Небо и грозы Электрет - Нинель Мягкова
Недовольный утробный рык разнесся по огромному подземелью, эхом отсткакивая от стен и заставив Фелисию несолидно подпрыгнуть на месте и схватиться за чуть не выпрыгнувшее сердце.
У стены, незамеченные ею раньше, скрытые от первоначального взгляда крупными деталями неизвестной машины, разместились клетки с животными.
Два крупных, откормленных снежных барса бесновались за толстыми решетками.
Клетки стояли вплотную друг к другу, будто тюремщики решили специально поиздеваться над хищниками-одиночками. Киуту рычали, бросались на прутья, пытаясь достать и уничтожить соседа-соперника. Заметив пришельцев, они дружно оставили собрата в покое и принялись с удвоенным ожесточением бросаться в направлении людей.
Фелисия содрогнулась, представив, что вдруг решетки не выдержат. И при этом отчаянно пожалела великолепных животных, которых граф и его подручные довели до такой ненависти к человеку.
Около входа, по левую руку, стоял небольшой письменный стол, близнец того, в кабинете наверху. На нем, в отличие от собрата, царил хаос. Счета и записи наблюдений перемежались чертежами и химическими формулами длиной в полстраницы.
Стол был развернут так, что сидящий мог наблюдать за барсами. Девушка не представляла, как подобное может доставлять удовольствие – смотреть, как мечутся и сходят с ума прекрасные животные, обреченные на мучительную смерть. Граф в ее мыслях постепенно превращался в жестокого садиста. Никакой исследовательский азарт не оправдывал издевательства над живыми существами.
Макс по уши закопался в бумаги на столе. Отложил в сторону отчеты, указания по содержанию животных, распоряжения по транспортировке, и углубился в химические заметки.
Девушка тоже просматривала документы, ища указания на следующее место преступления. Как назло, были только отчеты о результатах. Ни одного плана на будущее.
Граф держал все в голове, либо у него где-то был еще один тайник.
Кроме того, у графа имелись сообщники. При беглом осмотре Фелисия различила на бумагах минимум три разных почерка.
– Ты понимаешь в этих формулах что-нибудь? – шепотом спросила Фелисия. Хотя могла бы с таким же успехом кричать – Макс с трудом разобрал, и то по губам, что она сказала, за рыком барсов.
– Мне нужно время. – химик покачал головой. Некоторые части соединений были знакомы, но совмещённые в единое целое давали непредсказуемый теорией результат. Понятно было, что это нечто должно взаимодействовать с озоном и кислородом, и в итоге загораться, но точнее можно будет сказать только в лаборатории. Парень нашёл на столе карандаш и теперь судорожно царапал обрывки химических цепочек на полях листа с формулой.
Макс уже увлёкся, поняла Фелисия. Его надо вытаскивать. Искать остальные тайники времени нет, придётся обойтись тем, что уже найдено.
И вообще пора обратно – они нашли даже больше, чем планировали. Теперь им прямая дорога во дворец, требовать ареста графа и обыска его дома. Обращаться с такой просьбой в обычный полицейский участок глупо и даже смешно – принеси они хоть окровавленный нож с отпечатками Спенсера, их завернут с порога.
За недостаточностью улик. Как же, целый граф.
А у них из доказательств только бумаги. Вообще обхохочешься.
Во дворце же церемониться с аристократами не будут. Титулами там никого не запугаешь, сами все сплошь знатные и благородные. Тем более король лично заинтересован в продвижении расследования, в целях сохранения мира с эшеминами. Ради благого дела никаких графов не пожалеет.
Она порылась в бумагах, выискивая самые показательные. Лично графом оказались в основном написаны заказы на материалы, и отчеты о поведении животных. Его почерк Фелисия не один раз видела при заполнении патентных формуляров. Формулы и расчеты писал кто-то другой. Да и неудивительно. При всем своём разностороннем образовании химиком Спенсер не был. Так, разбирался по долгу службы, не более.
На столе было множество бумаг, посвящённых киуту. Как и чем кормить, как ухаживать, даже какие витамины необходимо добавлять в еду.
Судя по записям, оба взрослые, матёрые самцы. Несмотря на стресс от клетки, звери лоснились и явно неплохо себя чувствовали. За ними хорошо следили, откармливая на убой, как саек. Фелисию потряхивало от сочувствия к прекрасным зверям, но сделать она ничего сейчас не могла. Выпустить их из клеток – подписать себе смертный приговор, вытаскивать отсюда вместе с клетками – как? Их с Максом сил не хватит даже приподнять один из вольеров.
И потом, она скоро, очень скоро вернётся с подмогой и освободит их.
Смущало то, что зверей было всего двое. По расчётам инженера, должно было быть еще как минимум три взрыва, либо она что-то неправильно рассчитала.
Это не радовало. Ошибаться Фелисия не любила, тем более в важных вопросах.
На стене за столом висел план города, с яркими красными крестиками в тех местах, где они с Тереганом нашли мертвые поляны. С некоторым сожалением девушка отказалась от мысли прихватить и его с собой – великоват. Новых, неизвестных ей крестиков, на карте не было. Значит, хотя бы можно успокоиться на том, что они знают обо всех уже совершенных преступлениях.
Прихватив для убеждения властей один из перечней деталей с зарисовками для взрывного устройства, и расписание кормления снежных барсов, записанные графской рукой, Фелисия поспешила на выход, волоча за собой Макса, и судорожно запихивая бумаги в корсаж. Отобрать у него листок с химической формулой не рискнула. Только на лестнице, ведущей в бальный зал, с трудом убедила хоть временно убрать его в карман. А то неудобно как-то получится, если граф признает собственность.
Следующий раз надо обязательно сказать швеям, пусть сделают карманы в вечернем платье. Корсаж облегал очень уж плотно, бумага кололась углами и вызывающе шуршала.
Тереган начинал терять терпение.
Неудобная рубашка натерла шею, трость оттягивала руки, джентельмены не сводили испытующих взглядов, а леди, стоило ему шевельнуться, норовили свалиться в обморок на руки тем же джентельменам, или тянулись к нюхательным солям.
От резкого запаха нашатыря вокруг, у него самого уже начинала кружиться голова.
Неожиданно выпорхнувшая по другую сторону зала из-за колонны Фелисия, буксирующая погружённого в собственные мысли Макса, застала эшемина врасплох.
Он двинулся было к друзьям, но был остановлен на полушаге самим хозяином бала.
– Оказанную мне честь вашим присутствием на моем скромном балу не передать словами. – учтиво склонил голову в полупоклоне граф Спенсер. По рангу он сам занимал ступеньку ненамного ниже короля, но лесной народ следовало приветствовать по высшему разряду. – Первый раз за свою долгую жизнь вижу представителя вашего народа без плаща. Чему обязан высокой милости?
– Меня пригласил наш общий знакомый, герцог Андервуд. Мне, знаете ли, любопытны обычаи и традиции людей, и он любезно согласился расширить мой кругозор.
Хорошо, что граф раньше не подходил. То ли занят был другими гостями,
