Дэн Браун - Инферно

Шеф помедлил – такого он не ожидал.

– Неужели автор файла прямо ссылается на нашу организацию или как-либо иначе нас компрометирует?

– Нет, сэр, но содержание этой записи весьма необычно. Клиент появляется на экране и говорит…

– Стойте, – скомандовал шеф, ошеломленный тем, что старший координатор осмеливается предложить такое грубое нарушение протокола. – Содержание записи не имеет ни малейшего значения. Что бы ни снял наш клиент, он волен сделать свой фильм достоянием гласности – все равно, с нами или без нас. Клиент с легкостью мог бы произвести рассылку автоматически, но он нанял нас. Он заплатил нам. Он доверился нам.

– Да, сэр, – ответил Ноултон.

– А вас наняли не кинокритиком, – предостерег его шеф. – Ваша работа – выполнять обещания. Вот и выполняйте.

Вайента ждала на Понте Веккьо, ощупывая своим цепким взглядом каждого из сотен туристов, пересекающих реку. Она не теряла сосредоточенности и была уверена, что Лэнгдон не проходил мимо нее, но жужжание вертолета давно стихло – очевидно, он выполнил свою задачу.

Наверное, Брюдер все-таки поймал Лэнгдона.

Она неохотно вернулась мыслями к мрачной перспективе расследования, которое Консорциум должен был провести по ее делу. Если там не придумают чего-нибудь похуже.

Вайента снова вспомнила двух отстраненных агентов… тех, о ком она так больше никогда и не слышала. Они просто устроились на другую работу, успокаивала она себя. Однако внутренний голос упорно нашептывал ей, что надежнее всего сейчас было бы уехать, затеряться где-нибудь в тосканских холмах и начать новую жизнь – в конце концов, все необходимые для этого навыки у нее имелись.

Но долго ли я смогу от них скрываться?

Очень и очень многие убедились на собственном опыте: если Консорциум взял тебя на прицел, играть с ним в прятки бессмысленно. Рано или поздно тебя все равно найдут.

Вайенте никак не верилось, что двенадцать лет верной службы пошли псу под хвост из-за цепочки несчастных случайностей. Неужели моей карьере и вправду суждено оборваться так нелепо? Целый год она неусыпно следила за тем, чтобы зеленоглазый клиент Консорциума получал требуемое. Я не виновата, что он покончил жизнь самоубийством, бросившись с башни… но получается, что он увлек с собой и меня.

Она могла заслужить прощение одним-единственным способом – опередив Брюдера… но ей с самого начала было понятно, насколько это шаткая надежда.

Вчера мне дали последний шанс, а я его упустила.

Уныло повернувшись к своему мотоциклу, Вайента вдруг услышала едва уловимый звук… уже знакомое тонкое жужжание.

Озадаченная, она посмотрела вверх. К ее изумлению, вертолет-разведчик снова поднялся в воздух – на этот раз у дальнего конца палаццо Питти. На глазах у Вайенты крошечный аппаратик принялся лихорадочно кружить над дворцом.

Это могло означать только одно.

Они еще не поймали Лэнгдона!

Но где же он, черт возьми?

Пронзительный визг над головой вновь выдернул доктора Элизабет Сински из горячечного забытья. Вертолет опять в небе? Но я думала…

Она подвинулась поудобнее на заднем сиденье фургона, рядом со своим молодым сопровождающим. Потом снова смежила веки, борясь с болью и тошнотой. Но сильнее всего ее мучил страх.

Время уже на исходе.

Хотя ее враг разбился насмерть, бросившись с башни, она по-прежнему видела во сне его фигуру и слышала голос, поучающий ее в полутемном кабинете Совета по международным отношениям.

Кто-то должен пойти на решительные действия, заявил он, сверкая зелеными глазами. Если не мы, то кто же? Если не сейчас, то когда?

Напрасно она не остановила его сразу, когда у нее была такая возможность! После той памятной встречи Элизабет, вся кипя, помчалась по Манхэттену в аэропорт Кеннеди. Ей не терпелось выяснить, кто этот полоумный, с которым ее свела судьба, и она вынула телефон, чтобы взглянуть на его сделанную напоследок фотографию.

Найдя ее, она не сдержалась и ахнула. Доктор Элизабет Сински прекрасно знала этого человека. Плюсом было то, что за ним ничего не стоило проследить. Минусом – что он был гением в своей области и при желании мог натворить уйму бед.

Нет ничего более плодотворного… и более разрушительного… чем блестящий ум, сосредоточенный на одной цели.

За полчаса дороги в аэропорт она успела обзвонить сотрудников и добиться того, чтобы все соответствующие организации – ЦРУ, американский и европейский Центры профилактики и контроля заболеваний и их филиалы по всему свету – включили этого человека в списки потенциальных биотеррористов.

Это все, что я могу сделать, пока не доберусь до Женевы, подумала она.

Измученная, она подошла к стойке и протянула регистраторше свой билет вместе с паспортом.

– А, доктор Сински, – с улыбкой сказала та. – Вам только что оставил записочку один очень симпатичный джентльмен.

– Простите? – Элизабет не помнила, чтобы сообщала кому-то номер своего рейса.

– Такой высокий, – продолжала девушка. – Зеленоглазый.

От изумления Элизабет выронила сумку. Он здесь? Но как?!

Резко обернувшись, она окинула взглядом лица других пассажиров.

– Он уже ушел, – сказала регистраторша, – но просил передать вам вот это. – И подала Элизабет сложенный листок бумаги.

Дрожащими руками Элизабет развернула листок и прочла написанные четким почерком строки. Это было знаменитое высказывание Данте Алигьери.

Самое жаркое место в аду

предназначено тем,

кто в пору морального кризиса

сохраняет нейтральность.

Глава 39

Марта Альварес устало посмотрела на крутую лестницу, ведущую из Зала Пятисот в музей на втором этаже.

Posso farcela, сказала она себе. Я смогу.

Марта отвечала в администрации палаццо Веккьо за все, что было связано с культурой и искусством, а потому взбиралась на эту лестницу бесчисленное множество раз, но теперь, на девятом месяце беременности, это давалось ей с большим трудом.

– А может, все-таки воспользуемся лифтом? – с тревогой спросил у нее Роберт Лэнгдон, кивая на маленький лифт поблизости, который недавно установили для посетителей с ограниченными возможностями.

Марта благодарно улыбнулась, но отрицательно покачала головой.

– Я же вчера говорила: доктор считает, что умеренные нагрузки полезны для ребенка. А кроме того, профессор, я знаю, что у вас клаустрофобия.

Услышав ее ответ, Лэнгдон почему-то слегка растерялся.