Лицеист - Валерий Пылаев
Багратион… где тебя вообще носит?!
Я ломанулся вниз, прыгая сразу через несколько ступенек, и оказался в том же самом месте, где пробирался в дом. По гостиной будто прошелся смерч – дырок от пуль на мебели и стенах было столько, что я даже на мгновение удивился, как остались в живых уже знакомые мне картежники… двое.
Третий лежал у опрокинутого стола с аккуратной дыркой прямо во лбу. Для него партия в преферанс закончилась – уже навсегда.
– Степан? – заорал один из уцелевших, выцеливая кого-то через размолотую пулями раму.
– Я за него, – буркнул я.
– Уходить надо! – «Картежник», похоже, так и не сообразил, что вместо его товарища сверху вернулся кто-то другой. – Не осилим!
Не Одаренный – из простых, как и второй. Но сейчас, когда и по ту сторону стены все вычерпали резерв чуть ли не до дна, два хоть кое-как защищенных стрелка – это уже немало.
– Держись! Некуда нам уходить – на улице всех как гусей перебьют!
Я снес прикладом чудом уцелевший светильник, и гостиная погрузилась во тьму. Не то, чтобы это так уж сильно помогло, но теперь нападавшим снаружи хотя бы стало сложнее поймать в прицел мелькающие в окнах фигуры. Судя по крикам снаружи – коротким командам пополам с отборным матом – наемники уже подобрались почти вплотную. Достаточно близко, чтобы забросить внутрь очередной «подарочек».
– К двери не подпускай! – Я перемахнул через диван и, скользнув по полу, нырнул за подоконник. – Сожгут к… матери!
Виски, суставы пальцев и даже локоть взвыли болью, но еще на одно заклятье меня все-таки хватило. Горыныч получился медлительным, чахлым – и все-таки достаточно ярким, чтобы выхватить из темноты длинные тощие силуэты. Совсем рядом, буквально в десятке шагов от входа.
Я выстрелил – быстро, навскидку. Винтовка коротко рявкнула, лягнула в плечо, и ближайшая тень взмахнула руками, падая, а я уже рвал затвор и целился снова.
– Так им, ваше благородие! – заорал охранник.
И тут же смолк, уткнувшись лбом в подоконник. Все-таки достали. Я отполз назад, почти наугад отстрелял остатки обоймы и отшвырнул бесполезную винтовку. Последнюю пулю влепил уже прямо сквозь дверь – и, кажется, попал: наемники подошли вплотную.
– Князь! – послышался в темноте за спиной голос Воронцовой. – Где вы, князь?!
– Да твою ж… – устало выдохнул я.
Если бы не кое-как державшийся на честном слове Ход, княгиня наверняка с перепугу распластала бы меня Серпом надвое. Но я оказался быстрее: в два прыжка преодолел разделявшее нас расстояние, сбил ее с ног и самым что ни на есть бесстыжим образом прижал к полу всем своим весом. Ситуация, пожалуй, выглядела бы пикантной… если бы не тут же засвистевшие над головой пули. Воронцова верещала так, что на улице уже наверняка услышали – и ломанулись на приступ.
– Вставайте! – Я кое-как поднялся с роскошного тела княгини и протянул руку. – Уходим!
Через заднюю дверь – ту самую, у которой я поймал пацана с бельем. Не самая умная затея, но уж точно лучше, чем ломиться через парадный вход. Или дальше дожидаться подмоги.
Впрочем, на что я вообще рассчитываю? Если уж у Багратиона или городовых нет отряда прямо здесь, за углом, глупо рассчитывать, что они появятся сейчас. С первого выстрела на набережной прошло минуты три-четыре… а до последнего осталось и того меньше.
Пригибаясь и волоча за собой Воронцову, я каким-то чудом сумел извернуться и напоследок опустошить весь барабан. И обычные пули, и зачарованные. За окнами послышались крики, что-то загорелось, а потом вспыхнула и разлетелась в щепки дверь.
– Быстрее! – Я поволок Воронцову в «предбанник», через который забрался в дом. – Я знаю, где выход!
Но, к сожалению, знаю не я один.
Нападавшие оказались не такими уж болванами: вторая группа, хоть и запоздало, обогнула дом и отыскала дверь с дальней стороны двора. Она распахнулась, и мне навстречу шагнул высокий мужчина. Без оружия: он в нем попросту не нуждался.
Мне снова повезло. Серп и даже Булава наверняка прикончили бы меня на месте, но медлительный Горыныч оставил крохотный шанс. Когда темнота передо мной вспыхнула алым, я прыгнул вперед, сложился, подгибая колени, ударился лопатками в пол и проехал по доскам на спине где-то полметра. Огненное заклятье прошло прямо надо мной, обдавая невыносимым жаром и подпаливая брови с ресницами.
В его свете я увидел лицо. Безусое, молодое – Одаренный парень оказался от силы на пару лет старше меня самого… Неудивительно: матерый боец наверняка начал бы с чего-нибудь посерьезнее.
И уж точно не забыл, что Щит закрывает только спереди.
«Кольт» в моих руках ожил. Две пули попали стоявшему надо мной Одаренному в живот, а третья вошла снизу под челюсть откидывая назад изувеченную голову. Рослое и неожиданно тяжелое тело рухнуло на меня, но не затихло, а продолжило дергаться в такт гремевшим в нескольких шагах впереди выстрелам. Бедняга даже после смерти послужил щитом, приняв весь предназначенный мне смертельный металл. Я высадил остатки магазина, уложив еще двоих наемников, а последнего аккуратно разделала на две половинки чудом не попавшая под раздачу Воронцова.
Кажется, все. Пронесло.
– Благодарю вас, княгиня. – Я кое-как спихнул с себя убитого – Но не будем медлить.
Судя по шуму из полыхающей в глубине дома гостиной, фора у нас… в общем, нет у нас никакой форы.
Глава 40
Похоже, «тактика выжженной земли» кое-как сработала. Весь дом Воронцовых полыхал так, что наемники, похоже, так и не решились забраться внутрь: решили обойти через двор, подарив нам еще несколько драгоценных секунд. Снова стрелять начали, когда мы уже протискивались сквозь забор, который я вскрыл Кладенцом.
Всего каких-то четверть часа назад.
Время все больше замедлялось, растягиваясь в вечность. Даже грохот винтовок почему-то показался каким-то гулким, размазанным – будто на замедленно воспроизведенной записи. То ли доигрывающий Ход почему-то начал действовать сильнее… То ли это я уже окончательно выдохся и понемногу терял связь с реальностью.
Если так – лучше успеть удрать до того, как меня окончательно «выключит».
Я скользнул в щель между прутьями и потянул за собой Воронцову. Жалобно застонала в полумраке трескающаяся ткань платья: роскошные формы княгини никак
