Девушка с картины - Кэрри Баррет
— Да.
Джон кивнул.
— Видел его лишь однажды. На каком-то мероприятии в Академии. А Раскин в Венеции, так что сомневаюсь, что ваш друг мог его видеть, хотя сейчас мы говорим о…
И тут я вспомнила: невеста Джона — Эффи Раскин, много лет была в браке за критиком, а потом развелась. Неудивительно, что Милле выглядел изможденным — его роман обсуждал весь Лондон, а Эффи вытерпела всевозможные унизительные вмешательства в личную жизнь перед тем, как разрешили развод.
— Ваш друг наплел небылиц.
Я покачала головой.
— Нет, только не Эдвин. Он рассказал, что видел Раскина, но тот не сможет стать моим покровителем, потому что потратил много денег на Лиззи Сиддал.
Джон без стеснения расхохотался.
— Ну, отчасти это правда. Возможно, ваш Эдвин все-таки побывал в Венеции.
— Или, возможно, вы ошибаетесь, и мистер Раскин сейчас в Лондоне, — сказала я, хорошо помня, что Эдвин вернулся всего три дня назад.
Джон пожал плечами.
— Так вы хотите, чтобы я стал вашим покровителем? — произнес художник, переходя к делу.
Я покраснела.
— Я думала, что если увидите мою работу, то захотите помочь. Поддержать, научить…
Джон пытливо изучал мое лицо. Я в смущении опустила глаза.
— Вы уверены в своем таланте и мне это нравится. Художник должен быть уверен.
— Мой отец хочет выдать меня замуж. Тогда моя уверенность будет ни к чему.
Мы замолчали. Я внутренне сжалась, понимая, что последующие слова Милле изменят всю мою жизнь.
— Если бы вы пришли ко мне в прошлом году, или пару лет назад, то я смог бы помочь. — Казалось, ему искренне жаль.
— Я мог бы научить и познакомить вас с Раскиным. Но теперь…
— Теперь… — Мой голос задрожал.
— Теперь у меня нет свободных денег, чтобы помочь вам, и нет общих интересов с Раскиным. Да и репутация моя, мягко говоря, неустойчива. Я не могу вам помочь.
Я прикрыла глаза, заставив себя улыбнуться.
— Возможно, мистер Холман Хант?
Джон покачал головой.
— Хант скоро снова отправится на Святую Землю. Возможно, надолго.
— Мистер Россетти?
Я не могла представить работу с Россетти, но не в моей ситуации быть разборчивой.
Джон снова покачал головой.
— Любыми деньгами, что у него появляются, он оплачивает долги и поддерживает Лиззи. — Рот Джона слегка скривился.
— Лиззи, — повторила я с отвращением.
Мое сердце заныло от откровенной зависти к женщине, которая каким-то образом обрела жизнь, о которой мечтала я.
Джон дотронулся до моей руки.
— У Лиззи беспорядочная жизнь. Здесь нечему завидовать.
Мне стало стыдно. Я взяла вещи, накинула капот на голову.
— Я должна идти. Спасибо, что уделили время.
Джон еще раз прикоснулся к моей руке.
— Будем держать связь.
Он вытащил карандаш из кармана пиджака и написал адрес на обратной стороне одного из моих набросков.
— Присылайте мне рисунки и пишите о своих работах. И, может быть, через год или два все изменится.
— Правда?
В мгновение ока отчаяние сменилось радостью.
— Правда. Ждите, как Марианна.
— Ее ожидания были напрасными.
Джон улыбнулся.
— Всему свое время.
Глава 44
Наши дни
Элла
— Все, что вас интересует — здесь, — сказала архивариус, вручив мне пару хлопчатобумажных перчаток, одновременно надевая свои.
Это была молодая и симпатичная девушка, с ярко-рыжими волосами и пирсингом в носу. Большие пальцы ее рук были унизаны широкими кольцами. Она разрушила мои представления о полицейских. Я улыбнулась.
— Спасибо, что нашли все это, Лейни.
Мы сидели за большим столом в новом прохладном здании архива в Льюисе. Перед нами возвышалась массивная коробка с книгами и папками. Даже я, привыкшая к большому объему информации, оробела. Но энтузиазм девушки радовал. Прия из-за болезни дочери вынуждена была отказаться от идеи присоединиться к нам.
Лейни вытащила из коробки кожаную книгу и открыла ее на заложенной странице.
— Моя работа. Обожаю такие вещи. — Глаза девушки горели. — Теперь, давайте смотреть.
Она провела пальцем по написанным от руки цифрам.
— Даже в те годы полиция вела безупречную работу.
Я прищурилась, но ни черта не поняла.
— Каждому преступлению присуждался номер, — пояснила Лейни. — А рядом имя полицейского, который вел следствие. По вашему делу — это инспектор Крофт. Вы привыкнете и сможете читать его записи.
Она указала на узкие строчки.
— Тип преступления, имена жертв. Это ваши.
Я придвинула книгу.
— Убийство, — вслух прочитала я. — Покушение на убийство. И, э… что это в конце?
— Пропал без вести.
— И имена. — Я внимательно читала крошечные буквы. — Эдвин Форрест, Фрэнсис Форрест, Уильям Филипс, Вайолет Харгривз.
Волосы на голове зашевелились. Вот оно!
— Это они? Или есть кто-то еще? — поинтересовалась девушка.
— О, да.
Лейни встала и, напрягая свои тонкие, но мускулистые руки, вытащила из коробки следующую книгу с заложенными страницами. Она хорошо подготовилась к моему приходу, дай Бог ей здоровья. Архивариус обеими руками перевернула тяжелые листы.
— Отчет о преступлениях, — торжественно объявила она. — Все, что известно по этому делу, здесь!
Не верилось! Я прошлась по списку имен и мысленно помолилась за давно усопшего инспектора Крофта, который так подробно все записал.
— Оставлю вас, — сказала Лейни. — Позовете, если буду нужна.
Не успела я спросить, где можно выпить чашку чая, как девушка строго посмотрела на меня.
— Здесь очень ценные книги, поэтому принимать пищу запрещено.
Я послушно кивнула и обратилась к книгам, борясь с искушением читать, а не аккуратно записывать все детали преступления. Переписав информацию в блокнот, я обратилась к показаниям свидетелей. Они разочаровали меня, если не сказать больше. Домработница Агнес Хобб ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знала. Фрэнсис ограничилась объяснением, что она, ее муж и Вайолет разговаривали перед их домом, когда кто-то вдруг напал на них сзади. Она упала без сознания и больше ничего не помнит. Садовник семьи Харгривз Уильям Филипс умер, по словам инспектора Крофта, через три дня после нападения.
Я откинулась на спинку стула, чувствуя беспричинную печаль из-за неизвестного садовника. И, конечно, из-за Эдвина и Фрэнсис, которые стали жертвами жестокого нападения. Но где Вайолет? Я пролистала отчеты, выискивая информацию о других жертвах, но ничего не нашла.
— Было бы здорово провести посмертное вскрытие, — пробормотала я, забыв о бюрократии современной полиции.
— Есть отчет врача, — раздался голос Лейни позади меня. Я не заметила, как она подошла. От нее пахло палочками благовоний, что навевало вспоминания о студенческих временах. Девушка пролистала страницы.
— Вот. — Она открыла нужную страницу и пододвинула книгу.
— И вот еще, думаю, будет тоже интересно.
Лейни протянула бумагу.
— Это наш пароль для архива газет, — объяснила она. — Возможно, найдете полезную информацию в газетах того времени.
— Замечательно, — поблагодарила я. — Пойду выпью чашку
