Аврора. Заря сгорает дотла - Кейт Андерсенн
— Вы в порядке, госпожа Бореалис? — поинтересовался Барти, заметив, как его спутница поежилась.
Экспедитор снова вернулся к уважительной форме обращения. Аврора устало покачала головой.
Блэквинг сверился с картой, поискал номер дома. Тот отсутствовал. Ро глухо отозвалась:
— Не переживай, не заблудимся... Улица ведет к самому куполу театра, а дом Фаррела будет где-то рядом.
Как же хочется тишины и темноты, а. Улицу же Третьего луча, как назло, нещадно заливало солнце, а возле одной из лавок кто-то с кем-то удачно начал ругаться, и толпа зевак заполонила проход. Ро сцепила зубы и начала протискиваться вперед, мимо, подальше отсюда.
Барти догнал ее и коснулся локтя.
— Точно все хорошо?
Ро хмыкнула, насколько могла иронично.
— Поведешь к Квилле?
— К Квилле?..
— Это местный лекарь. Фаррел грозился, что она меня «вылечит».
— Его светлость говорили о вас... Будто вы больны странной болезнью, той, которую насылают сирены в море Белого Шепота на забывших надеть охранку. И очень сожалел, что не может отвести вас в новый дом сам, а должен отправлять меня. Присмотреть.
— Весьма мило с его стороны, но Фарр ничего не понимает. У друидов это состояние называют «забытое дитя леса», в моих краях — высокой чувствительностью. Считается, будто это дар. И это правда — я ни на что не променяю способность чувствовать буквально все. Это же жизнь в высшем проявлении, понимаешь? Жить жизнь — что может быть лучше? Вдыхать полной грудью, становиться с ней одним целым, растворяться с солнечном свете, пропускать через себя, у самого сердца... — Ро не хватило воздуха от внезапно налетевшего возбуждения, и она запнулась. Глаза Барта выражали крайнюю степень непонимания. Пришлось вздохнуть и умерить пыл: — Так что я не хочу это «лечить». Это часть меня, это то, без чего я и мыслить себя не собираюсь. Но в плохие дни — знаешь, Барт — в плохие дни я думаю, что это и правда — проклятие. Куда удобнее жить, ничего не чувствуя. Ведь когда случилось слишком много, и оно все случается и случается, и не хочет перестать, ты больше не вмещаешь. Вот как в последние три дня. Происходящее разбивается, словно о стену, о самое сердце, его стенки истончаются; все пережитое, но так и не осмысленное, не устаканенное, не разложенное по полочкам, так и витающее внутри взрывным коктейлем, разрывает стенки организма и души, рвется наружу истерикой, яростью или оцепенением... Ты кажешься окружающим сумасшедшим, психопатом, смертельно больным, да и сам поверишь во что угодно, ведь и сил держаться на ногах не остается... Отправляясь спать, ты возвращаешь себе лишь два-три процента заряда, которые заканчиваются, едва сделаешь пару шагов и примешь пару решений... Но худшее в том, что я предпочту умереть, чем позволить кому бы то ни было вырвать это из меня.
Аврора умолкла и сглотнула вязкий комок слюны. Рассмеялась неловко.
— Тебе я тоже кажусь сумасшедшей? Фаррел меня за такое на «Искателе» собирался бросить за борт. Если бы не... свечи чистых душ, как вы это называете.
Барти Блэквинг пожевал щеку и указал на купол впереди.
— Мы дошли, госпожа Бореалис. Этот купол?
Вот так всегда. Никто ничего не поймет, и тебе жить с этим, Ро. Ты даже объяснить внятно не можешь. Ей казалось, Фаррел ее понял тогда, на корабле, защищая от пикси, разгадал ее побег в Мерчевиле, а он... как же, «ценит».
— Да, этот.
Купол взлетал высоко кверху в голубое, ослепляющее блеском солнца небо. Аврора задрала голову, пытаясь найти, где он тут недостроен. Леса — да. Но дыры отсюда не видно. Любопытно... Как там внутри? На дверях висела табличка «закрыто» и чуть ниже закаляканная афиша «следующая премьера первого орботто, название скажу позднее».
Через две недельки, значит. Интересно, Гаррик Тенор уже написал что-нибудь или у него творческий кризис, и потому «название скажу позднее»?..
— Но, госпожа Бореалис, — прозвучал голос Барти будто из другого мира, — его светлость вас слишком уважает, чтобы вырывать из вас то, что вы хотите оставить.
Аврора вздрогнула и обернулась. Блондин в вестландской темной форме, такой же, как Фаррелова, выглядел серьезным и сосредоточенным. Откуда ж такие выводы?...
— Почему же?
— Ну, он... — Барт вроде как смутился, — очень хорошо о вас отзывается. И защищает ведь всегда. Это... просто видно. Может, я ошибаюсь, но мне так кажется...
— Надеюсь... что ты хоть чуточку прав, Барти. Теперь бы найти номер шестьдесят четыре. Покажи карту, пожалуйста.
— Ага! — раздался крик, и зеваки на улице Третьего луча посторонились, пропуская шумное недоразумение — кудесницу Тильду.
Высокое, в этом бордовом платье, отороченном черными кружевами. В таком ходят чинно и делают реверансы, а не... носятся по столице с ором «а вот и я!».
Черный костюм и платье цвета зари были обречены — бежать им было некуда.
— Догнала таки! — запыхавшаяся схватила Тильда обоих за руки и шумно выдохнула. — Ну, Фарра было непросто переупрямить в такой ограниченный срок. Но я ли не Тиль Всемогущая? Барти, вы можете идти, — покачала кудесница в воздухе связкой ключей. — Спасибо за службу.
Блэквинг не ожидал, что его вот так просто отошьют, и в нерешительности покосился на Ро. Та лишь развела руками в ответ.
— Идите, идите — его светлость просил вас вернуть, он уже приготовил вам какое-то задание. Да осторожнее, он рвет и мечет, — хихикнула Тильда, подталкивая несчастного парня обратно к началу улицы. — А мы, дорогуша, сначала вступим во владения. Пошли, вот этот дом.
Ро только помахала Барти Блэквингу вслед и улыбнулась ободряюще.
Дом Фаррела состоял из трех этажей и располагался всего за углом от недостроенной оперы. Стены темно-синие, будто небо в ранние сумерки, фризы и пилястры — витиеватые, снежно-белые. И ни пятнышка.
— Он тут не живет? — удивилась Аврора состоянию здания.
— Не живет, с тех самых пор. Но старые слуги следили, и до сих пор постоянно кто-то приходит. Так, для входной двери вот этот ключ — который самый большой и длинный.
Тильда вставила его в замок и повернула. Что-то щелкнуло, и дверь отворилась. Изнутри пахнУло прохладой камня, почему-то мятой и... апельсином.
— И он... готов отдать вот это чудо под лавку? — поразилась Ро, делая шаг внутрь.
Встретила их широкая лестница с витыми позолоченными
