Филенко Евгений - Дарю вам этот мир

Евгений Филенко

ДАРЮ ВАМ ЭТОТ МИР

1. НЕВЕЗУЧИЙ ДРАЙВЕР

Гравитационные воронки — не такая уж и редкость в Галактике. И вообще пространство-время при ближайшем знакомстве оказалось способным на такие штучки, каких никто от него не ждал. По крайней мере, до момента выхода человечества на межзвездные трассы. Обычно штучки эти доставляют мало удовольствия тем, кто с ними сталкивается, и гравитационные воронки отнюдь не исключение. Но с издержками подобного рода приходится мириться, раз уж никуда от них не деться. Хочешь в мгновение ока перелететь от одной звезды до другой — пожалуйста! Но не забудь при этом повертеть головой по сторонам. Не без помощи приборов, разумеется… И уж в первую очередь всевозможно остерегайся гравитационных воронок!

Панин был обычным драйвером из Корпуса астронавтов, звездоходом, как они там себя называли. Никакими личными достоинствами исключительного характера от роду не блистал, хотя, пожалуй, не задумывался над этим. Он просто считал себя невезучим, но, будучи человеком сдержанным и склонным к трезвой самооценке, находил в себе достаточно сил с этим печальным обстоятельством мириться. Не везет — ну что же теперь, вешаться?.. Когда перед ним забрезжил тусклый лучик надежды вырваться из осточертелых каботажных рейсов, он подумал было, что не все еще потеряно, хотя и заранее подготовил себя к худшему. Он всегда так поступал: если готовишься к гадости и нарвешься на гадость, то, по крайней мере, она не застает тебя врасплох. А если не нарвешься — значит, приятный сюрприз.

В секторе пространства, прилежащем к Ядру, астрархи затеяли грандиозную реконструкцию целого шарового скопления и, как это обычно бывает, запросили помощи на всех галактических базах в округе. Особых иллюзий питать не следовало: драйверы вроде Панина нужны были им, естественно, для рутинных операций — где выравнять гравитационный баланс, где перебросить с места на место излишнюю массу… Правда, корабли для таких работ были особо мощные: на форсаже волной искаженных метрик от их генераторов можно было свободно своротить с орбиты солидное небесное тело вроде нашего Юпитера. Так или иначе, в пустынном коридоре базы сейл-командор Ван Хофтен мимоходом осведомился у Панина, в какой мере тот располагает временем на ближайшие месяцы, не собирается ли куда лететь, не думает ли в отпуск… Панин в отпуск не думал, о чем с плохо скрываемой радостью тут же Ван Хофтену и сообщил.

В следующий момент он вспомнил — одно слово, невезучий! — что должен на днях получить и перегнать на Меркаб новенький грузовой блимп, и, будучи человеком прямым, уведомил Ван Хофтена и об этом. Сейл-командор, к удовольствию Панина, воспринял эту новость без отрицательных эмоций. «Работа есть работа, — сказал он. — Перегонишь — и первым рейсом назад. У нас теперь каждый звездоход на вес золота». Панин мысленно перевел собственный вес в золотые монеты, вроде тех, что еще имели хождение в некоторых уголках мироздания, хотя назначение их было для большинства сторонних наблюдателей загадкой. В обмен на такое количество монет он смог бы, например, на Эльдорадо получить во владение небольшой архипелаг. Другое дело, что он слабо представлял себе, на что бы ему этот архипелаг сдался.

И в установленный срок он погнал блимп с базы на Меркаб. А когда экзометральная связь с базой угасла, во всей своей прелести, раздольно, во всю ширь заработал старый недобрый закон подлости.

С новой техникой бывает всякое, но гравигенераторы «запылили» не раньше и не позже, а в тот миг, когда блимп должен был на предельной тяге проскочить одну из давно оконтуренных и обследованных — правда, с почтительного расстояния, — воронок. Предельной тяги, понятно, не получилось, и Панин, кляня свою несчастливую звезду, выбросился из экзометрии в обычное пространство. При подобных казусах такое иногда помогало, но Панину не помогло. Он завис над самым краем воронки и неотвратимо, хотя еще медленно, заскользил к ее центру. «Тварь!» — выругал он негодный блимп и врубил процедуры регенерации. Бортовой когитр равнодушно выдал прогноз: регенерация пройдет успешно и завершится спустя два часа, после чего генераторы станут как новенькие. Будто они такими не были! Что же до воронки, то блимп окажется внутри нее через тридцать минут. «Ты хотел сказать — часов?» — не вытерпел Панин. «Минут, — отозвался когитр. — Я хотел сказать — минут».

В первый момент Панин подумал о том, как сильно он подвел Меркаб, не доставив им ко времени необходимый там позарез грузовой блимп. Затем он подумал, что еще подвел и Ван Хофтена, который лишился девяноста килограммов червонного золота в лице пропавшего драйвера. А уж в последнюю очередь он вдруг осознал, что через тридцать минут его не станет.

Никто не знает, что происходит с материальными телами, угодившими в гравитационную воронку. Наверное, ничего приятного им в ней не светит. В свое время считалось хорошим тоном загонять в ненасытную пасть начиненные сверхмощной передающей аппаратурой корабли-автоматы, а затем искать их по всей доступной вселенной, ибо бытовала гипотеза, что воронки эти суть природная реализация идеи экзометрального перехода. Ни один из кораблей так и не сыскался.

Панин развернул кресло так, чтобы все время видеть бортовой хронометр, и постарался обдумать свое положение. Он мог, например, послать зов о помощи. Тридцать минут — срок небольшой, но сохранялась-таки вероятность того, что в радиусе полупарсека случайно окажется корабль, который поймает сигнал бедствия и успеет преодолеть эту дистанцию, дабы попытаться спасти Панина. Только попытаться — потому что в зев гравитационной воронки могли запросто угодить уже два корабля. Для патрульника еще оставался некий шанс на успех, для транспортника — ни единого. Тем не менее, это обстоятельство ни для какого транспортника не указ. Панин и сам бы рискнул не раздумывая. А напрасно… Нет, гробиться самому — личное дело каждого, а тащить за собой в могилу кого-то еще — совсем другое. И Панин решил не звать на помощь.

Поэтому он собрал в кулак всю свою волю — а этого добра у него было в избытке, — и стал готовиться к смерти с достоинством. Он записал в память сигнального ракетного буя краткое сообщение о причинах аварии, сдержанно попрощался с родными и пожелал счастья всему человечеству. На это ушло пять минут. Затем он отдал команду на отстрел буя. Чем дьявол не шутит — авось ему с его утлой массой удастся оторваться? Спустя три минуты когитр объявил, что буй ушел от воронки. Панин обрадовался, хотя и сам не знал, чему же.