Юность Мышиного короля - Сергей Борисович Куликов
– Ловушка, ловушка, ловушка!
Хорошо ещё, что писклявый голосок слышал лишь юноша. Точнее, «слышал» – неверное слово. Лучше сказать «изображал». Ведь в конечном итоге Фокс и Мышиный король выступали одним и тем же… существом. Человеком в полном смысле назвать это объединение всё-таки трудновато!
Однако стоит ли уточнять такие мелкие по сути детали? Как говорится, у всех свои скелеты в шкафу. Ну или тараканы в голове.
Гораздо существеннее, что Папочка словно испытывал на прочность терпение своего молодого товарища. Причём не важно, знал он особенности устройства сознания Фокса или нет. В конце концов, Папочка обменивался информацией с цифровым помощником и мог видеть ситуацию изнутри. Важнее другое: пугающие картины на стенах прохода многократно возросли.
Сражение «крабов» и «гидры» и в прошлый раз взволновало Фокса своим таинственным смыслом. Что оставалось говорить о тех же сражениях, но уже приобретших массовый характер? Причём явно прослеживалась воля Папочки в режиссуре «представления».
Как ещё понимать, что «крабы» составили фалангу и наступали на «гидр», которые двигались на них по одиночке? Выходило так, что первые ряды фаланги прорывали построения противника. И иногда терпели значительный урон. Но на них напирали задние и фактически использовали впереди стоящих подобно тарану.
«Гидры» старались расступиться и охватить «крабов» с флангов. Так они могли нанести удары своими щупальцами, не попадая под действие постоянно щёлкавших клешней. Кроме того, стройные ряды «крабов» в некоторых местах распадались, и «гидры» проникали внутрь фаланги.
Вот тогда начиналось самое интересное! Ибо «гидры» начинали жалить «крабов» в места сочленений, подбирались к брюху, переворачивали. В итоге образовывалась мешанина из панцирей и полупрозрачных пульсирующих тел, которые рвали друг друга.
В чём смысл танца смерти, который представил Папочка Фоксу? Поверженные «гидры» всё также служили материалом для заделки микротрещин или ремонта проводки. Иная судьба ждала «крабов», которые теряли части панцирей, клешни, прочие конечности. Из них образовались, на глазах меняя форму, короба для электропроводки или – из меньших частей – изоляционные оболочки для проводов.
– А по-другому никак нельзя? – спросил Фокс.
Двигаться он не переставал, модули всё так же носились вокруг него, поэтому приходилось перекрикивать производимые ими звуки. Но Папочка прекрасно его слышал и ответил:
– Можно как угодно. Но сейчас – так. Тебе не нравится?
– Как-то странно, – признался Фокс. – И не менее странно, что ты мне всё это показываешь.
Папочка некоторое время молчал, словно собираясь с мыслями. Хотя Фокс понимал, что это лишь проявление вежливости. Потом голос кибермозга снова зазвучал:
– Можно бы всё скрыть массой модулей. Но…
Папочка не договорил. Фокс постарался схватить и продолжить его мысль:
– Неужели ты хочешь моего одобрения?
– Не то чтобы, – ответил Папочка. – Однако всякий творец…
Он снова замолчал, не окончив фразы. Фокс не стал ждать возобновления и спросил:
– Значит, ты считаешь себя творцом?
– Почему бы и нет? – эхом отозвался Папочка. – Мыслящие существа стремятся к самовыражению. Почему бы мне не так?
– А точно – «самовыражение»? – допытывался Фокс.
– Я начал такие эксперименты, – ответил Папочка. – Никто другой из кибермозгов, насколько известно, такими вещами не увлекается. Вспомни станцию дозаправки. Там всё иное. Но если я не похож на других, почему мне не считать свои действия самовыражением?
– Потому что так тебя мог запрограммировать Валрус, – ответил Фокс.
Он приближался к точке выхода, где далее должен был просто идти по коридору до своей каюты. И там он ранее оставил трудившегося над скульптурой Валруса. А Папочка всё не отвечал на реплику юноши. И он, уже почти покинув боковой переход между секциями корабля, успел проговорить:
– Спросим у самого Валруса, если застанем на пути.
– Вряд ли получится, – ответил Папочка.
Фокс собирался спросить, почему он так думает. Но в этот момент волна модулей толкнула его в нужную секцию, и вопрос отпал сам собой. Валрус очевидно окончил свои занятия и удалился восвояси.
До каюты юноше предстояло добираться в одиночку. Ну как в одиночку? С цифровым помощником в импланте, мышиным королём в глубине сознания. И незримым присутствием Папочки – повсеместно.
Глава 40
Оставшийся путь до каюты обошёлся без приключений. Фокс не считал себя суеверным. Но разжал кулаки, которые держал «на удачу», только непосредственно у входа в своё пристанище. Просто нужно же коснуться ладонью люка, чтобы открыть его.
Проход мог открыться автоматически. Для этого следовало оставить соответствующее распоряжение. Но что это сравнительно тех растворяющихся перед и материализующихся за тобой дверей? Тех, что остались на базе возле столь далёкого сейчас Зандара.
«Стоп», – остановил себя Фокс. Он замер у запертого люка и даже остановил ладонь, уже готовую прикоснуться к нему. А мысли всё кружились в голове: «Что это со мной? Скучаю по дому? Как-то не очень по-зандарски».
Тут же где-то из глубин сознания тонким голоском отозвался Мышиный король: «А что оно — это твоё “по-зандарски”?» И вправду, а где образцы для подражания? Раньше Фокс думал, что такой представляет Валрус. А теперь…
Он хмыкнул, быстро коснулся люка и вошёл внутрь. Да, ничего не растворилось в воздухе, чтобы потом появиться. Всё очень-очень банально. Но что теперь, искать чудеса ради самих чудес? «Повзрослей уже», – сказал себе Фокс.
Он уселся на койку, скинул ботинки, забрался с ногами. Потом скрестил ноги, положил ладони на колени. И наконец обратился к Папочке:
– Фокс Тен, натурный человек, начальник научной части экспедиции, обращается…
Папочка не стал ждать окончания официальной формулы обращения. Он просто-напросто перебил юношу и заметил:
– Я никуда не уходил, юный Тен. Оставим формальности. Говорил же тебе: нам есть, что обсудить.
Фокс буквально поперхнулся от неожиданности и даже закашлялся. От этого тело затряслось. От его колебаний койка несколько раз качнулась вверх-вниз. Лишь спустя несколько мгновений Фокс смог справиться с неожиданными трудностями и заговорить:
– Ты непредсказуем, не хуже твоего…
Юноша осёкся, ибо едва не сказал «хозяин». Что он, в самом деле? Разве могут быть у самостоятельно мыслящей личности хозяева?
В голове пронеслось: «А чего нет, с другой стороны? Забыл уроки истории в интернате? Тысячелетия рабовладения. Если не больше. И только несколько столетий как рабства не стало. И то не факт. Галактика большая! Столько планет, где-то могли возродить. А уж насколько не факт, что оно снова не вернётся…»
Фокс помотал головой, стараясь прогнать накатившее
