Николай Романецкий - Дельфин в стеарине

Серый "фолькс" стоял неподалеку. Сквозь тонированные стекла по-прежнему ничего было не рассмотреть, но я догадывался, что филер или филеры там. Когда они поняли, что потеряли объект, им ничего не оставалось как ждать, пока я не вернусь за машиной.

Я сел за руль, выкурил сигарету, сбрасывая с себя остатки эмоциональных пут семейного человека и превращаясь в волка-одиночку. Процесс еще не был закончен, когда я тронулся с места, но я был уверен, что теперь, когда Катя была в безопасности, поменять шкуру мне будет гораздо проще.

Я показал в зеркало заднего вида оттопыренный средний палец и покатил к родному дому, поскольку надо было продолжать провоцировать убийцу – теперь уже иным путем, – а для этого мне в очередной раз потребовалось порыться среди своих старых бумаг.

Однако в ящике стола нужной мне вещи не оказалось, и прошло не меньше часа, прежде чем я, планомерно обыскивая все возможные места, добрался до полиэтиленового пакета, валявшегося в прихожей на антресолях, рядом с давно забытой палаткой и набором туристических котелков. В этом пакете она, наконец, и отыскалась, моя старая бумажная записная книжка, в которой были собраны номера телефонов еще с юношеских времен.

Валерий Викторович Сайпанов по прозвищу Валет, тренер детской армейской команды, с которым прошли все мои хоккейные годы – от прихода в спортивный клуб армии и до полной завязки с профессиональным спортом (а детский хоккей в те времена был весьма профессиональным занятием). С Валетом мы катались по европейской части России – в Воронеж, Липецк, Ярославль, Рыбинск и другие города, в которых существовали хоккейные школы. Это называлось "участие в чемпионате России среди детских команд". Сколько было пропущено шайб, сколько пролито слез! Мне и до сих пор иногда снится, как я чувствую, что промахнулся мимо резинового диска, как поворачиваю голову и вижу взметнувшуюся за спиной сетку, которую вешают внутри ворот, чтобы залетевшая шайба не спружинила и не вылетела назад незамеченной арбитрами.

Я отыскал номер, по которому приходилось звонить, если я заболевал и предстояло пропустить тренировку. Правда, такое бывало редко – чаще случались травмы, чем болезни. Сверяясь с записной книжкой (а ведь когда-то знал номер наизусть), потыкал кнопочки на клаве видеофона.

Авось повезет…

Мне повезло. Прозвучавший в трубке голос как будто прилетел из далекого прошлого – за минувшие пятнадцать лет номер у Сайпанова не изменился.

– Слушаю вас внимательно!

Видеофона у Сайпанова, похоже, не было, поскольку на дисплее появился транспарант "Видеоканал не задействован".

У меня вдруг пересохло в горле, и пришлось откашляться, прикрыв трубку левой рукой, прежде чем сказать:

– Здравствуйте, Валерий Викторович! Это Вадим Ладонщиков. Помните меня? Как я запустил бабочку в ближний угол в Миннеаполисе…

Было такое, когда мы ездили на турнир в Штаты. Эта шайба стоила нам первого места. Однако у нас была дружная команда, и никто мне слова не сказал в осуждение. Справедливости надо отметить, что я вытащил тогда три плюхи, которые, как мне теперь кажется, не вытащил бы и легендарный Третьяк. Но в решающий момент получилась непруха.

Непруха, кстати, стала еще одной причиной, почему я бросил хоккей. Вратарь без фарта – что расстегнутая ширинка! Сначала все кругом вежливо отводят глаза, а потом начинают смеяться.

– Здравствуй, Вадим! Еще бы не помнить! Да, насрал ты тогда с "Миннесотой" больше лошади, более глупой шайбы я у тебя не видел… Но это дело прошлое. Чем теперь занимаешься?

И я рассказал ему, чем занимаюсь. Разумеется, ни слова правды. То есть начинался мой рассказ, конечно, с правды. Как и в жизни, я был после учебы военным наемником. Как и в жизни, мне это осточертело, и я вернулся домой. Но – дальше я поднатужился и стал журналюгой, пишущим для Сети на околоармейские темы. Под псевдонимом, разумеется. Взгляд человека, который все проблемы низового звена российской армии знает непонаслышке. Но это для заработка. А для души – собираю материал, буду делать серьезную книгу о родном питерском "Зените". Я бы, Валвиктыч, и о родном питерском СКА написал, да успехи питерского хоккея много скромнее футбольных успехов. Да, согласен, именно увы… А от вас мне нужна вот какая помощь… Нельзя ли через вас, Валвиктыч, выйти на кого-нибудь из зенитовских тренеров, работавших в команде лет десять назад? Сами понимаете, одно дело – выйти на нужную фигуру через посторонних людей. И совсем другое, если я буду представлен известным детским тренером как человек, не чуждый спорту…

Сайпанов выслушал мои соловьиные разливы и сказал:

– Сегодня в баре "Хет-трик" мы будем смотреть первую игру нашей сборной на Кубке мира. Приходи к девяти, позвонишь мне, я проведу тебя внутрь и познакомлю с одним мужиком. Он – как раз то, что тебе нужно. Он много чего порассказать может.

Вот черт! А я уже и опять забыл за всей этой беготней от "фолькса", что сегодня открывается Кубок мира, да турнир-то необычный, поскольку впервые играется не по ту сторону Атлантики, а в самой что ни на есть Европе, на ледовых площадках Мюнхена, Кельна, Берлина и прочих германских городов, и, стало быть, смотреть игры в прямом эфире можно не среди ночи и под утро, ставя будильник и непременно будя Катю, а как раз в прайм-тайм. Да и подсуживать америкосам и канадцам в Дойчлянде никто не станет, и у нашей сборной появляется неплохой шанс. Если, конечно, горячих финских парней порвем, как бобик тряпку…

– Валерий Викторович! Вы меня прямо-таки спасаете! С меня полбанки!

– Ловлю на слове! – сказал Сайпанов.

– Вы чего пьете? Водовку и коньячок?

– Согласен и на пиво, – добродушно рыкнул Валет. – Смотри не опаздывай! Записывай номер мобильника.

Он продиктовал мне цепочку цифр, я занес их в память своей трубки.

– Так смотри не опаздывай, – повторил он.

Как будто я хоть раз опоздал к нему на тренировку. Не было такого! Из меня бы наверняка вырос вратарь экстра-класса, кабы побольше честолюбия да поменьше непрухи!

– Буду вовремя, как штык, – сказал я проникновенным голосом.

В трубке послышался негромкий смешок, и тут же помчались друг за другом короткие гудки.

46

До назначенной встречи оставалось время, и я убивал его, как смертельного врага. Сначала позвонил на автоответчик Катерине и сказал, что у меня все в порядке и до утра наверняка будет в порядке, но я буду периодически позванивать, чтобы ей не грустилось. Потом прилег на диван в кабинете, поскольку предыдущая ночь с точки зрения физического отдыха была весьма и весьма неполноценной. Да и сегодняшний день – ничем не лучше. Не снилось мне ничего – организм недвусмысленно давал понять, что с сексом я переборщил.