Темные числа - Маттиас Зенкель
– Первый заместитель главного тренера, высший класс!
В общем и целом причин для особого веселья не было, но с Людмилой Петровной Лариной тоже выпал неожиданный расклад. Леонид предложил ее кандидатуру в качестве преемницы в КМП Д. Во-первых, она этого достойна – «она один из лучших преподавателей в стране». Во-вторых, так создавалось официальное основание для встреч с тайной любовью. Он раскинул сеть знакомств, действуя осторожно, но настойчиво. Однако, похоже, к делу приложила плавники некая упрямая щука: руководителем московского КМП Д назначили Игоря Голубева, специалиста по восточным диалектам бейсика, а получившая самые лестные характеристики Ларина усилила тренерский состав СКЮПро. В конце концов, молодежь из РСФСР во что бы то ни стало должна забрать все медали. Другими словами, он вместе с Лариной будет готовить к соревнованиям самых талантливых молодых ребят республики. Леонид летел как на крыльях: топ-топ-топ, вниз по сломанному эскалатору и на метро к новому месту работы.
В первый день предстояло обсудить основные вопросы и распланировать новые тренировочные занятия. В ожидании главного тренера они набросали некоторые идеи. Леонид предложил особенно строго отбирать кандидатов мужского пола.
– Программирование требует тех же навыков, что и приготовление праздничного ужина. Каждый ингредиент должен быть под рукой, когда понадобится. И необходимо работать аккуратно, чтобы никого не стошнило. У женщин врожденный талант, а остальным приходится учиться с пеленок.
– Только не приходите к нам ужинать, – рассмеялась Людмила Петровна. – Я недавно забыла посолить суп, а дочка взяла и высыпала соли втрое больше, чем нужно. И вообще, лучше избегать кулинарных сравнений, а то наши подопечные напишут скоро код несъедобных макарон.
Леонид, у которого были уже наготове комплименты в адрес очаровательной коллеги, не стал возвращаться к теме. Он принялся рассуждать, как представляет себе заочную образовательную программу и как они закрутят гайки на тренировочных сборах. В конце концов Людмила Петровна перебила его, чтобы указать на практические элементы управления, о которых Леонид напрочь забыл. Она как раз объясняла систему оценки для внутреннего рейтинга, когда к ним наконец присоединился главный тренер.
– Тысяча извинений, – пробормотал Ёкнувкин, – уже начал думать, что заседание в академии никогда не закончится. Сейчас, когда на носу празднования по случаю тридцатилетней годовщины, повестка дня разбухает до бесконечности. Мне тем временем пришла в голову мысль: может, нам подготовить небольшую статью или хотя бы стенгазету для учебного кабинета? Будьте так добры, Людмила Петровна, займитесь.
Леонид вызвался помочь и предложил электронную стенгазету.
– Прекрасная идея! – решил Ёкнувкин. – Людмила Петровна несомненно справится. А с вами я пока хотел поговорить о первых тренировочных занятиях.
Автор неизвестен. CGI-BESM-4. Ок. 1968
•
Как Митрофан Ёкнувкин, не имея опыта работы с молодежью, смог вырасти до главного тренера юношеской сборной, Леонида просветил Фома. Он знал Ёкнувкина еще по Киргизскому государственному университету, куда тому тоже пришлось совершить короткую научную поездку, прежде чем он получил должность в администрации вычислительного центра в сибирской Академии наук. Кроме того, в Сибири он обратился в исполнителя ленинских заветов.
Леонид смешал костяшки домино на доске, смахнул тополиный пух. Белые семена парили над городом, покрывали, словно плесень, дорожные насыпи, мосты, строительные леса. По Москве-реке плыли пучки волокон, а земснаряды смешивали их с маслянистым илом.
– В конце пятидесятых всякое бывало! Кто знает, может, я тоже стал бы членом-корреспондентом Академии наук, если бы не вернулся в Москву, а поехал в Академгородок, как Митрофан Васильевич. – Фома погрузился в раздумья, созерцая месиво из тополиного пуха, и только потом договорил: – К тому же он любимый тесть вашего великого председателя.
– Тесть Дмитрия Фроловича?
Фома кивнул. Он выплюнул шелуху от семечек и показал на доску:
– Ты будешь ходить или нет?
Леонид покачал головой и вынул из «базара» две костяшки.
– И почему мы этого не знали?
– Мы? Если бы ты после нашей последней встречи не мотался девять месяцев по стране, я бы раньше тебе шепнул, – ответил Фома.
А еще он давно поведал бы Леониду, что Ларины в разводе – на проходной Фома узнавал все новости. Коллеги в КМП Д сплетничали, что супруг Людмилы Петровны:
(а) командир подлодки и часто находится за полярным кругом, из-за чего стал угрюмым и мрачным и отрастил колючую бороду, а Людмила Петровна этого терпеть не может;
(б) был пилотом «Аэрофлота», пока не приземлился в Париже, где какая-то принцесса из Air France уже от него беременна;
(в) будучи лектором, стал жертвой недальновидности, и из-за этого не должны пострадать ни дети, ни карьера Лариной.
– Я тебя умоляю, кто распространяет подобные слухи? Константин Степанович работает в центре занятости в Бауманском районе, – возразил Леонид, возликовав в глубине души. Если отбросить спорные утверждения, все равно выходило, что у него есть шанс.
•
Воздухогорский район, 1975 год
Автобус от ДОСААФ повез их с вокзала за город. У бывшего спиртзавода в Птичном они свернули в лес и еще полтора километра тряслись по дороге, покрытой бетонными плитами. Края плит поднимались то слева, то справа и больше всего годились для повторения состояний двустабильных опрокидывающихся элементов. Водитель свирепо поглядывал в зеркало заднего вида, не отваживаясь вытереть пот со лба. Воздух, проникавший в автобус через открытые люки, пах смолой. Мошки бились о лобовое стекло. За поворотом возникли одиноко стоящие ворота.
– Ипсилон равен единице минус икс в квадрат-половине, – предположил Павел Вельтман.
Надпись на воротах сообщала, что здесь находится молодежный тренировочный лагерь имени академика М. В. Келдыша. Летние сборы на природе спонсировались Министерством образования и Московским заводом счетно-аналитических машин, сокращенно САМ. Планировали одновременно укреплять тело и дух молодых людей, многочисленные печати официальных учреждений подтверждали готовность летнего лагеря отвечать потребностям нового времени. И вот материальный мир за пятьдесят девять недель растворился в словах. Территорию окружал неприступный забор. Когда сборов не было, сторожевой пес разрывал землю на опушке с нарисованными арифметическими таблицами. C началом каникул Дозору пришлось вернуться в конуру. Молодежную сборную РСФСР встречали в лагере как олимпийцев: из громкоговорителей, развешанных на фонарных столбах вдоль золотисто-желтых дорожек, гремела музыка Александра Александрова, причем звуки эти больше напоминали стук дятла по динамикам. Сторож отсалютовал бутербродом с маслом, прежде чем открыть шлагбаум. На территории лагеря каждый квадратный метр лесной почвы тоже оказался испещрен арифметическими таблицами, а все дорожки были аккуратно выметены. Пока главный тренер и Людмила Петровна размещали ребят по комнатам, Леонид велел помощникам-студентам перенести в главный корпус рабочие материалы.
– Гроза собирается.
– Не волнуйтесь, разгонит, – успокоил сторож. – Со стороны Воздухогорска
