Мгновение - Яна Левская
4
Когда настало время обеда, Этингер закрыл очередной снимок и в глубокой задумчивости поплёлся в столовую. Боевой настрой был подорван, но сдаваться историк по-прежнему не собирался. Напротив, на место адреналиновых взрывов пришла холодная сосредоточенность, и если организм Руна нуждался в обеденном перерыве, то мозг его не прекращал работать ни на секунду. Даже во время еды историк мысленно изучал отсмотренные снимки – благо, его память позволяла делать ещё не такое.
Он не замечал никого и ничего вокруг, пока не получил ощутимый толчок в плечо.
– Клянусь Великой Виртуальностью, ты ничуть не изменился, – сказала Амина. – Начал что-то вспоминать – и всё, “мы его потеряли”.
Канзи сидела рядом и смотрела на Руна, изогнув бровь. Тот сразу же переключился на недавние воспоминания и понял, что айтишница подсела с полминуты назад и всё это время пыталась его дозваться.
– Извини, – смутился Рун, сам не зная почему. – Ничего не могу с этим поделать.
– Ещё не лишился своей суперпамяти? – Амина отхлебнула из кружки. – По-прежнему помнишь всё?
– Каждую секунду. – Историк скривил рот в подобии улыбки. – И это не суперпамять, а…
– Гипертимезия, да, – отмахнулась Канзи. – Вот так же ты и в колледже всех поправлял.
– А ты так же всех перебивала, – ядовито ответил Рун. – Знаешь, как это бесит?
– А то! – Амина откусила от яблока и продолжила с набитым ртом: – Если бы ты видел своё лицо в такие моменты, сам бы себя перебивал!
Этингер собрался было ответить очередной колкостью, но в последний момент рассмеялся. Несмотря на некоторую беспардонность, Амина была скорее непосредственной и забавной, нежели стервозной. Правда, в юности Рун не мог оценить этого качества по достоинству – гордость мешала.
– А что случилось с твоей роскошной рыжей шевелюрой? – продолжала Канзи. – Как будто инеем покрылся!
– Я рано начал седеть.
– Ого. И до такой степени? Время беспощадно.
– Да к чёрту время. Как только седые волосы стали видны невооружённым глазом, я обесцветился.
– Свежее решение. Обычно седину наоборот закрашивают.
– Потому что обычно её считают признаком старости. А я ещё хоть куда! – Рун демонстративно расправил плечи.
На этот раз рассмеялась Амина. На её щеках на несколько секунд появились милые ямочки.
– Тебе всего тридцать восемь, обалдуй! Никто и не подумал бы называть тебя старым!
– Вообще-то пока тридцать семь. И я намерен выглядеть на тридцать с хвостиком как минимум до семидесяти.
– Самонадеян, как всегда, – Канзи покачала головой. – Скажи мне, белоголовый, как продвигается твоя работа над “Хроносом”? Чем ты вообще тут занимаешься?
Мысли Руна вернулись к работе, и поднявшееся было настроение тут же упало до прежней отметки.
– Я аналитик. Анализирую экспериментальные данные.
– Как и я, ищешь, откуда эти дырки на снимках. – Амина вздохнула. – И что, получается?
– Пока не особо. Сплошные тупики.
– У меня то же самое. Нашла несколько недочётов в коде хроносовского софта, но на этом всё. Результаты не улучшились. Софтинка-то не из самых сложных, я видала и позапутаннее системы… Так что мне чем дальше, тем больше кажется, что проблема не в программном обеспечении.
– Меня касательно экспериментальных данных такие же мысли посещали. Была одна зацепка, интересный снимок, но отчёта по нему нет, а ответственного инженера я в базе не нашёл. Как будто его и не существовало вовсе.
– Арджун Крипалани?
Рун с удивлением посмотрел на собеседницу.
– Да, он. Откуда…
– Я тоже натыкалась на это имя в технической документации, – снова перебила Амина и задумчиво добавила: – И тоже ничего про него не нашла.
– И тебе тоже это кажется странным?
– А то! Информация по другим бывшим сотрудникам хоть и закрыта другим уровнем доступа, но есть, а по нему вообще ничего. Как будто его аккуратно из базы… вычистили.
– Но имя-то в документах осталось.
– А что имя? Думаешь, есть только один Арджун Крипалани на весь белый свет? Без личного файла невозможно сказать, кто этот человек.
– А жаль, – угрюмо вздохнул Рун. – Судя по всему, он мог бы чем-то помочь.
– Я бы на твоём месте не стала задавать о нём вопросы, – осторожно сказала Амина.
– Тёмная история, согласен. Но как тогда заставить “Хронос” работать правильно?
– Тебе это так важно?
– А тебе – нет?
– Да я в основном из-за денег нанялась. Но и интересно было чуть-чуть, это да.
– А я – историк, и потому согласился только из-за перспектив “Хроноса”, – Этингер чуть повысил голос и даже начал жестикулировать от волнения. – Представь, сколько всего мы можем выяснить о прошлом человечества. И не только человечества – планеты, вселенной! Мы воочию увидим всё, что раньше было лишь домыслами! Прошлое будет у нас как на ладони, протяни руку – и прикоснись. Любое мгновение, любое место. А уж какой рывок вперёд совершат науки… Это же стоит всех чудес вместе взятых!
Амина смотрела на Руна задумчиво и даже будто понимающе.
– Вижу, тебя всё это и впрямь вдохновляет.
– Не то слово, – сказал Этингер, успокаиваясь.
Ему стало немного неловко, что он так распалился перед старой знакомой. “Как бы она не сочла меня чокнутым фанатиком, – подумал Рун, одёргивая себя. – Как-то совсем не здорово оставлять такое мнение о себе после первого же разговора”.
Этингер украдкой глянул на собеседницу: та невозмутимо доедала обед и казалась разве что чуть более задумчивой, чем прежде. И всё же он решил сменить тему. На всякий случай.
– Ты живёшь прямо надо мной, – сказал Рун, и, поймав на себе растерянный взгляд Амины, пояснил: – Заметил надпись на звонке.
– Так вот кто въехал в те апартаменты! – Канзи хлопнула себя по коленке. – Если бы не зажигающийся по вечерам свет, я бы до сих пор думала, что они пустуют.
– С головой ушёл в работу, – историк виновато пожал плечами. – Да и беспокоить тебя лишний раз не хотел. Я всё-таки приходил поздно, уходил рано и…
– Ну и напрасно! – Амина фыркнула. – В этом захолустье из развлечений только старинный бар, да и тот закрывается в полночь. За всем остальным нужно ехать как минимум в Кемпер.
– А ты, значит, любительница оторваться?
– Вообще-то не очень, но скука творит с людьми удивительные вещи.
– Видимо, не со всеми, – подхватил Рун. – Все кто здесь работает как будто…
– Гики, – кивнула Канзи, от чего её ярко-красная прядь соскользнула на лицо. – Говорят только о работе, как помешанные. Нормальных шуток никто не понимает. Разве что этот русский, который тоже эксперт, но он какой-то зажатый.
– Вот
