Дарья Зарубина - Носферату

— Ты жив, Мегрэ? — тихо спросила Анна. Бледное утро за окном давало достаточно света, чтобы разглядеть испуг и растерянность на лице моей Железной леди.

Я не сумел сдержать стона, но на этот раз Экзи даже не взвизгнул. Он сел прямо по центру подушки и вперил взгляд черных как вишни глаз в Санька, но произнесенное им мы услышали все трое.

— Кратко. Не опасен. — Пес перевел взгляд на меня. — Постоянный источник питания. Слышал разговор. Есть информация. Не стрелять. Объясни.

Анна и Санек непонимающе смотрели на мой диалог с псом. Экзи словно выключился. Его взгляд стал сонным. Я обернулся к напарникам.

— Объясняю. Кратко, — протараторил я, опасливо глядя на ствол в руке Санька. Он держал собаку на прицеле. — Экзи проглотил камень. Нас с ним дернуло током. Камень ожил. Ему нужно электричество, чтобы не заснуть снова. В этом камне кто-то заперт. Не знаю кто, но он подслушал нас и говорит, что у него есть информация по делу. Надо только подвести ему ток для подзарядки. Видимо, здорово сел за то время, пока не было подпитки. Похоже, раньше он получал что-то от тела Раранны, теперь вот зарядился, заставляя собаку чесаться, но хватает его на два слова в час по чайной ложке. А еще он просит, чтобы вы его раньше времени не шмальнули.

Санек опустил оружие.

— У ваш шокера нет? Мой фен кончился, а чтобы поговорить с нашим камнем, его, похоже, еще разок надо долбануть током, — констатировал я. От того, что я единственный на этой кухне понимаю, в чем дело, стало как-то спокойнее.

— У вас тут автоматы стоят или как? — спросил Санек. — Вруби линию. Сейчас мы ее снова малость пережжем.

Я поплелся в коридор и щелкнул рычажками автоматов. Обиженно зашумел включившийся холодильник. Санек отрезал провод от фена. Разделил, зачистил концы, подключил пыточное приспособление к сети и ткнул в густую шерсть пса. Беднягу Экзи подбросило почти на полметра над подушкой. Но тот, кто сидел в его теле, остался доволен таким оборотом дела.

— Риета Урос, — представился он, едва пес сумел подняться на лапах. — Сын доктора Уроса. Кто вы? Могу я видеть консула Раранну?

— Не можете, — ответил Санек. В соответствии с чинами переговоры с инопланетным разумом автоматически взял на себя он. — Консул Раранна погиб. Он был убит.

— А ведь я говорил ему, — произнес в наших головах Урос. Телепатемы не могут передавать эмоции, но в самом порядке слов мне почудилось сожаление и грусть. — Могу я видеть руководителя этого государства или планеты? — продолжил захватчик собачьего тела.

— На Земле нет единого планетарного руководства. Через некоторое время мы можем организовать для вас встречу с президентом России. Это страна, где вы находитесь. Но сначала мы должны проверить, нет ли угрозы. Ваши сородичи убили нашего агента.

— Не сородичи, — отозвался Урос. — Наши не убивают. Они без помощи не сумеют даже проснуться. Убила система защиты… полиморфного компьютера. В нем заключен один из моих соотечественников. Такой же компьютер в теле пса. Мой компьютер.

— Вы управляете им?

— Сейчас я, — ответил Риета. — При нехватке энергии работает только система защиты. Многие не могут проснуться. Кто-то просыпается… нет слова. Частичная утрата личности. Это проект отца. Сейчас управляю я. Безопасен.

— Вы можете покинуть тело собаки? — спросила Анна, не обращая внимания на недовольный взгляд Санька.

Вместо ответа Урос продемонстрировал нам свои возможности — сначала одна, тонкая, едва различимая ниточка, а потом и сотни черных жгутиков и веточек вытянулись изо рта пса. Тот безвольно разинул рот, и в нем показался гематитовый блестящий кубик полиморфа. Он выпал из пасти на пол, зашевелился, словно закипая изнутри, и начал расти, в считаные мгновения превратившись в точную копию Экзи, однако полностью связь с псом компьютер Уроса не разорвал — от копии к оригиналу тянулись несколько едва заметных нитей. Собаки были похожи как две капли воды, но у настоящего Экзи, видимо, из-за того, что полиморф все еще оставался подключен к его центральной нервной системе, был сонный и замученный вид. Компьютерный пес вильнул хвостом, тявкнул, потом вновь свернулся в кубик и, медленно поднявшись в воздух, нырнул обратно в горло Экзи.

— Так — могу выйти, — ответил он через пару секунд, — принять любую форму. Но тогда не смогу говорить. Собака понимает вас, я нет. Я использую ее мозг как переводчик и транслятор. Хорошая собака. Много помнит, я могу выбрать. Когда компьютер закончит обработку, смогу общаться сам. Копирование памяти собаки — 4 процента.

Наступил мой черед с уважением посмотреть на Экзи. Паршивец прикидывался лопоухим дурачком. А оказалось, в его памяти можно раскопать такие словечки, как «полиморфный» и «транслятор». Я пообещал себе, как только мне его вернут после следствия, тратить пару часов в неделю на чтение кудрявому обормоту толковых словарей. Никогда не знаешь, кому из нас в следующий раз пригодится большой словарный запас.

— Отлично, — проговорил Санек. — Сколько времени вам нужно на копирование?

Риета не отвечал около минуты — компьютер искал в памяти собаки обозначения временных отрезков и выполнял пересчет.

— Один час восемнадцать минут сорок четыре секунды, — наконец подытожил Урос. — Для ускорения работы и минимальной зарядки батарей необходим повторный контакт.

Голова Экзи повернулась в сторону валяющихся на полу проводов от фена. Инопланетный собачий захватчик намекал, что Экзи не помешало бы еще двести двадцать вольт, и пару дней назад я бы с ним согласился. Но сейчас дядин любимчик был единственным реальным козырем в моих руках.

Санек набрал номер на мобильном и запросил опергруппу для транспортировки нового свидетеля «куда следует», потребовал подготовить генераторы электромагнитного поля и какой-то «переводчик Касаткина».

Мы с Анной немедленно сделали стойку. Можно было не сомневаться: стоит Саньку забрать Уроса, мы не получим ни единой крупицы информации.

— Извините, но это мой пес, — встрял я. — Точнее, моего дяди. Вы не можете его забрать.

Лица Анны и Санька приняли какое-то сходное, скептически-насмешливое выражение, так что я понял — заберут.

— Я настаиваю на своем присутствии на допросе, хотя бы пока наш свидетель гостит в моей собаке, — не сдавался я. — Я представитель Экзи.

— Он всего лишь пес, — отозвался мой новый шеф. И тотчас одернул себя, бросив на Экзи быстрый взгляд. — Господин Урос, вы гуманоид? — спросил Санек и тотчас поправил себя: — Вы были гуманоидом… при жизни? То есть когда были органическим, в общем, не в компьютере.

Я понял, что если буду с этого момента сидеть тихо и не отсвечивать, то смогу услышать много интересного, поэтому подавил желание подсказать разведчику правильную формулировку вопроса.