Тихие шаги - Лена Александровна Обухова
– А вы ничего этого не хотите? – удивилась она.
Карпатский покачал головой и обвел выразительным взглядом кухню.
– На дом, как видишь, я не заработал и уже не заработаю. Друзей растерял. А брак и дети… Я наигрался в эти игры, с меня хватит. Было время, когда я очень старался быть хорошим мужем и отцом, но… у меня ничего не вышло. Нет причин думать, что во второй раз получится лучше.
Она опустила взгляд в тарелку, даже снова поковыряла вилкой многострадальный омлет. Помолчала, вероятно обдумывая его слова. Или просто формулируя собственные мысли.
– То, что случилось с вами, – большая трагедия, – наконец выдавила Диана. И снова посмотрела на него. – Я даже не буду пытаться делать вид, что понимаю, каково это. Но вы не виноваты в том, что случилось. И не должны себя за это наказывать. Это был несчастный случай. От этого никто не застрахован.
Он через силу улыбнулся и снова покачал головой.
– Спасибо, конечно, но это не так. Когда несчастье случается с твоим ребенком, а ты находишься рядом и даже не замечаешь этого, ты виноват. Я виноват в том, что был пьян и невнимателен. В том, что болтал и смеялся с друзьями, пока моя дочь захлебывалась водой. И когда она звала на помощь, я не слышал.
Было тяжело сказать это. Он никогда прежде и не говорил. Кажется, вообще впервые произнес все это вслух, признался кому-то другому, почти постороннему человеку. В горле запершило и заскребло, а в груди знакомо заныло.
Карпатский видел, как у Дианы дрогнул подбородок, как сжались губы, как она с трудом сглотнула, словно проталкивала вставший в горле ком, и опустила взгляд. Довольно эмоциональная реакция на то, что произошло с кем-то другим.
Между ними довольно надолго повисло молчание, которое прервал Карпатский:
– Пойми меня правильно. Ты мне нравишься. И именно поэтому я не хочу морочить тебе голову или использовать. Ты достойна большего. Но твоя судьба мне небезразлична, поэтому я прошу тебя остаться здесь еще хотя бы на пару дней. Я посплю на диване, это не проблема, но я определенно буду спать спокойнее, если буду знать, что ты в безопасности, а не слоняешься ночью где-то по городу. Особенно учитывая обещанную сегодня бурю. Хорошо?
Диана все-таки оторвала взгляд от тарелки, улыбнулась ему и кивнула.
– Договорились.
Глава 22
20 июня, воскресенье
Медвежье озеро
– Вы вообще меня слушаете?
Девица, до того что-то эмоционально высказывавшая Юле, сердито скрестила на груди забитые татуировками руки и гневно уставилась на нее.
Юля тихонько вздохнула, с трудом сдерживая раздражение. Недовольные постояльцы – дело обычное, за время работы в гостиничном бизнесе она не раз с таким сталкивалась и постепенно научилась практически не реагировать на чужой негатив. Но порой этот навык ей отказывал. Как правило, в тот момент, когда у нее самой накапливалась куча претензий к жизни, которые просто некому было высказать.
День не заладился еще с прошлого вечера. Внезапная встреча со знакомой старушкой рядом с домом, который они решили снять, и ее не менее внезапное исчезновение сами по себе выбили Юлю из колеи. После Влад добавил к этому эпизоду пугающий рассказ о своем ночном видении и разговоре с Соболевым. Когда подтвердилось предположение полицейского о том, что погибшая жила в номере, где на следующий день Ольга обнаружила загадочную шкатулку, Юля совсем сникла.
Ночью ей вновь долго не удавалось уснуть. Она вспоминала возмущенную скверной звукоизоляцией девушку и свой короткий разговор с ней и не могла отделаться от мысли, что та была бы сейчас жива, если бы не приехала в ее отель. Можно сколько угодно рассуждать о том, что за всем происходящим кто-то стоит и именно он виноват в гибели людей, но неприятная мысль все равно червяком грызла изнутри. Если бы Юля не открыла отель на этом чертовом озере, многие остались бы живы.
Вероятно, заметив ее состояние, Влад попытался поговорить с ней, но Юля привычно закрылась. Она любила его, бесконечно ему доверяла, но иногда просто не могла переступить через себя и проговорить тревоги вслух. Знала, что он скажет в ответ, и понимала, что ей это не поможет. Так зачем сотрясать воздух лишний раз? Тем не менее она была благодарна, когда позже, уже лежа в постели в темной комнате, он молча обнял ее и прижал к себе. Это не помогло уснуть, но все-таки стало немного легче.
Однако утро принесло новые проблемы. Они с Владом еще только собирались на завтрак, когда Юле позвонил отец. Заметно смущаясь, а потому даже слегка заикаясь, он спросил, не может ли она одолжить ему десять тысяч.
– Взнос надо заплатить, – пояснил он прежде, чем Юля успела что-то ответить. – По займу. Он и так растет, как на дрожжах, уже вдвое больше отдал, чем взял, а все никак не расплачусь.
Продолжая одной рукой красить ресницы, Юля быстро выяснила, сколько всего отец должен, возмутилась грабительской процентной ставке и пообещала, что избавит его от этой проблемы. Отец принялся благодарить и радоваться тому, как ему повезло с дочерью, да так интенсивно, что ей стало неловко. Они договорились увидеться позже, и Юля сбросила звонок, чувствуя, как уголки губ сами собой поднимаются в улыбке. Ей было приятно, что она может для него что-то сделать, это хоть немного поднимало настроение.
Однако душевный подъем длился недолго.
– Он уже начал клянчить деньги? – недовольно уточнил Влад, стоило ей закончить разговор.
От вопроса по спине побежали колючие мурашки, а в животе что-то неприятно сжалось. Не то чтобы Юля никогда прежде не слышала, чтобы муж так говорил, но не могла припомнить, чтобы он хоть раз использовал подобный тон в разговоре с ней.
– Всего лишь попросил в долг незначительную сумму, – поправила она, удивленно обернувшись к нему через плечо. – Он не клянчил.
– Незначительную сумму? – все тем же холодным, едким тоном уточнил Влад. – Мне показалось, что под конец речь шла о сотне тысяч. И совсем не в долг.
– Ну, лучше отдать сейчас эти сто тысяч, чем позволить им превратиться в двести! Ты слышал, под какой процент ему деньги дали? Это же форменное надувательство!
– А он не видел, под какие проценты их берет? Или считать не умеет?
– Влад, ты чего? – Юля повернулась к мужу всем корпусом, глядя на него так, словно видит впервые. – Ты прекрасно понимаешь, что у людей порой нет выбора. Не все живут так, как мы. Даже я еще недавно жила совсем не так.
– Я в курсе, но все равно
