Андрей Бондаренко - Книжник. Сладкая месть

Мазур, по щенячьи подвывая от восторга, рванул вперёд.

– Сено, сено, сено, – непослушными пальцами нашаривая в кармане куртки спасительную зажигалку, нашёптывал он. – Живём, живём, живём. Лишь бы оно загорелось. Господи, подсоби…

Сено, естественно, загорелось.

Немного отогревшись, Александр Александрович подтащил – к костру от леса – несколько дельных берёзовых коряг.

Одну положил в бордово-оранжевые угли костра. Остальные пристроил рядом – про запас.

После этого он достал из кармана брюк многофункциональный армейский швейцарский нож.

– Предусмотрительность – высшая благодетель истинного путешественника, – громко известил Мазур. – Мы ещё поборемся, блин горелый…

Он, выдвинув самое длинное лезвие, нарезал целую кучу пушистых еловых веток-лап и выложил из них – с наветренной стороны от костра – толстый и надёжный «матрац».

– Будем спать, – пристраивая в костёр очередную берёзовую корягу, подбадривал сам себя Санька. – Может, утром что-нибудь прояснится? Ладно, перебедуем…

Метель (или вьюга?), мела по-прежнему. Но яркий костёр, бодро постреливая аметистовыми угольками во все стороны, внушал-обещал надёжду…

Надежду – на что?

На то, что удастся, не смотря ни на что, выкрутиться. Вопреки всему и вся. Даже вопреки собственному трусливому внутреннему голосу, который – без перерыва – упрямо нашептывал: – «Он пришёл, белый и пушистый песец. Он уже не уйдёт…. Он пришёл, белый и пушистый песец. Он уже не уйдёт. Никогда…».

Наступило хмурое, скучное и безрадостное утро. Солнце было скрыто за тёмно-серыми тоскливыми облаками. Подморозило – вплотную к семи-восьми отрицательным градусам. Костёр, догорая, тихонько и беззащитно шипел.

Мазур, проснувшись, первым делом немного подвигался – махи руками и ногами, приседанья, наклоны. Потом он начал – терпеливо и методично – выкладывать на светло-розовые, уставшие за долгую ночь угли костра тонкие еловые веточки и обрывки бересты.

Через несколько минут костёр был успешно реанимирован.

«Пожрать бы чего-нибудь», – отправляя в рот очередную пригоршню снега, подумал Сан Саныч. – «Да и горячего кипятку было бы неплохо выпить. Только, вот, в чём же его вскипятить? Не в чем…. Ладно, оставим глупые и бесперспективные мечты. Чай, не мальчишка сопливый…. Надо срочно выбираться отсюда. Куда – выбираться? К людям, естественно. Ясная лесная полянка…».

Вскоре до его слуха донёсся заливистый и радостный собачий лай. Чуть погодя – длинно и чисто – пропел одинокий охотничий рог.

– Кто-то вышел на охоту, – грея ладони над пламенем костра, обрадовано прошептал Мазур. – Будем надеяться, что этот «кто-то» является адекватным и милосердным человеком…

Санька, запихав ладони в карманы летней куртки, побрёл – через глубокие и холодные снега – на звук охотничьего рога.

Преодолев порядка трёхсот пятидесяти метров, он выбрался на широкую наезженную дорогу.

– Эге, да здесь – совсем недавно – проехало несколько саней, – повеселел Мазур. – Может, снегоходы? Нет, исключено. По краям дороги чётко просматриваются отпечатки конских подкованных копыт.

Через несколько минут ему навстречу выбежали поджарые охотничьи собаки и подняли страшный лай.

– Пошли вон, морды! – закричал на собак Санька. – Пошли! Дайте пройти, мать вашу…

Псы, впрочем, и не думали нападать-набрасываться. Просто, окружив одинокого путника со всех сторон, увлечённо и надсадно лаяли.

– Понятное дело, охотничьи, – затравленно озираясь по сторонам, резюмировал Мазур. – Зафиксировали потенциальную добычу на месте, а теперь ждут прибытия хозяев. То бишь, отважных и благородных охотников. Ладно, и я – вместе с собачками – подожду…

Наконец, в собачьем лае проявились звонкие радостные нотки, а из-за ближайшего дорожного поворота показалась троица молодчиков, облачённых в странные одежды.

«Какие-то старомодные суконные кафтаны тёмно-коричневого цвета, туго перетянутые широкими кожаными поясами», – на всякий случай не выпуская собак из поля зрения, отметил Сан Саныч. – «Из-за поясов торчат рукоятки антикварных массивных пистолетов. На ногах – кожаные высокие чёрные сапоги. На головах – плоские темно-синие треуголки с узким ярко-жёлтым кантом. Здоровенькие такие субчики – высокие, широкоплечие, мордатые. Вон тот, усатый, судя по всему, у них за главного…. Это же, наверное, «реконструкторы»! Ну, такие чудики чудаковатые, увлечённо играющиеся с Историей. Переодеваются в костюмы определённой Эпохи и разыгрывают разнообразные красочные спектакли. К примеру, воссоздают всякие знаменитые сражения, произошедшие в далёком Прошлом…. Что же, не самый худший вариант. Одно только до сих пор непонятно. Зима-то откуда взялась?».

– Привет, ребята! – радостно поздоровался с незнакомцами Мазур. – Заблудился я здесь. Случайно, понятное дело. Выручайте, – указывая рукой на лающих псов, попросил: – Собачек-то отгоните, пожалуйста. Уже, честное слово, достали слегка. Буду премного благодарен…

Последовала краткая команда на незнакомом языке, и поджарые псы, недовольно ворча, бодро рванули по заснеженной дороге и вскоре скрылись за поворотом.

Усатый о чём-то спросил. Фраза была длинной и гортанной.

– Не понимаю, земеля, – признался Мазур. – Заканчивай уже играть в свои навороченные игры. Всему, в конце концов, надо знать меру…. Продрог я, ребятушки, до самых костей. Ведите к лагерю. Отблагодарю, понятное дело. Не обижу…

Последовала череда новых вопросов.

«Странный язык», – засомневался Санька. – «Финский? Шведский? Норвежский? Интересное дело…».

Он попробовал объясниться с незнакомцами на английском, но никакого положительного результата это не принесло. Наоборот, показалось, что молодчики в треуголках слегка разозлились.

Усатый, подойдя ближе и выдав очередную порцию гортанных фраз, широко размахнулся правой рукой, ладонь которой была затянута в тёмно-коричневую кожаную перчатку.

«Хочет – сугубо для продуктивности разговора – влепить крепкую оплеуху», – понял Мазур.

Понял, после чего оперативно пригнулся.

Усач, от души послав правую руку вперёд, улетел – по инерции – в глубокий придорожный снег.

– Извините, конечно, – смущённо передёрнув плечами, известил Сан Саныч. – Но вы, господа «реконструкторы», первыми начали. Предупреждаю, молодые люди, что являюсь обладателем чёрного пояса по карате-до. Так что, не советую – сверх разумной меры – увлекаться дурацкими шутками…

На незнакомцев эта фраза должного впечатления не произвела. Не дожидаясь, пока усатый молодчик выберется из сугроба, его спутники достали из-за голенищ сапог чёрный кнуты.