Третья арка от перекрёстка - Анна Викторовна Дашевская
– Отправляйтесь туда, посмотрите, наведите порядок, а потом заберёте мальчика. Ему сколько, одиннадцать?
– Да. Почти одиннадцать. Практически сразу после его рождения мой отец подписал соглашение с графом Сьерра-Морено, меня, как вы принимаете, не спросили. Я честно обо всём рассказала будущему мужу…
– И что он? – спросила Лавиния.
– Он… Он был хорошим человеком, но чтобы Пако жил в его доме… Это было бы слишком. Поэтому я сняла дом для сына и его кормилицы, и уходила туда почти каждый день. Ненадолго. А потом мужа отправили посланником в Рио. Пако было уже пять лет, он остался в Спанье с нянькой и воспитателем. В общем, мы долго не виделись, он меня не узнал, когда я вернулась после смерти мужа.
– Теперь привык?
Улыбка чуть тронула губы некрасивой женщины, сидящей напротив.
– Привык.
– А ваш отец не знает о его существовании?
Мария Эсперанса хмыкнула.
– За всю мою жизнь я насчитаю очень мало случаев, когда мой отец говорил бы то, что думает. Он никак не показывает, что в курсе существования внука, но что там у него в голове на самом деле – известно только Локи, – она вздохнула глубоко, словно собираясь прыгнуть в холодную воду, и договорила: – Пако незаконнорожденный, он ни на что не может и не станет претендовать. Да и крови рода Медина в нём немного. Мой отец мог затеять эту интригу, мог, как раз в его стиле такая «игра в долгую». Ещё когда случился тот пожар, в котором погибли Мануэль и Изабелла, я подумала, что это он. Но только зачем? У него нет других законных детей, кроме меня, а я списана со счетов давным-давно. Я дам клятву и отвечу на ваши вопросы, и да поможет мне Великая Матерь.
⁂
Распрощавшись с Марией Эсперансой, коммандер посмотрела на часы, вздохнула и заказала себе ещё чашку кофе. Времени у неё почти не оставалось, но теперь, после случившегося разговора, приходилось перестраивать продуманную ночью речь. Она достала блокнот и стала, хмурясь, вычёркивать в нём подпункты плана, переставлять их местами, вписывать новые… Когда коррекция была закончена, Лавиния глотком допила кофе и… Её коммуникатор снова засигналил. Она взглянула на экран и чуть не подавилась, увидев там лицо графа Хаэна.
– Слушаю вас, – сказала Лавиния отрывисто.
– Сеньора коммандер, доброго вам дня!
– И вам. Слушаю.
– Мне прислали сообщение о встрече в Службе магбезопасности, – граф улыбнулся уголками губ. – Мне очень неудобно это время, хотелось бы перенести на более позднее.
– Не получится. Приглашены не только вы.
– Да-да, я знаю, моя дочь тоже в числе… приглашённых, – выделил он последнее слово. – Думаю, она согласится на изменение времени, Эсперанса ведь ничем особо не занята. Так что скажете, если передвинуть встречу на пять? Или даже на завтрашнее утро, это было бы мне ещё удобнее!
– Не получится.
– Тогда… тогда, может быть, наоборот, пораньше? Вот прямо сейчас!
– Простите, но вот прямо сейчас занята я. В три часа дня в здании Службы магбезопасности. Представитесь дежурному, он вас проводит.
– Тогда, сеньора коммандер, я вынужден сообщить, что не приду.
– В таком случае, граф, я вынуждена буду отдать распоряжение, чтобы вас доставили под конвоем.
Лавиния уже потянулась, чтобы отключить коммуникатор, но была остановлена жалобным прямо-таки воплем.
– Минуту, сеньора коммандер! Я… Я очень прошу вас о частной встрече. Прямо сейчас! Готов приехать куда угодно, но… лучше бы на нейтральной территории.
«Та-ак… И этот тоже. Они сговорились? Но с какой целью? Конечно, никому не хочется, чтобы его грязные секреты вытаскивали на всеобщее обозрение, вот только с чего бы графу Хаэну, крупному землевладельцу, магу, считать, что на него готовится атака? Согласиться? – она снова посмотрела на часы, и словно в ответ где-то неподалеку гулко начали бить часы на Плаза дель Рейне. – Полдень. Нет, ничего не успеваю. А этот тип всегда говорит долго. А вдруг что-то важное? Вот пусть там, на встрече важное и говорит!»
И она снова взялась за коммуникатор.
– Я могу уделить вам четверть часа, не больше. Не уложитесь – уйду посреди фразы. Прямо сейчас.
– Где?
– Кофейня напротив Службы магбезопасности. В двадцать минут первого я ухожу.
Не теряя времени, Хаэн отключился.
То ли он был рядом, то ли воспользовался портальным кристаллом, но появился минуты через три-четыре. Демонстративно тяжело дыша, прошёл к столику, сел напротив Лавинии и попросил официанта принести ему воды со льдом.
– Какие ещё физические упражнения у вас для меня запланированы сегодня, сеньора коммандер?
– Могу перечислить все, но тогда, боюсь, не останется времени на разговор.
– Хорошо-хорошо! Итак… Скажите, речь сегодня пойдёт о вступлении моего племянника Рика в права герцога?
– Он уже является герцогом, ему осталось лишь пройти ритуал полного совершеннолетия.
– И суметь подчинить себе семейные артефакты. Этого не будет.
– Почему?
– Потому что в хранилище недостаёт нескольких предметов, а именно амулета «Сердце» и герцогского медальона.
– Дальше.
– Четыре главных артефакта – перстень, корона, меч и медальон, они связаны между собой, и, если нет в наличии всех четырёх, ритуал не состоится.
Лавиния прищурилась.
– Вы хотите сказать, что недостающие предметы у вас? А как с ними связано «Сердце»?
Граф Хаэн лишь многозначительно поднял брови.
«Значит, он всё-таки нацелился на земляничные листья[23]… – думала Лавиния. – Значит, я была права, и пожар – тоже дело его рук. Ах, как удачно, что Жак нашёл сведения об этом клятом рубине! Что бы я делала без команды? И спасибо цыганской баронессе за её своевременный, такой своевременный дар!»
– И чего же вы хотите? – поинтересовалась она.
– Сначала поклянитесь не действовать против меня!
– Это невозможно, – ответила Лавиния. – Я приносила присягу королю Луи и союзу королевств, она придёт в противоречие с любыми другими личными клятвами. Так что или говорите так, или мы с вами прощаемся до новой встречи.
Воцарилось молчание. Граф Хаэн пожевал губами, потёр руки, словно намыливая их, посмотрел в потолок, как будто там был написан ответ на вопрос… Словом, проделал всё, что положено было делать человеку в затруднительном положении. Лавиния пожала плечами и встала.
– В три часа вон там, в здании напротив, – сказала она и вышла.
Задержать её Хаэн не пытался.
⁂
Большой кабинет главы управления Службы магбезопасности Севильи и провинции Уэскар казался маленьким, столько народу в нём сегодня присутствовало. Лавиния, сидевшая сбоку, в углу, да ещё и под пологом незаметности, оглядела собравшихся. Что ж, пришли все, это уже хорошо.
Прямо перед столом полковника Монтойи – граф Хаэн и его дочь. Справа от них – мать Патрисия, она же Мария Франциска Перес Сандоваль-и-Уэскар, рядом с ней секретарь герцога, Леонар Гонсалес. Слева – Эстефания Иньиго-и-Фуэнтес и отец-келарь.
Вторым рядом сидят студенты, и сели они правильно, точно за спинами основных подозреваемых. Потому что рисковать тут никто не собирается!
Жак Дюпон, разумеется, возле книжных полок; глаза его блестят, кажется, он развлекается.
Мари Лаво рядом с Лавинией, один полог на двоих. Но дорогой подруге, скорее всего, не придётся выходить на всеобщее обозрение, её задача – контролировать возможные проявления враждебной магии.
Герцога пока нет. У него задача не менее сложная, чем у Монтойи и Лавинии, и, судя по тому, что никаких звуковых эффектов пока не наблюдалось, с этой задачей он справляется. Украдкой Лавиния взглянула на часы: без двух минут три. Ещё минут пятнадцать можно за герцога не беспокоиться…
– Давно хотела спросить, – почти беззвучно произнесла Мари. – Ты же чувствуешь время, как мы все, зачем смотришь на часы?
– Даже не знаю, – ответила Лавиния столь же тихо. – Наверное, для того, чтобы не отвлекаться, если произношу заклинание? Знаешь, лишняя мысль может оказаться и вправду лишней… И ещё мне нравится сам вид циферблата со стрелками. Успокаивает как-то.
– Хи-хи, – сказала Мари, и они обе уставились на Монтойю.
Высокие напольные часы в кабинете проскрежетали и отбили первый удар. В ответ им раздался колокол на башне монастыря, затем городские часы, ещё одна колокольня… Полковник откашлялся и сказал.
– Итак, сеньоры,
