Девушка с картины - Кэрри Баррет
— Спасибо за совет. Мое сердце принадлежит другому.
Женщина фыркнула и пропустила меня. Я, пытаясь выглядеть уверенно, словно каждый день прихожу сюда, подошла к столу, за которым теснились молодые люди и несколько женщин. Оглядела присутствующих, выискивая на всякий случай Милле, которого хорошо знала по затертой фотографии. Однако его не было.
Габриэль, человек в бархатной куртке, на которого указала барменша, сидел ко мне спиной, яростно споря о деньгах с собеседником.
— Неправильно отдавать его за пять фунтов.
— Тебе-то хорошо говорить, Габриэль, а у меня нет пяти фунтов…
Я покашляла:
— Простите.
Никто не обратил внимания.
— Простите, — громче повторила я. — Мистер Россетти.
Сосед Габриэля толкнул художника.
— Габриэль! Габриэль!
Мужчина замолчал и развернулся ко мне. Его правая рука гладила внутреннюю поверхность бедра женщины, сидевшей рядом. Она старательно делала вид, что не замечает художника и вела разговор с другой девушкой. Но я видела, как высоко вздымалась ее грудь каждый раз при ласках его рук.
Оторвав глаза от его пальцев на бедре женщины, и заливаясь краской от смущения, я встретила его взгляд.
— Сэр, не могли бы вы подсказать местонахождение мистера Милле?
Габриэль улыбнулся. Его глаза слегка косили, и, хотя у меня было мало опыта в таких делах, было похоже, что он пьян.
— Милле? — задумчиво повторил он. — Милле…
Я терпеливо ждала.
— Возможно, да. А с чего бы я должен тебе говорить?
Женщины захихикали. Я сгорала от смущения.
— Желаю показать ему несколько картин.
С ненавистью к себе я отметила, как дрожит голос.
— Твоих?
Я закусила губу, не желая признаваться, что работы мои, но, в конце концов, кивнула.
Взгляд художника пробежался по мне.
— Покажи.
Он был очень красив, но я испугалась блестящих глаз и резкого тона.
— Лучше покажу мистеру Милле, сэр, — смело возразила я. — Вы знаете, где он?
— Понятия не имею.
— Ах ты, свинья!
Я обернулась. Милле собственной персоной, стоял позади меня и спокойно смотрел на Габриэля.
— Неудивительно, что ты всех раздражаешь, — сказал он Габриэлю. — Грубиян.
Габриэль откинулся на скамейку, оскалившись почти по-звериному.
— Все любят меня, — надменно и уверенно произнес он. — Неважно, насколько я груб, все все равно любят меня.
— Однажды, Габриэль, удача отвернется от тебя.
В первый раз за время разговора взгляд мастера остановился на мне. Я снова залилась краской, ругая свою бледную кожу.
— Вы кто?
— Художница, — со смехом ответил Габриэль. — Желает показать тебе свои картинки.
«Художница» и «картинки» в его устах прозвучали, как оскорбление. Я вздрогнула.
— Хочет показать великому, замечательному, знаменитому Джону Эверетту Милле, как красиво научилась рисовать.
Я опустила глаза: совсем не так я представляла знакомство.
Габриэль заговорил высоким противным голосом:
— О, мистер Милле, позвольте показать, на что я способна. — Он на себе изобразил воображаемую женскую грудь и повернул ее к Милле. — Позвольте мне показать, на что я готова в обмен на ваш оооочень уууумный совет.
— Габриэль, прекрати! — одернул его светловолосый кудрявый мужчина на другом конце стола. Возможно, Уильям Холман Хант, другой член «Братства», с которым я тоже была бы рада познакомиться, но не сейчас, когда все уже было разрушено. Мне стало все равно.
— Вы художник? — спросил Милле.
Я заторможено кивнула.
— Можно взглянуть?
Мужчина мягко вытянул из моих рук свернутые в рулон картины. Внезапно меня охватила паника. Уверенность, и без того дышащая на ладан, разом покинула. Я поняла, поняла абсолютно точно, что не смогу наблюдать за тем, как Милле оценивающе разглядывает мои работы. Всучив ему картины, я развернулась и бросилась прочь из таверны.
Глава 43
Я не знала куда идти. Чувствуя злость, стыд, пустоту, шла по улице, отчаянно ругая себя за то, что мне в голову пришла безрассудная идея приехать в Лондон. Я хотела вернуться в отель, а на следующее утро первым же поездом вернуться в Сассекс. И остаться там навсегда.
Дойдя до угла улицы и не зная куда повернуть, я остановилась, чтобы перевести дух. Опускались сумерки. Скоро зажгутся фонари. Я смотрела перед собой в надежде увидеть знакомые здания, чтобы понять в какую сторону пойти.
Окрик позади заставил меня вздрогнуть.
— Мисс!
Живот скрутило от страха. Как же глупо с моей стороны было приехать в незнакомый, безлюдный район, да еще поздно вечером! Я поспешила прочь, но голос следовал за мной.
— Мисс, подождите! Я лишь хочу поговорить о ваших картинах.
Картинах? Я остановилась и повернулась. В темноте разглядела Милле.
— Вы торопитесь?
Я пожала плечами, не смея смотреть на него, боясь услышать насмешки.
— Не желаете кофе? — Он качнул головой в сторону освещенных окон кофейни. — Пожалуйста?
Я кивнула.
Мы устроились за столиком. Я стянула перчатки, капот и встряхнула волосами, стараясь выглядеть так, словно частенько пью кофе со знаменитыми художниками. Но видя, как Милле непринужденно перебрасывается шутками с официанткой, заказывая мне кофе и пирожное, почувствовала себя молодой и неопытной.
— Простите меня, — сказал Милле, когда официантка исчезла за дверями кухни. — Я даже не знаю, как вас зовут.
— Вайолет. Вайолет Харгривз.
Мужчина вежливо кивнул.
— Приятно познакомиться. Я — Джон.
— Знаю, — улыбнулась я.
Джон положил на стол мои свернутые в рулон картины и провел по ним длинными пальцами.
— Мне понравились картины. Надеюсь, ваши?
Невероятно! Меня бросило в дрожь. Неужели он похвалил мои работы?
— Так и есть. Кроме Марианны. Она ваша.
— Но в вашем стиле.
Улыбаясь, я теребила салфетку на столе, стараясь подобрать слова, чтобы объяснить связь с героиней «Марианны».
— Я тоже долго жду.
Джон понимающе кивнул.
— Я знаю все об ожидании. — Его взгляд унесся куда-то далеко. — Как и моя жена.
Он замолчал, потом собрался с мыслями.
— Почему вы пришли ко мне?
Задумавшись о его жене, я вспомнила, что читала кое-что о его супружестве, но деталей не помнила.
— Так зачем вы пришли ко мне? — повторил он.
— Потому что хочу стать художницей, — просто ответила я. — И мой друг Эдвин сказал, что вы или мистер Раскин можете помочь.
Джон удивился.
— Эдвин?
— Ваш друг — Эдвин Форрест.
Я рассказала ему о встрече с Эдвином на пляже, о его связях с миром искусства, о дружбе с мистером Раскиным. Упомянула о его поездке в Лондон, откуда тот вернулся с удручающими отзывами от мистера Раскина. Но поскольку Эдвин не успел встретиться с ним, я решила приехать сама. Конечно же, я опустила подробности наших с Эдвином отношений.
— Эдвин Форрест? — повторил Джон.
Его брови сдвинулись.
— Форрест? — Он сделал глоток кофе. — Высокий парень? Блондин? Самодовольный тип?
Я улыбнулась точной и лаконичной
