"Империя Здоровья" - Сергей Анатольевич Смирнов
- Да кто его знает, чего теперь сверкает, - с искренним равнодушием сказал Ганнибал. - Чего только не взрывается...
- Это правда, - согласилась хозяйка, отдавая аспиранту две пары резиновых сапогов, одну - женскую. - Кому не лень, все что-нибудь взрывают.
Встав на ноги в шерстяных носках и крепких сапогах, гулко забухавших по полу в сенях, Ганнибал немного повеселел. Вторую пару своих шерстяных носков он уже с удовольствием надевал на озябшие ножки Аннабель, предварительно натерев каждую спиртом.
В джипе запахло бодряще.
- Если, даст Бог, вернемся, - сказал он, - я тебя заставлю напиться до полного беспамятства. Твое воспаление легких не по плану. - И задал по плану следующее направление: - Теперь - в профилакторий. Так же, как раньше: через наш потайной ход.
Аннабель чему-то хотела удивиться и что-то спросить, но, стерпев, промолчала.
В профилактории и на всей слабо огороженной местности вокруг него было тихо и спокойно. Если что сверкало и взрывалось, то - где-то далеко за его пределами, на русских просторах.
- Что делать с ключами? - шепотом спросила Аннабель, тщательно стерев платком со всех ручек, с руля и самих ключей вполне вероятные отпечатки пальцев.
Ганнибал взял ключи, размахнулся, но успел передумать другое и сунул ключи под корни ближайшей елки.
- А теперь - пеший поход, - сказал он, повеселев еще чуть-чуть. - Пять километров по азимуту на запад. Там нас ждет русская печка и мягкая постель... Две мягких постели. Будем уповать на Бога, чтобы нас теперь никто из аборигенов не застрелил и не зарезал по дороге... Это было бы совсем нелепо.
Теперь Аннабель первой поднесла к глазам свои часики, когда надо светящиеся.
- Всего одиннадцать двадцать пять, - удивилась она и легко вздохнула. - Как мало прошло времени...
"Средние века, - подумал свое аспирант Дроздов. - Самый разгар крестовых походов".
И потянул Аннабель за собой - к дыре в бетонном заборе.
Наконец, оказавшись в сапогах на неогороженном, бескрайнем просторе, на дороге, устремленной в пустую по бокам даль, к мерцавшим огонькам поселка, аспирант Дроздов обрел почти полное равновесие.
Аннабель не перебивала его молчания. Она шлепала немного великоватыми сапогами рядом с ним, но по-американски независимо.
- Можно подвести итог, - сказал Ганнибал, уже не боясь своих мыслей и не отгоняя их прочь то приступами злости, то полным равнодушием.
К этому моменту они успели отойти от профилактория уже километра на полтора.
- Эти плохие ребята хотели убить тебя и засунуть по частям в цистерну. Но получилось так, что убил их я. Есть проблема.
- Какая? - подала голос Аннабель, как будто и не содрогнувшись от сообщения аспиранта.
Ганнибал подумал, что Новый Христианский Призыв, хоть и был протестантским, но сумел-таки оказать воздействие на него, человека, хоть и крещеного в православную веру, но душою пока совсем небрежного: он подумал, после таких больших дел, надо будет всерьез ходить в церковь, надо.
- Ты ведь миссионер. Ты должна знать, - совершенно искренне обратился он к иноверке. - Ясно, что этих плохих ребят убил я. Не я - их, так они - нас, это понятно. Но суть та же... По нашим правилам надо каяться и идти на исповедь. Раскаяться я, как смогу, раскаюсь, когда осознаю, что сделал... пока, как ни стараюсь, не получается - все как будто в кино видел...
- Я тоже... - услышал он тихий голосок Аннабель.
- Раскаяться раскаюсь, хотя вряд ли пожалею... Эта чертова цистерна не даст мне пустить слезу... Ладно, это - моя проблема. Но как исповедаться? Что священнику сказать? "Неординарным" не обойдешься.
- Может быть, стоит покаяться только перед самим Господом? - уже совсем едва слышно откликнулась Аннабель. - Священнику я бы, наверно, не стала ничего говорить. Зачем свои проблемы перекладывать на другого? Он ведь просто человек и способен мучиться вопросом, идти или не идти в полицию...
Посреди дороги и бескрайнего простора аспирант Дроздов развел руками:
- Я так не могу. Мы - консерваторы. Я хочу остаться православным. Значит, я обязан выполнять главные правила... моего мира. Иначе я нигде, - никто, я проваливаюсь в какую-то чертову щель.
- У вас, русских, остается коллективистское мышление, - как-то приободрившись, сказала Аннабель. - Если тебе нужен совет легкомысленной католички, то совет будет такой: надо сначала закончить войну с "ИМПЕРИЕЙ" и собрать сразу все свои грехи, а по ходу дела поискать "неординарного" священника, который сможет сразу поднять весь твой мешок.
Идея казалась довольно здравой на вид, но Ганнибал остановился на месте, будто вся ночная дорога на этом самом месте и-кончилась.
- Подожди минуту, - сказал он, весь повернувшись к Аннабель. - Какая война? Я так понял, что мы уже победили... Мы и так уже сделали все, что могли. И на двести процентов больше того, что могли. Убийцы твоего Юла уже наказаны. Возмездие настигло их там, где они его меньше всего ожидали. Поэтому я очень надеюсь, что это была Божья кара. Твоя вендетта окончена... Окончена, - повторил он немного растерянно, вдруг осознав, что американской шпионке пора покидать Россию.
- Ты обещал свалить "ИМПЕРИЮ", - робко напомнила Аннабель.
- Я обещал, - невольно даже взбодрился аспирант, но тут же снова весь потух, потому что невольно огляделся во мраке. - Но ведь это только образ. Метафора... Где она, эта "ИМПЕРИЯ"? На Багамских островах? Что я в самом деле смогу с ней сделать? Я в самом деле не Супермэн... Просто повезло.
- А как же твое открытие? - спохватилась вместо самого аспиранта Аннабель. - Как же бессмертие?
- Бессмертие - это выдумка дьявола, - сказал аспирант и тут же еще больше уверился в своей правоте. - Были исторические прецеденты... Всякие эликсиры бессмертия. Заметь, как только появлялась надежда получить такой эликсир, сразу начинались страшные тайны и страшные убийства. Мы теперь имеем еще одно доказательство. Пусть провалится в ад это бессмертие вместе со своей "ИМПЕРИЕЙ"... Потом это была всего лишь ненаучная гипотеза.
Аннабель вздохнула и - первой пошла дальше по дороге. Ганнибалу пришлось потянуться за ней.
- Ты прав, - признала Аннабель, когда он догнал ее. - Теперь разоблачить их будет еще труднее... Мне пора уходить из ЦРУ. Ты прав. Я слишком понадеялась на чудо. Когда упал вертолет, не было никакого выстрела. Это случилось, как ужасное чудо... Я подумала, что ты умеешь
