Николай Романецкий - Дельфин в стеарине

Я тоже покивал:

– На войне за меня отвечало родное государство, но мне пришлось убивать и под собственную ответственность. Иначе с какой стати меня оставили в покое и позволили сменить имя?

– Ты работаешь с теми же людьми сейчас? – сделала вывод Катерина.

Эх, черт возьми, до чего же фантазеры они, эти программисты!

– Да, – соврал я. – Мне снова пришлось выйти на них. Потому я и уверен, что все будет в порядке. Но для полного спокойствия лучше все-таки подстраховаться.

Она снова придвинулась, спрятала лицо на моей груди.

– Может, позвоним этой тетке из "Бешанзерсофта" и откажемся? Вернем ей деньги, что не израсходовали, а растраченные отработаем?

Я представил себе, как мне придется отрабатывать. Теперь, когда все было решено, я вовсе не был против такой "отработки". И кошка по имени Совесть даже усом не повела… Все было решено не мной, а судьбой, и ничего уже нельзя было изменить.

– Катя! – Я решил позволить себе чуточку жесткости. – Дело не в тетке из "Бешанзерсофта", дело в преступнике. Я уже слишком много знаю, чтобы он оставил меня в покое. Теперь передо мной два пути – либо я его выведу на чистую воду, либо он заткнет мне рот. В такой ситуации у меня должны быть развязаны руки, понимаешь? Потому я и хочу, чтобы ты сидела тихо, как мышка. Ты побудешь некоторое время мышкой? Маленькой такой мышечкой, беленькой и пушистенькой, хорошо?

– Побуду, – прошептала Катя. – А ты будь осторожен, пожалуйста.

– Разумеется! – Я включил зажигание, выехал на улицу и осмотрел окрестности.

Серый "фолькс" затаился на противоположной стороне улицы. За тонированными его стеклами не было заметно никакой жизни, но я знал, что там сидят подручные моего противника. Сами они, скорее всего, и не догадываются, что их можно назвать словечком "подручные", но это незнание не делает их менее опасными.

Что ж, по крайней мере не придется заниматься вычислением хвоста. Но сбрасыванием оного – непременно придется. Иначе они и в самом деле будут подручными – со всеми вытекающими последствиями.

В сопровождении "фолькса" мы доехали до Василеостровского филиала "Питербизнесбанка", где и нашло свою норку мелкое животное по имени Катин паспорт. Теперь его даже я бы не смог вызволить – там требовалась личная подпись, и компьютер тут же делал графологическую экспертизу.

Оставалось подобрать подходящую норку хозяйке паспорта.

Мы вышли из банка, вновь сели в машину и в том же сопровождении покатили к станции "Приморская".

– Сейчас я тебя высажу у метро. Пересядешь на полукольцо и доедешь до станции "Полюстрово", оттуда доберешься до гостиницы "Карелия". Там снимешь номер на три дня и подождешь меня в холле гостиницы. Все поняла?

– Все! – В голосе Кати прозвучала решимость.

Такова моя супруга – она может пищать и хныкать, пока это позволительно и не влияет на ситуацию, но как только начинает пахнуть жареным, Катя меняется. Иначе бы она никогда не смогла убить Марголина…

Я подкатил к "Приморской" и высадил ее. Она ушла не оглядываясь, а я проследил за "фольксвагеном". Никто оттуда не выскочил и следом за Катей не устремился. Тогда я развернулся и, прокатившись по всей Наличной, достиг того дома, где совсем недавно мы трахались с Полиной Шантолосовой. Проехал мимо, повернул на Большой проспект, доехал до Четвертой линии, свернул на нее и припарковался в квартале от "Василеостровской".

Через четыре минуты я был уже внизу, на станции. Пришлось, правда, пробежаться по эскалатору. Разумеется, ребята, сидевшие в "фольксе", за мной не успели, и я сбросил хвост без проблем. А через полчаса я уже подходил к стеклянному ящику "Карелии". Вошел внутрь, огляделся.

Подозрительных личностей поблизости не наблюдалось.

Катя ждала меня в холле, сидела на диванчике, закинув ногу на ногу и перелистывая еженедельник "Где отдохнуть в выходные?"

– Тебе он не понадобится, – попытался пошутить я. – Отдыхать будешь в четырех стенах. Как во времена Домостроя…

Она улыбнулась, но по глазам было видно, что ей не до смеха.

– Номер сняла?

– Да. На третьем этаже.

– Отлично. В случае чего можно будет спуститься на простынях.

Она опять невесело улыбнулась.

Я снова огляделся, уже с другой целью.

В холле работали несколько киосков, продающих самые разные мелочи – от флакончика с духами до махрового халата. Это было удачно – ведь мышка вселялась в норку, в чем была.

Я кивнул в сторону киосков:

– Пойдем. Купишь, что надо.

Что надо влезло в два полиэтиленовых пакета. Такой груз на третий этаж можно было поднять и без лифта, так что я совершил сей подвиг без особого напряжения. А заодно ознакомился с путями возможного отступления. Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться…

Номер оказался небольшим, метров десять, но больше мышке и не требовалось. Когда мы вошли, я в тысячный раз приложил палец к губам и достал "майор пронин". Береженого бог бережет…

"Жучков" в округе не наблюдалось.

– Ну вот, – сказал я. – Думаю, тебе тут будет удобно. Сама мне звонить не вздумай. И сестре – в том числе. Ты давно с нею разговаривала?

– Вчера вечером.

– Вот и отлично! Значит, беспокоиться не будет. А через три дня наверняка вернешься домой, она ничего и не заметит… В общем, живи и радуйся.

– Хорошо, – прошептала Катя. – Буду жить и радоваться.

Глаза ее стремительно наполнились слезами.

– Эй, – сказал я. – Не плакать! Ничего со мной не случится. Я – везунчик! Ты даже не представляешь, какой я везунчик! Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! – И я постучал по тумбочке, стоящей возле кровати.

– Я знаю, – сказала, всхлипнув, Катя. – Но будь осторожен, я тебя прошу!

Я поднял правую руку, прижал к сердцу и торжественно сказал:

– Клянусь быть осторожным, сверхосторожным и суперосторожным. Чего бы это мне не стоило! – Я широко улыбнулся, и это было не просто, потому что душу мне опять терзала кошка.

На этот раз, для разнообразия, по имени Страх. Мне вдруг пришло в голову, что мы, возможно, видимся в последний раз, но я решительно выгнал предательскую мыслишку вон.

– Все, я пошел!

– Вадичка! – И тут Катя бросилась мне на шею, с трудом сдерживая рыдания.

Поцелуи, которыми она осыпала мое лицо, обжигали, но я стоял недвижно до тех пор, пока она с собой не справилась и не отстранилась.

– Прости! Иди! И будь осторожен!

И я ушел.

45

Пока я катил на "Василеостровскую", чтобы подобрать брошенную "забаву", в моих мозгах созрел план дальнейших действий.

Серый "фолькс" стоял неподалеку. Сквозь тонированные стекла по-прежнему ничего было не рассмотреть, но я догадывался, что филер или филеры там. Когда они поняли, что потеряли объект, им ничего не оставалось как ждать, пока я не вернусь за машиной.