Евгений Филенко - Энигмастер Мария Тимофеева

– Ня-а-аша, – сказала Маша ласковым голосом. – А чей это след?

– Это не след, – ответил Вий неестественным басом, потыкав своим посохом во вмятину в траве. – Это Зырянов что-то уронил. Он все время роняет. И сам падает.

– Я слегка раскоординированный, – сказал Олег Зырянов смущенно. – И у меня центр тяжести высоко находится.

– А ты бороду сбрей, – посоветовала Маша. – Она у тебя на добрых полпуда тянет.

– Не могу, – сказал Зырянов. – Борода защищает меня от гнуса.

– Нет здесь гнуса, – возразил Вий. – И комаров нет. И клещей. Какие-то неправильные у вас сведения, устарелые. Меньше надо художественные книжки читать. Всю нехорошую живность давно вывели. Можно сидеть где хочешь и даже лежать.

Зырянов немедленно скинул с необъятных плеч рюкзак размером с небольшой трейлер, углядел травку почище да погуще и лег, раскинув конечности.

– Хорошо! – возгласил он. – А давайте никуда не пойдем. Здесь останемся. Тут речка неподалеку. Тенечек. Сосенки. Или это елочки?

– Пихточки, – мрачно сообщил Вий.

– Ну, все равно. Ягоды, наверное, растут. А то я что-то притомился.

– Вот ты какой! – сказала Маша укоризненно. – Мы еще и половину пути не проделали, а ты уже раскис.

– Я не раскис, – заявил Зырянов с достоинством. – Может человек в кои-то веки вернуться на Землю-матушку за тридевять парсеков с чертовых рогов и слиться с природой?

– Может, – подтвердила Маша. – Как только достигнет цели своего земного путешествия. Почему, спрашивается, мы тебя с собой взяли?

– Потому что я сам напросился, – с готовностью отвечал Зырянов. – А еще потому что я сильный. Если кто не заметил, я половину вашего багажа на себе тащу.

– Это не багаж, – возразил Вий. – Багаж у туристов. А мы…

– Исследователи, я помню, – безмятежно сказал Зырянов, устраиваясь поудобнее и смеживая веки. – И у нас оборудование.

– Ты хотел с нами в аномальную зону, – сказала Маша, усаживаясь на мшистую кочку. – И мы имели глупость учесть твои рекомендации.

– И мое личное обаяние, – добавил Зырянов.

Маша демонически захохотала, а Вий сказал печально:

– Нужно было по воздуху. Гравитром. Сейчас были бы уже на месте.

– Но ты говорил, что над аномалкой гравитры не летают, – напомнила Маша.

– Говорил, – согласился Вий. – Потому что никому не нужно туда летать.

– Няша, а ты, оказывается, интриган, – сказала Маша осуждающе.

Ей с самого начала этот поход был не по душе. Тоже, выдумали: аномальная зона! Как будто нет других дел, более важных и доказательно обоснованных. И еще понятно бы в какой-нибудь там, черт ее знает, амазонской сельве, в сердце Сахары или среди древних снегов Антарктиды, а то – на Урале!.. В региональном отделении Тезауруса, похоже, разделяли ее скепсис, но сочли за благо соблюсти политес. Коль скоро пришла информация, отчего же не проверить? Тем более что Маша все равно собиралась заглянуть в родные места. Понятие «родные места», разумеется, не включало находящуюся за сотни километров от маминого дома глухую тайгу, но кого могли волновать такие мелочи… Ропща и сетуя на судьбу, Маша согласилась. Следопыт-энтузиаст Вий Няшин, от которого и поступила информация об аномалке, вызвался сопровождать при одном условии: никаких массированных десантов, никаких шагающих вездеходов. Только на гравитре, не производя лишнего шума. А еще лучше – своими ногами. Во-первых, потому что природа, только-только отошедшая от человечьего безрассудства. А во-вторых, потому что аномальная зона. Машу это даже устраивало: если уж лезть в тайгу, так сочетая необходимое с приятным. Зырянов, экзобиолог в отпуске, и вовсе угодил в туристы-исследователи по случаю. Он откликнулся на сетевое объявление «Нужен неприхотливый, общительный и выносливый спутник для марш-броска в дебри таежного Урала». Все требуемые качества в нем присутствовали, и даже с избытком. К тому же, Зырянов имел опыт сотрудничества с Тезаурусом и сдержанно-позитивные рекомендации. А еще он был, по собственным словам, «прирожденный бродяга ногами». О чем не упустил прямо сейчас и напомнить сквозь дремоту:

– Дети, не ссорьтесь. Во-первых, это я склонил вас к пешему переходу. Чего тут… паршивых двадцать верст. А во-вторых, в гравитр мы бы не поместились с вашим оборудованием.

– И с твоими габаритами, – язвительно добавила Маша.

– Я не виноват, – сказал Зырянов, оправдываясь. – Все дело в генезисе. У меня все родители довольно крупные.

– Сколько у тебя их было? – поразилась Маша.

– Полагаю, не меньше двух… И не забывайте, что между габаритами и грузоподъемностью существует прямая зависимость. Хотя и нелинейная, согласен.

– Хтоническая сила, – грустно сказал Вий. – Можно было взять грузовой гравитр.

– И роботранспортер, – кивнула Маша. – А что это ты такое сказал, про силу?

– Я всегда так говорю, – смутился Вий. – Ты, должно быть, не знаешь, но вообще-то я фольклорист. У нас на факультете все так выражались. Апеллировали к первозданным силам природы. А пошло это от профессора Захолутина, большого знатока мировых мифологических систем. Окинет он, бывало, нас критическим оком: эх, студентики, хтоническая сила…

Зырянов приподнялся на локте и поглядел на спутников с громадным любопытством, словно впервые увидел.

– Интересные вы люди, – заметил он душевно. – Возьмем хотя бы тебя, Вий. Вот почему у тебя такое имя?

– Все дело в генезисе, – ответил тот серьезно. Брови у Зырянова поползли вверх, и Вий поспешил объяснить: – У меня папа и мама филологи.

– Эх, бедолага, – посочувствовал Зырянов.

– Папа специализируется по Гоголю Николаю Васильевичу, – не моргнув глазом, продолжал следопыт. – Поэтому у меня есть брат Хома и сестра Солоха. Солоха Никифоровна Няшина.

– Смело, – сказал Зырянов. – Своеобычно. Там, у Гоголя, помнится, где-то были еще Оксана с Вакулой… но кого нынче удивишь Оксаной?

– И Вакулой, – прибавила Маша.

– И что? – насупился Вий. – А если я начну вас спрашивать по поводу ваших имен?

– Мне и сказать-то нечего, – засмеялся Зырянов. – Назвали и назвали. Князь вроде бы такой был. А ты, Маша?

– Со мной все просто, – откликнулась она, жмурясь от солнышка. – Дело в том, что по отцовской линии я первая дочка в роду за последние триста лет.

– Ого! – поразился Зырянов. – Как это случилось?

– Все дело в генезисе, – кротко заметила Маша, и все засмеялись. – До моего появления проблем с выбором имени никогда не возникало. Виктор, Николай и, как запасной вариант, Иван. Хотя и в случае со мной выбор был невелик: с маминой стороны традиционно принято давать имена девочкам в честь бабушек. Бабушку звали Мария Асунсьон Гарсиа Монтеро.