэта с Эллины и, размахнувшись, раскроил смертельно раненному Гланеру череп. Потом в исступлении ярости несколько раз вонзил меч в грудь метаморфу и, приказав доставить покойника в столицу для публичного сожжения, склонился над гоэтой. Пальцы скользнули к сонной артерии.
Минута — и Брагоньер в отчаянье ударил кулаком по алтарю, тяжело опустился на землю. Маги, потупившись, понимающе молчали, а потом, отойдя, начали нашёптывать поминальную молитву.
Соэр снял перчатку, приложил ладонь к губам Эллины, силясь почувствовать хоть какое-то дыхание.
На душе было мерзко — не уберёг.
Отчаянье и собственное бессилие душили, заставив наплевать на обычную в подобных случаях процедуру осмотра места происшествия.
Да, он предупреждал, что она рискует, что её могут убить, но, Дагор, ему не нужен был её труп! Он не желал видеть её труп. Соэр даже и мысли не допускал, только там, у оврага… И тут же отогнал от себя, напоминая о логике и фактах.
Брагоньер пребывал в уверенности, что всё будет хорошо, что они успеют, сумел убедить в этом Эллину, которая доверилась ему. Верила и до последнего думала, что они спасут её.
Брагоньер старался не смотреть на труп Гланера Ашерина, чтобы не поддаться искушению снова взяться за меч, — нельзя демонстрировать подобные постыдные для инквизитора чувства на людях. Личные чувства. Свою бессильную ненависть. Он и так позволил себе слишком много.
Решив окончательно убедиться, что ничего сделать нельзя, соэр осторожно оттянул верхнее веко гоэты и прикоснулся к глазу пальцем возле зрачка. Глаз дёрнулся. Она ещё жива!
— Что стоите, как истуканы?! — обернувшись, рявкнул на магов Брагоньер. — Мне нужен врач, некромант — кто угодно! Вас учили азам медицины? Так какого гхыра вы стоите там? Обоих отдам под суд за оставление человека в опасности.
— Но, господин Брагоньер, — возразил Гордон, — боюсь, мы никак…
— Исполняйте приказ! Госпожа Нора, ко мне, господин Гордон, — молнией в университет. И, помнится, я просил на всякий случай подыскать некроманта. Где он?
Судя по голосу, соэр пребывал в том расположении духа, когда хочется кого-то убить. И не мысленно, а вполне реально.
Никто из них не посмел спорить.
Брагоньер бережно поднял Эллину с алтаря, перенёс за пределы разрушенных пентаграмм и уложил на постеленный Гордоном плащ. Нора покорно подошла к соэру, опустилась на колени перед гоэтой, сняла с шеи уровневый накопитель и попыталась влить его энергию в Эллину. И всё это под пристальным взглядом Брагоньера.
Гордон уже собирался открыть портал, когда на поляне неслышно появился Малис.
Соэр напрягся, потянулся к оружию, но затем резко отдёрнул руку и привычным бездушным тоном велел магам его не трогать. Спокойствие, вопреки обыкновению, давалось тяжело, но сила воли, годы тренировок и воспитание сделали своё дело, — лицо и голос Брагоньера снова излучали непредвзятую отстранённую холодность.
— Как я понимаю, некромант — это вы. Или, господин Малис, вы появились по собственной воле? Знаю, что госпожа Тэр для вас кое-что значит…
Он смело направился к Малису, не сводя с него пронизывающих зелёных глаз. Никакого страха, ощущение собственного превосходства и полного владения ситуацией. Будто они сейчас не в лесу, а в допросной.
Некромант скривился то ли в улыбке, то ли в усмешке. Он помнил тюремные застенки и разговоры с этим следователем, который умел выбивать показания. Ему было, за что его ненавидеть, но и уважать также. Достойный враг, но только сюда Малиса привела не жажда мести.
