Камер-юнкер - Валерий Пылаев
— Припоминаешь? Подобное почти всегда указывает на спящие способности менталиста. — Негромкий деда прервал мои размышления. — И нынешняя ситуация вполне подходит, чтобы их разбудить.
— Как пожелаешь, — поморщился я. — И как же мне это сделать?
— Просто загляни ей в голову… Сейчас это вряд ли будет так уж сложно. Только подойди поближе. — Дед поднял трость, указывая на девушку на диване. — Когда есть телесный контакт, получается намного проще.
Интересно, Гижицкая поэтому всегда старалась держаться ко мне… поближе?
Я шагнул вперед и опустился перед пленницей на одно колено. Сначала взял за руку, но потом решил, что уж если налаживать телесный контакт, то с хранилищем воспоминаний напрямую: обхватил голову, развернул к себе и попытался поймать взгляд — но безуспешно.
Глаза девчонки все еще предпочитали смотреть не на меня, а друг на друга.
— Не обращай внимания, — вполголоса посоветовал дед. — Это неважно… просто загляни внутрь.
И я заглянул. Сначала ничего не происходило, и я на мгновение даже успел почувствовать себя идиотом, но потом откуда-то появились картины. Смазанные, нечеткие — но слишком уж похожие на правду, чтобы я их просто придумал.
Дверь дедова кабинета. Коридор. Лестница, потом кухня… похоже, я “отматывал” воспоминания девчонки в обратную сторону. Арина Степановна. Улица, усадьба, задняя дверь вдалеке. Ворота, молодой охранник… симпатичный. Потом дорога, заборы. Елизаветино — явно недалеко, если уж шла пешком. Калитка, высокий человек в шляпе и черном плаще. Не из местных, одет, как городской, что-то говорит…
Лица незнакомца я разглядеть так и не смог — девчонка глухо застонала и откинулась на спинку дивана. Поток воспоминаний прервался, а я так и не выудил оттуда ничего по-настоящему ценного.
— Дальше можешь не стараться. — Дед со вздохом опустил кончик трости на пол. — Подчистили.
— Подчистили? — уточнил я. — Кто?
— Менталист, конечно же. Кому еще, по-твоему, под силу заставить кухарку прыгать с ножом на своего господина. А потом забыть все лишнее… или вообще все. — Дед покачал головой. — Даже я не смогу вытянуть из больше, чем удалось тебе.
— Блок? — В голову тут же полезли не самые приятные воспоминания. — Похоже на работу мастера.
— Нет. Не похоже, — отрезал дед. — Мастеру не пришлось бы рисковать и появляться в Елизаветино. И он бы уж точно смог сделать так, чтобы девочка не превратилась в ходячий овощ… Даже удивительно, что Арина Степановна сама не заподозрила неладное.
— Она отвечает за кухню, а не за сохранность моей жизни и здоровья, — проворчал я. — Не так ли, Андрей Георгиевич?
Замороченная менталистом убийца подобрался ко мне вплотную. И даже нанесла удар… почти достигший цели. В приличных домах за такое всю службу безопасности непременно подвесили бы… за одно место.
Но дед моего праведного мнения почему-то не разделял.
— Как ты думаешь — сколько у бедной девочки с ножиком было шансов справиться с Одаренным твоего класса? — с ухмылкой поинтересовался он.
Я задумался — но только на мгновение. Ответ лежал буквально на поверхности.
— Ни одного. — Я покачал головой. — Даже самого крохотного. Даже не обвешай ты меня охранной магией, как елку на Новый год.
— Именно, — кивнул дед. — Так что на твоем месте я бы сейчас думал вовсе не о том, каким именно образом следует покарать провинившегося Андрея Георгиевича.
Похоже, мне только что указали мое место. Дед позволял мне вести многие дела самостоятельно, доверил огромные капиталы и целую кипу ценных бумаг. Даже уступил на целое утро собственный кабинет — но право устраивать разнос старым вассалам и слугам я пока еще не заслужил.
— А о чем тогда?
— О том, кто мог сделать такое. — Дед задумчиво покрутил трость пальцами. — И зачем.
— Опытный менталист. — Я скосился на застывшую без движения на диване девушку. — Вряд ли такое под силу многим. И достаточно просто…
— Пара десятков человек, — вздохнул дед. — Из тех, кто вспомнился сразу. И примерно втрое больше, если хорошенько подумать… И это только в столице.
— Вы уверены? — молчавший все это время Андрей Георгиевич, наконец, подал голос. — Все-таки забраться в чужое сознание…
— Забраться — да, — буркнул дед. — Заставить обычного человека сделать что-то несложное куда проще. Особенно если не боишься превратить его мозги в кашу. Эта девочка уже точно не расскажет ничего. Ни мне, ни самому Багратиону… Вряд ли она вообще теперь сможет говорить.
— Так это… необратимо? — поморщился я.
— Вероятнее всего. Так что теперь ей прямая дорога в желтый дом… сожалению. — Дед сердито сдвинул брови. — Кто-то решил тебя предупредить.
— Предупредить?!
Руки сами собой сжались в кулаки. Я уже не раз влипал в истории и пострашнее, но с такой подлостью еще не сталкивался. Я в первый раз видел девушку, которая просто оказалась не в том месте и не в то время. Не знал даже ее имени, но сама мысль, что кто-то может сотворить подобное с человеком из одного только желания мне насолить, вызывала желание убивать.
Особенно если речь шла о слуге рода.
— Я бы сказал “припугнуть”, но это не так уж просто сделать, — проговорил дед. — Так что можешь считать это особенно мерзком способом нагадить нам под калитку. И намекнуть, что кое-кому лучше не прыгать выше головы.
Определенно — мне. Куракин погиб, заговорщики понесли потери, от которых вряд ли смогут оправиться. А за последние полтора месяца Багратион так крепко прижал всех инакомыслящих, что они боялись даже пикнуть… Но врагов у меня меньше не стало. Скорее наоборот.
— Ты знаешь, кто из столичной знати может быть тобой недоволен? — поинтересовался дед. — Настолько, чтобы сделать такое?
— Нет. — Я мрачно усмехнулся. — Проще перечислить тех, кому я нравлюсь.
— И неудивительно. В последнее ты сделал многое из того, что вряд ли одобрят даже наши ближайшие союзники. Освободил крепостных в Елизаветино, оплатил обучение почти сотне человек… Скупил за бесценок чуть ли не треть всех фабрик в Петербурге, нанял людей и, что куда важнее, как будто даже обеспечил их работой. — Дед явно не собирался меня хвалить, но на мгновение показалось, что в его голосе проскальзывают нотки гордости. — И раньше всех прибрал к рукам патенты, за которые
