Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
Аврора частенько вела разговоры сама с собой, стоило остаться в одиночестве. Ходила, размахивала руками, попутно делая дела, ссорилась и решала проблемы своего мира и жизни или какой-нибудь выдуманной и несуществующей. Иногда задавалась вопросом, не шизофрения ли это, но шизофреники все же менее адекватны и верят в вымышленных сущностей, да и результаты онлайн-тестов успокаивали. Впрочем, реальность этого мира была в принципе на грани здравого рассудка, так что и задаваться подобными вопросами нечего.
Море Белого Шепота делает реальным все, о чем вы думали, но сомневались, что оно существует.
На втором этаже были спальня, кабинет и детская.
— Думаете, это комната его светлости Фаррела Вайда? — хихикнула Ро, проскальзывая внутрь детской — все укрыто пыльниками.
— Так он тебя бы и пустил в свое детство, — фыркнула одна из внутренних сущностей.
Может, пикси. Здесь и сейчас они были невидимы, но совершенно точно существовали.
— Ну, мало ли...
Аврора прошлась пальцами по чехлам, стащила каждый. Кровать, плательный и книжный шкафы, письменный стол, стул, кресло. Без следа истории.
— Пусто, — разочарованно протянула Ро. — Даже на полках для книг! Должно быть, все сложили в коробки и спрятали.
— Или сожгли, — ехидно отозвался прежний пикси.
— Потом поищем. Хочу узнать какой-нибудь его детский секрет.
В окно было видно кусок улицы Третьего луча и балкончик дома напротив. Кроме белых пилястр тут были еще и баллюстрады им под стать. Стены выкрашены в солнечный желтый. Номер шестьдесят пять, как значилось внизу над дверью. На балкончике стояли живые цветы в кадках, мольберт с брошенными красками и кресло с пледом, в открытой двери реяла кружевная занавеска. Значит, сосед у нас художник. Ро осторожно попятилась в тень комнаты, чтобы не обнаружить своего присутствия и не заполучить необходимость с кем-то разговаривать.
Следующей на очереди была спальня. Здесь чехлов не наблюдалось, кровать была застелена цветастым шелковым покрывалом, на тумбочке у изголовья стояли свежие цветы. Васильки вперемешку с элегантно белой гипсофилой. Ро закрыла рот ладонями.
— Он что... приказал приготовить дом для меня?.. Так... быстро? А я...
Она взрыла волосы руками.
— Я — не продажная женщина. Я... просто в безвыходном положении. А Фаррел... мягок по отношению к женщинам, вот. Сама Тильда сказала, а она знает его с детства.
Винтажнейшее зеркалище в полный рост. Аврора прокружилась так и эдак, да притихла. А хороша ведь, и этот цвет так ей к лицу, и эта сумочка на поясе... Тоже его подарок. Щеки запылали румянцем, и захотелось сбежать от самой себя.
— Ну, как это все принять, — прошептала Ро.
Осторожно открыла дверцу гардероба. Там висело еще одно платье, цвета весенней зелени. Плащ с капюшоном. Две пары туфель в цвет обоих платьев: этого и того.
— Невероятно.
Ро надеялась отдохнуть, спрятаться, а он тут — всюду! Топнула своим желтым тапком, взвизгнула и отправилась осматривать кабинет.
— Я... отработаю. Как-нибудь.
В кабинете обнаружилась огромная черная грифельная доска с мелком, бюро с шикарным стулом, обитым кожей, небольшая лаборатория. Пыльники с мебели Ро сняла и сложила в углу — он сам сказал, что это будет ее дом, в конце концов, императрица Исмея издала указ, это ее воля. Она даже сопротивлялась, как приличный человек.
Склянки, фиалы, перегонный аппарат, пиалы, ступы и пестики — лабораторный стол напоминал Тауроновский, только вот качество местных предметов оставило друида из Альпурхи далеко позади. Все же, дом принадлежал некогда королевскому дознавателю и зельевару... Значит, мать Фаррела варила зелья - вот откуда он все про них знает...
Одна стена — сплошь книжные шкафы, от пола до потолка. Отдернув занавеску, заменявшую пылевой чехол, и, к своему удивлению, не стряхнув не себя ни чуточки пыли, Ро ахнула: тут содержимое осталось на месте. Свитки, книги, закрытые на ключи и прикованные цепями, неподъемные. Корешки: «Флориография», «Жизнеописание царственного первооткрывателя чудесного источника Неррита Первого», «Секретная жизнь под пологом леса», «Этика и история»,.
Кресла. Шахматы! Кофейный столик! Окно в сад. Картина с мельницей на горе. Ро коснулась ее рукой, слегка сдвинув. Ах, вот и он — сейф. Ро подобрала ключ; отбрасывая входной и от двери в сад, это оказалось нетрудно. В сейфе обнаружились мешочки и письма. Ро ахнула, уронила ключи и отступила.
— Он... настолько мне доверяет?!.
Развязала ближайший мешочек: золото. На письме мелькнуло имя отправителя «Грир Вайд». Должно быть, его отец?.. Внезапный стыд залил все ее существо.
— Да чтоб он вообще сгинул из моей жизни!
Дрожащими руками Аврора Бореалис подобрала ключи с пола, захлопнула сейф, повернула ключ, повесила на место картину. Поспешно обратно накрыла все чехлами и побежала вниз, в кухоньку под лестницей.
Отдышавшись и влив в себя остатки пульфита прямо из котелка, Ро решила:
— Вот теперь напишу ему. Поблагодарю, но скажу, что это слишком... Или... что сказать?.. — она взъерошила волосы и заходила по маленькой комнате взад и вперед. Вышла в сад, под тень яблони и двух елей. Понюхала цветок шиповника. Аромат умопомрачительный.
— Отвергнуть — оно вообще правильно?.. Не будет ли это еще куда более черной неблагодарностью? Но надо остановить господина дознавателя в его заботе и подарках. И... поговорить. Ах, он ведь хотел поговорить... А я... Глупая, капризная Ро! Ты здесь — чужая, ты не можешь выбрыкивать что в голову взбредет! Решено. Больше игнорить господина дознавателя не просто нельзя, это уже неприлично. Кстати... как написать-то, на чем и чем?
Вспомнила стол-бюро в кабинете. Там вроде бы была чернильница. Твердым шагом поднялась по лестнице. На третьем этаже, судя по всему, находился чердак. Наверное, там детские вещи Фаррела и пылятся. Заглянула в сундукм — так и есть. Но она не станет копаться в них. Ей... стыдно перед ним и... что это за чувство такое? Трепетное, будто... благоговение или... влюбленность?
— Нет, нет, нет, — приложила Ро руки к сердцу, остановившись у двери кабинета. — Только этого не хватало! Никакой влюбленности, Зоряна, мы же договорились!
Зоряной ее называла мама, когда сердилась. Потому так же ее ругали Соция, Агора и Совесть за проступки.
— Я напишу ему, что... я благодарна. И что постараюсь восполнить все затраты. И что пусть он не переживает — я не стою
