Стивен Браст - Ястреб

— Она проснулась, — просто ответил я.

Глаза его расширились.

— Ты уверен?

— Угу, — кивнул я. — Учитывая, что имею дело — ну, ты понял — с оружием, которое могущественнее богов, и с линиями предназначения, которые старше империи, и когда узнаешь все это вместе со вспышкой туманных полуоформленных воспоминаний за миг до того, как меч Морганти чуть не попортил мою любимую шкуру, — конечно же я уверен, а почему ты спрашиваешь?

— Влад…

— Думаю, да. Я передал ей слова Сетры, и чувствовалось, что она услышала. Понятно?

— Понятно.

Я не мог сказать, что он думает или чувствует; полагаю, он и сам не знал. А потому предложил:

— Может, переместимся куда-нибудь в более подходящее место?

Морролан осмотрелся, губы его неодобрительно скривились.

— Верно, — согласился он. — Ты хотел попасть на гору Дзур, правильно?

— Да.

— Я провожу тебя.

— Хорошо.

Снова — искры, в которые мы вошли, и передо мной открылось окно, и я шагнул в него, и мы оказались на горе Дзур. Прибыли мы прямо к двери, за которой, насколько я помнил, был выход на западный склон. Отсюда я мог бы, если бы захотел, любоваться раскинувшейся вдали Адриланкой — ночью, когда тучи поднимутся повыше, а город будет озарен тысячами огней. Имел такое удовольствие. Красиво.

Морролан зашагал в другом направлении, и я последовал за ним.

Думаю, чтобы изучить лабиринты внутри горы Дзур, надо прожить хотя бы вполовину меньше Сетры. Странно, что пока разбираешься с узкими и короткими коридорами, неожиданно возникающими лестницами и дополнительными выходами в комнатах, которые выглядят так, словно там есть только вход, все это кажется относительно небольшим — вполне можно уложить в памяти за один обход, казалось бы. И только раза с третьего или четвертого на тебя рушится осознание, насколько же громадная это гора, а ты — всего лишь муравей, который ползает где-то внутри нее.

Наверное, у Морролана память на такие подробности лучше, чем у меня; он благополучно привел меня в небольшую гостиную, где на диване возлежал слуга Сетры, Такко. При нашем появлении он открыл один глаз, увидел меня, потом Морролана, после чего что-то проворчал и воздвигся в вертикальное положение. Затем поклонился Морролану и сказал:

— Я сообщу ей.

Морролан кивнул и устроился в кресле; я занял соседнее.

Минут пять мы сидели и молчали, а потом раздался голос Сетры:

— Итак, Влад, что ты натворил на этот раз?

Я встал, поклонился и сказал:

— Тут скорее что я собираюсь сделать.

Она опустилась в кресло, сел и я. Такко поставил рядом с Морроланом бокал вина, второй вручил мне. Взглянул на Сетру, та чуть заметно качнула головой; он развернулся и зашаркал прочь.

— Хорошо, — проговорила она, — давай послушаем.

Я рассказал ей примерно то же, что и Киере — насчет плана с коммерческим предложением для джарегов и подслушиванием псионического общения. Она внимательно слушала; Морролан в процессе несколько раз ерзал, издавая звуки, которые можно было интерпретировать как отвращение, недоверие или разочарование. Но когда я завершил, он сказал:

— Мысль неплохая.

Я внимательно взглянул ему в глаза: он что, смеется? Нет, похоже, он и правда так полагал.

Повернулся к Сетре:

— Ты сказала, что можешь помочь.

Она кивнула.

— Что тебе нужно?

— Э… — проговорил я. — Так даже и не скажу. Ты сказала, что можешь помочь…

— Могу. Но что тебе нужно?

— Ну, для начала, хорошенько выспаться.

— С этим охотно поспособствую, — чуть улыбнулась она. — Что еще?

Таков, я вдруг понял, еще один из трюков Сетры. Она хочет заставить меня думать, потому что то, что я придумаю сам, подойдет для меня лучше того, что подскажет она. Сетра Лавоуд, что тут еще скажешь. Она, как обычно, была права, и как обычно, этим меня и раздражала.

Я прошелся по списку. Отмычка Киеры, параграф из свода имперского коммерческого законодательства, яйцо ястреба, кольцо, баритон и все прочее. Мысленно проиграл весь план, часть за частью. Это заняло какое-то время, но оба они терпеливо ждали.

— Не вижу, — наконец признался я Сетре. — Как насчет небольшого намека?

— Влад, ты что думаешь, я с тобой играю?

— Ну, разумеется, ты играешь, Сетра. Ты всегда играешь. Сколько я тебя знаю — все, что ты делала, так или иначе было игрой. Когда столько живешь, единственный способ не сойти с ума — это относиться ко всему на свете, как к игре, а потом играть в эту игру так, словно это жизненно важно. Я знаю это и совершенно не возражаю. Играть ведь можно и всерьез. Так как насчет намека?

Какое-то мгновение я думал, что она сейчас взорвется, но потом просто нахмурилась.

— А ведь ты, наверное, прав.

— Да, иногда такое бывает даже со мной. Ну а теперь, в третий раз повторяю, как насчет небольшого намека?

Она улыбнулась.

— Ну хорошо. Намек, значит. Какая часть в твоем плане все еще зыбкая и не оформленная?

— Да никакая. Кроме… ну да, верно. Как выбраться, если я прыгну со скалы. Можешь помочь?

— Я знаю механика, который может показать тебе, как построить то, что тебе нужно. Или каменотеса, если именно это ты задумал.

Я моргнул.

— Сетра, откуда ты узнала? Я же никому не говорил…

— А я и не была уверена, пока не сказала. Но зная твой образ мыслей, и учитывая дошедшие до меня слухи, а потом еще и то, что мне рассказал Деймар — что ж, такой вариант выглядел разумным.

— Погоди, что тебе рассказал Деймар? Когда?

— Сегодня. Он просто восторгался кусочком работы, который выполнил для тебя. Так что я сложила все вместе, и…

Я выругался.

— Кому он еще мог проболтаться?

— Никому. Я крепко впечатала в него желание ни с кем, кроме меня, этого вопроса не обсуждать.

— А. Ну, тогда хорошо. Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

— Но даже зная это, ты должна была догадаться…

— Почему ты хотел именно это место? Да. Как я уже сказал, я не была уверена.

— Вид у тебя самодовольный, — заметил я.

— И не зря, как ты полагаешь?

Я покачал головой.

— Ты продолжаешь поражать меня.

— Мне будет грустно, когда я больше не смогу этого делать, — ответила она.

— Ну да, потому что я тогда буду мертв. Что ж, спасибо тебе.

— Так кого ты выбираешь?

— Каменотеса.

Она кивнула, нашла клочок бумаги и черкнула коротенькую записку — имя и адрес. Подом сказала: