Темные числа - Маттиас Зенкель
Дюпон вернулся в раздевалку, желудок урчал. Открыв шкафчик, он понял, что приходить сюда снова нет необходимости. Одежда помощника парикмахера и бордовые сапоги исчезли. Вместо этого в шкафчике лежал мешок для белья с выцветшей надписью «Химчистка». Дюпон достал оттуда рубашку и повесил на дверцу шкафчика, огляделся: после растирания красные, как раки, мальчишки вполне убедительно радовались накачанным мускулам. Помощник спасателя досрочно выполнял плановое задание, самозабвенно украшая фольгой сосенку. Сиротливо висела паутинка над трубами отопления. Успокоившись, Дюпон облачился в новую, уже не такую модную одежду, натянул поношенные сапоги. Спрятавшись в тени дверцы, он исследовал остальную часть посылки:
• несессер с инструментами, которые, если верить надписи, принадлежали гримерке киностудии «Таджикфильм» в Душанбе;
• серебряная авторучка с разноцветными стержнями, обернутая в половинку трехрублевой купюры;
• украинский миниатюрный фотоаппарат и запасная пленка;
• электронные наручные часы «Победа», которые показывали время в Омске или просто сбились;
• новая игра «Электроника ИМ-03» в фабричной упаковке;
• кассета, подписанная «„Стенька Разин“ и другие русские народные песни».
Ну почему всегда кассеты с народными песнями? Он уже не помнил детали этой технологии. Когда он учился, зашифрованные сообщения всегда скрывались под записями советских народных хоров. Дюпон пожалел, что под рукой нет компьютера, тогда он смог бы, не теряя времени, считать и расшифровать данные. А еще ему очень хотелось включить игру. Может, дальнейшие инструкции появятся на экране? Может, микропроцессор, выдав «Bonne chance, Jean-Pierre», растворится в кислоте или расплавится? Может, тогда он постигнет наконец весь замысел?
Однако разобраться, какие концы нитей, необходимые для выполнения задания, попали к нему в руки, можно было, только найдя укромное место. Дюпон достал из упаковки инструкцию к ИМ-03, все остальное сунул в сумку, поверх набросил пальто. Перед уходом он проверил, на месте ли красная книжечка. Она лежала в боковом кармане сумки: Толстой то ли не заметил ее, то ли намеренно не стал трогать.
•
Электроника-4. 2013. Фото Вячеслава Савчика
Поиски подсказок привели Дюпона к этому лабиринту. Токопроводящие дорожки довольно легко просматривались, но в середине находился угольно-черный квадрат, размером с ноготь большого пальца: КB1013WК1-Разгадать тайну интегральных схем, смотря невооруженным глазом, было невозможно.
•
В Центральном конструкторском бюро производства игрушек удостоверение Афони творило чудеса. Дюпону понадобилось всего лишь самоуверенно вытащить книжечку, приоткрыть ее на три пальца и тут же захлопнуть так, чтобы прохладная струя воздуха обдала ресницы собеседника, и это гарантированно воспринималось как подозрение или предостережение. В результате никто в ЦКБ не рискнул расспрашивать неразговорчивого госслужащего о его поручении или препятствовать наблюдениям. И никто не остановил его на выходе из конструкторского отдела: лучше представитель МИДа будет выгибать спину, чтобы нечто незаконно конфискованное не выскользнуло из-под ремня брюк, чем заинтересуется пропавшими опытными образцами игрушек или хитроумными перегонными аппаратами в подвале.
Записная книжка лежала на письменном столе начальницы отдела, которая уже несколько недель находилась на больничном. Если бы лазурная обложка не выделялась на фоне блеклых документов «Электроники ИМ-05», Дюпон не заметил бы ее. Без подготовки похищать такие находки означало идти на дополнительный риск, но пленки в фотоаппарате не хватило бы на множество убористо исписанных страниц. Сделать копии нескольких страничек, изучить их и вернуться в бюро за следующими было бы легкомысленно. И как часто повторяла мать, «lepší vrabec v hrsti než holub na střeše»[44], причем упомянутый воробей на ладони, точнее, под ремнем брюк мог значить гораздо больше, чем просто разыскиваемый шифровальный ключ. Вдруг в записной книжке находится полный исходный текст дуплекса? Это принесло бы много очков.
Наружу Дюпон выбрался через противопожарную дверь на обезглавленной колокольне. На переоборудованной в конструкторское бюро церкви уже не возвышались кресты, но конструкция, временно поддерживавшая разбитый фасад, во многих местах была закреплена на православный манер.
Дюпон бросил строгий взгляд на вахтера и, неловко выпрямившись, зашагал к воротам.
Да, для Барсукова это ЦКБ было бы самым удобным представительством. На противоположной стороне улицы, не далее чем в двухстах метрах, находился САМ. Дюпон припомнил, что, согласно информационному бюллетеню, это предприятие выпускает как ЭВМ для гражданского населения, так и бортовые компьютеры для армии. И он надеялся скоро выяснить, производят ли там с недавних пор еще и электронные игры. Но сначала предстояло выполнить обходной маневр: мужчина в толпе на трамвайной остановке уже издали привлек его внимание. Не те ли это замшевая куртка и клетчатые брюки, которые он продал помощнику парикмахера? Очень похожи. Дюпон не мог определить, действительно ли это Афоня, тот поднял воротник и надвинул на лицо меховую шапку.
Дюпон двинулся в противоположном направлении. Он быстро добрался по железнодорожному мосту до станции «Красносельская», спустился в метро, на следующей остановке перешел на Кольцевую линию и сделал еще несколько пересадок, пока не убедился, что за ним никто не следит.
•
Гардеробщик в кафе «Яблочко» выдал Дюпону сумку и слегка поклонился, благодаря за чаевые. В Париже разговорчивый старик, сам того не подозревая, слыл господином Ладоном, во время смены которого кафе использовалось как надежное промежуточное хранилище. Тем не менее записную книжку с лазурной обложкой Дюпон предпочел бы переложить из-под ремня в сумку вдали от чужих глаз. Уборщица шваброй преградила путь в только что вымытый туалет и послала к черту. Дюпон не стал спорить, поспешил к метро и во время поездки то и дело поправлял записную книжку под пальто, свитером и рубашкой.
На выходе с «Китай-города» стояла та самая девушка-экскурсовод, которая сопровождала новых постояльцев в номер. Она болтала с коллегой, у которой сквозь макияж голубовато просвечивала щетина. Может, они просто встретились по дороге на работу, как-никак до гостиницы «Россия» от метро всего триста метров? Напротив он увидел пятерых молодых людей, якобы хиппи, которые посматривали то по сторонам, то в землю и напоминали скорее курсантов. Они стояли, прислонившись к перилам, на одинаковом расстоянии друг от друга, что тоже походило на выверенное военное расположение. Две эти группы, казалось, собирались взять его в клещи.
«Kdo uteĉe, ten vyhraje»[45], – вспомнил Дюпон слова матери и именно так и сделал. Начал отступать. Нужно было спрятать в безопасном месте инвентарь и записную книжку. Он опять воспользовался метро и пересаживался с ветки на ветку. Художественное оформление станций ему не нравилось. Скульптуры людей с охотничьими собаками и биноклями, притаившиеся
