Камер-юнкер - Валерий Пылаев
— Для меня огромная честь…
— Оставьте эти формальности, князь. — Государыня с мягкой улыбкой указала на кресло. — Понимаю, что сегодняшнее событие сложно назвать чем-то привычным, но я надеялась увидеть не только наследника рода Горчаковых и военного, но и друга.
Военным я уже не являлся — ни формально, ни фактически. И все же государыня это упомянула — видимо, чтобы еще раз подчеркнуть мои боевые заслуги… Хороший знак.
— Можете не сомневаться — так оно и есть. — Я еще раз поклонился и, дождавшись, пока все остальные сядут, тоже опустился в кресло. — Ваше величество всегда были благосклонны к роду Горчаковых.
— И вы всегда отвечали мне взаимностью, — кивнула государыня. — Даже в самые непростые времена… Вы ведь знаете, почему я желали видеть вас, князь?
— Хочется верить — чтобы оказать мне особую честь… в том числе. — Я изобразил самую любезную улыбку из всех, на какие был способен. — Но о других причинах я могу только догадываться.
— Мне известна ваша роль в захвате немецкого крейсера, — сказала государыня. — Как и во многих других событиях, которые сложно назвать приятными… ж сожалению. И вы, конечно же, получите награду и орден по классному чину капитана гвардии — большего не смогу предложить даже я, хоть ваши поступки этого и заслуживают.
— Благодарю, ваше величество. — Я склонил голову. — Но на самом деле моей заслуги во всем этом не так…
— Любезности ни к чему, князь. — Государыня махнула рукой. — Нас всех ждут непростые времена, и я просто не могу оставить без внимания того, перед кем в долгу вся Империя.
— Напротив — это я лишь выполнял свой долг, — отозвался я. — Мой род всегда служил государству и короне — как и я сам.
— Насчет вас у меня нет никаких сомнений князь. Но вот ваш дедушка… — Государыня пристально посмотрела мне в глаза. — Горчаков-старший всегда отличался мыслями и высказываниями, которые никому другому и вовсе не сошли бы с рук. Он десятки лет верно служит государству — но уж точно не моему роду.
Мне вдруг стало неуютно. И не только потому, что до ее величества вполне могли дойти слухи, что полтора месяца назад дед чуть не утопил в Неве весь центр столицы, Зимний и саму государыню с наследником. Вряд ли она забыла и то, что древние рода творили в январе, верша суд направо и налево без высочайшего дозволения. Так или иначе, за своенравным дедом за неполную сотню лет наверняка накопилось достаточно прегрешений перед короной.
Не пришлось бы за них отвечать внуку — прямой сейчас.
— Род Романовых, государство и корона, — осторожно проговорил я. — Разве они не связаны? Разве для любого честного дворянина это не одно и то же?
— Нет, это не одно и то же… особенно для вашего дедушки. — Государыня невесело усмехнулась. — Но я позвала вас не для того, чтобы вспоминать былые обиды. Вам известно, что сейчас происходит в стране, князь?
— Более или менее. — Я пожал плечами. — Мятеж Куракина подавлен, сам генерал мертв, а его союзники понесли заслуженное наказание… или вот-вот понесут. Гвардейские полки частично расформированы, а его светлость Петр Александрович, — Я скосился на Багратиона, — получил от вашего величества особые полномочия. Заговорщики больше не представляют опасности.
— Может быть. — Государыня покачала головой. — Но это не значит, что врагов совсем не осталось. Гвардия не была самой грозной силой в руках Империи — но с этой силой приходилось считаться. А теперь… Пока я могу рассчитывать только на древние рода — и многие непременно воспользуются этим, чтобы упрочить собственное положение.
И — снова неуютно. Нет, государыня пока еще никого и ни в чем не обвиняла — но увесистый булыжник, брошенный ею, явно летел в мой огород.
— Союзы, наращивание капиталов, скупка земель… и не только земель. — Государыня склонила голову чуть набок. — Если меня не обманывают, сейчас вашему роду принадлежит больше фабрик и заводов, чем любому другому. И несколько патентов на оружие и машины подобные тем, что мы уничтожили прямо под стенами дворца.
— Разумеется, — кивнул я. — Весна показала, что привычный всем нам мир изменился. Одаренные больше не господствуют на поле боя единовластно. А значит, армии потребуется новое вооружение — и совсем скоро. И когда ваше величество пожелает — мы с готовностью предоставим…
— …Оружие, — закончила за меня государыня. — Не сомневаюсь, князь. Но до меня дошли слухи, что вы собираетесь вооружить не только армию, но и людей рода.
— Я всего лишь пользуюсь законным правом, которое мои предки наследовали несколько столетий. Не знаю, о чем болтают злые языки — но у меня и в мыслях не было создать свою собственную армию… Хотя бы потому, что подобное просто-напросто не по карману даже Горчаковым, — усмехнулся я. — Ваше величество куда лучше меня знает, сколько стоит содержать полк солдат.
— Охотно верю, князь. — Государыня на мгновение задержала на мне взгляд — и потянулась за чаем. — Вам наверняка известно, что Госсовет недавно предложил закон, строго регламентирующий положение и численность службы безопасности и личной охраны родов. И я собираюсь его принять.
Конечно же, я слышал — от деда. Только никто из нас пока не знал, кому именно принадлежала идея: то ли Одаренным аристократам, которые не могли себе позволить нанять много людей, то ли Багратиону… А может, и самой государыне — она-то уж точно вряд ли желала появления у родов личной гвардии.
— Не сомневаюсь. — С готовностью закивал я. — И мы с дедушкой всецело вас поддерживаем. В нынешние времена не стоит оставлять свои владения без охраны, но защиту государства все-таки должна обеспечивать армия. Мне же вполне хватит и сотни-другой человек… не более.
И еще столько же — у будущего мужа Воронцовой, кто бы им ни стал. И у Андрея Георгивича — в соответствии с баронским титулом. И у каждого из вассалов деда — даже если всю эту ораву придется содержать на деньги рода. Итого —
