Воровка - Светлана Алимова
Дом был роскошен, и Голди подумала, что однажды обязательно отгрохает себе такой же. Когда разбогатеет на своих изобретениях. Пока она разглядывала его, хозяин дома, пожимающий руку мэру, неожиданно обернулся к ней и воскликнул:
— Силвер, что ты сделала со своими волосами? И когда только успела?
— Что, простите?
— Пап, я здесь!
Голди обернулась и с изумлением увидела молодую девушку в таком же коктейльном платье, как у нее, только другого цвета. Она была ужасно похожа на Голди: такая же высокая, длинноногая и кареглазая. Правда, ее волосы были завиты и спускались каштановыми волнами ниже плеч. Они обе удивленно разглядывали друг друга.
— Силвер, а вот и твоя потерянная близняшка нашлась! А я-то думал, никто не узнает, что я потерял ее по дороге из роддома, — весело бросил слуга, вернувшийся из темного двора в светлый холл.
— Да ну тебя, дядя Чарли! У тебя ужасные шутки! — фыркнула девушка, поворачиваясь к Голди. — Я — Силвер Стоун. Рада знакомству.
— Голди Смит. Очень приятно.
— Ого! Даже имена у нас похожи*, — заметила та и тут же восхитилась: — Какая у вас потрясающая кошка! Она будто сбежала из волшебного мира! И глаза такие яркие! Где вы ее взяли?
Голди заулыбалась.
— Сама создала. Шанс — мой фамильяр, а я — ведьма.
Хозяин дома слегка нахмурился.
— Вы поэтому выглядите, как Силвер? Это какая-то шутка?
— Отнюдь, я такой родилась.
— Тереза, ты точно не отдала одну из дочерей обездоленным людям, лишенным шанса стать родителями? — серьезно спросил Чарли.
— Абсолютно точно, — прохладно отозвалась хозяйка дома, — хватит хохмить, это утомляет. Прошу всех к столу.
Дальше вечер потек без происшествий. При ближайшем рассмотрении между Голди и Силвер нашлись различия: родинки, форма губ и бровей и, само собой, голос и поведение. Голди поглядывала на нее с интересом, но не забывала о деле. Развлечь и впечатлить семью Стоун, а там можно будет вытрясти из мэра внеочередную премию.
Руперт Стоун был седым, импозантным мужчиной лет шестидесяти, галантным и довольно приятным. Он косился на Голди, но без осуждения, скорее с любопытством сравнивая ее с дочерью. Сама Силвер явно пошла в мать: Тереза Стоун была холеной кареглазой шатенкой, лет на пятнадцать младше мужа. Вид у нее был ухоженный, но скучный, без изюминки. А от поведения несло холодом и высокомерием: она постоянно командовала «дядей Чарли», который приходился ей братом. Он безропотно подчинялся ей, выполняя обязанности и официанта, и дворецкого, хотя явно был членом семьи.
От Чарли Бэнкса, напротив, веяло теплом и дружелюбием, хотя выглядел он просто ужасно: лысоватый, рыхлый, с большим животом и усами. Он не следил за собой и смотрелся лет на десять старше Терезы Стоун, хотя она обмолвилась, что они погодки. Впрочем, как человек он Голди вполне понравился, а к его дурацким шуткам она быстро привыкла.
У четы Стоун было четверо детей: двадцатилетняя Силвер, ее старшая сестра Изабелла и двое младших братьев Крис и Денни. Изабелла была похожа на отца, но то, что в чертах мужчины придавало ему привлекательности, ее лицо огрубляло и делало жестким. Таким же жестким были ее голос и поведение: она копировала манеру Терезы командовать, указывала младшим братьям и сестре и постоянно бросалась категоричными утверждениями, при этом пыталась льстить отцу и подыгрывать его мнению. Неудивительно, что Силвер, Крис и Денни поглядывали на нее с неприязнью. Голди определенно не хотела бы себе такую сестру.
Крис Стоун был плотно сбитым пареньком лет семнадцати, не особо симпатичным и молчаливым. За весь ужин он не произнес и десятка слов. Зато семилетний Денни, носящий круглые очки на длинном носу, был болтлив и забрасывал Голди вопросами:
— А мальчики колдунами бывают?
— Бывают, но редко. На все наше королевство Альба их около трехсот человек.
— А почему так?
— Никто не знает, — пожала плечами Голди, — среди ведьм существует поверье, что колдовской дар не исчезает с нашей смертью, а ищет новую хозяйку. Кому он достанется, решает умирающая ведьма, и часто это кто-то из ее знакомых или членов семьи. Мужчины же отрекались, а то и сами доносили на своих сестер и жен, так что им колдовство не доставалось. Как и тем, кто жгли ведьм на кострах. Это тоже были мужчины.
Денни расстроился.
— Но так же нечестно! Из-за каких-то плохих парней всех остальных лишать колдовства несправедливо!
Голди улыбнулась.
— Это всего лишь поверье. Никто не знает, как и почему возникает колдовской дар. Он может проявиться у потомков ведьмы, а может и сгинуть.
— У вас в роду были ведьмы? — спросил Руперт Стоун.
— Нет. Я первая.
— А колдуном обязательно рождаться? Что будет, если обычный человек сварит зелье по ведьминому рецепту? — настаивал Денни.
— Травяной отвар без каких-то волшебных свойств. Метла не полетит, а призыв фамильяра не состоится. Увы, колдовство — врожденный талант, как музыкальный слух или красивый голос.
Голди погладила Шанс, сидящую у нее на коленях. Все, что она сказала, было правдой и одновременно самой гнусной ложью на свете. Бедняга Денни явно хотел стать колдуном, и Голди его прекрасно понимала. Ведь она именно стала ведьмой, отобрав чужой колдовской дар с помощью демона. Что привело к десяти годам тяжелейшей вины, жизни во лжи и трем смертям, включая ее собственную. Так что свой способ она предпочитала хранить втайне.
— А как вы поняли, что вы — ведьма? — помолчав спросил Денни. — И сколько вам было лет?
— Ведьмами становятся в подростковом возрасте, от девяти до шестнадцати лет. У меня получилось совершить колдовство, — уклончиво ответила Голди, — а вот мои подруги в том же возрасте уже могли предсказывать погоду, портить молоко взглядом или подтягивать к себе предметы, не касаясь их.
— А как…
— Да хватит уже! — закатила глаза Изабелла Стоун. — Ты-то точно не колдун! Лучше бы математику подтянул и будущую профессию выбрал! Да, папа?
— Думаю, да. Не стоит тратить время на несбыточные фантазии, — согласился тот, — нужно исходить из своих реальных способностей. Иначе зря потратишь время и будешь
