Александра Брагинская - Муниципальная ведьма - 2

Хотелось ещё кое о чём его поспрашивать, но разговор и без того затянулся, так что я поблагодарила, попрощалась и прервала связь.

Пытаясь узнать, куда меня успели завезти за время телефонного разговора, я выглянула в окно. Трудно сказать, что я ожидала увидеть, но уж точно не то, что предстало моим глазам. Похоже, мы попали под какой-то сумасшедший ливень, по стёклам со всех сторон лились такие обильные потоки воды, что сквозь них ничего не удавалось рассмотреть. Мешок даже не включил дворники, понимая, что это бесполезно.

Назвать такой дождь обычным язык не поворачивался, но все вели себя спокойно, как будто ничего особенного не происходило. Это пугало ещё больше. Мотор работал, но машина стояла, куда ж ехать, если ничего не видно?

— Что случилось? — поинтересовалась я, стараясь говорить нормальным голосом.

— Ничего, — безмятежно сообщил Бубновый.

— Где мы хоть находимся?

— В машине, Елена Михайловна.

Понять, издевается он или просто идиот, не удавалось, но в любом из этих вариантов мне хотелось его убить. Но с эмоциями я совладала, и вопросительно уставилась на Юру. Тот сразу понял, чего я хочу, и пояснил:

— Дядя Мешок боится, что моча Пирата разъест металл дверцы, и на всякий случай решил заехать на мойку.

Мешок разразился тирадой, в которой несколько раз назвал Пирата сукой, хотя тот был кобелем, и нецензурным словом, обозначающим женщину непристойного поведения. Хулиганская выходка пса его просто взбесила. Машина была для Мешка святыней, и любой намёк на её поругание, причём неважно, словом или действием, вызывал острую реакцию.

Тем временем ‘тропический ливень’ за окнами кончился, и как только мы выехали наружу, Мешок выскочил из машины, внимательно осмотрел водительскую дверцу и даже понюхал её. Видимо, результаты его удовлетворили, потому что вновь усевшись за руль, он радостно заявил: ‘Ну, вот, теперь совсем другое дело!’.

Мы мчались по шоссе в город, а я всё не могла определиться, куда мне надо. Поговорить с соседями Светланы или её коллегами по работе? Но я понятия не имела, о чём их спрашивать. Особенно после того, как их допросил Нежный. Собственно, он всех допросил, кроме женщины-водителя, убежавшей при виде фруктовой косметической маски на лице Карины. К сожалению, найти эту даму пока не удалось. Увы, количество женщин в мире со времён Евы изрядно возросло, и это затрудняло поиски.

Может, это всё-таки была Дина? Раз уж я до сих пор не положила телефон в сумочку, почему бы не позвонить отцу? Трудно представить, чтобы он, где-то тщательно спрятав любимую дочь, не обеспечил с ней надёжный канал связи. Отец, мгновенно ответив на мой звонок, выслушал, что меня интересует, попросил подождать, и через несколько минут перезвонил.

— Дина просила передать тебе привет, — сообщил он. — А на твой вопрос ответила, что в тот день ночью никуда не ездила, готовилась к экзамену. И вообще, если бы куда-нибудь ехала одна, в машину никого незнакомого не взяла бы, особенно ночью. Леночка, я, конечно, не ясновидец, как некоторые, но уверен на двести процентов, что она не врёт.

Не успела я спрятать телефон, как мой разговор с отцом прокомментировал Бубновый.

— Елена Михайловна, мы не слышали, что вам сказал Карета, но вот что скажу я. Ваша сестрица никогда не подсадит левого пассажира. Она девушка чуток легкомысленная, но не дура.

— Все, кто кого-нибудь подвозят — дураки? — уточнила я.

— Все, не все — не знаю. Но если дочь Кареты будет пускать в машину кого попало, ей очень быстро это вылезет боком. Ваш родитель долго занимался вы сами знаете чем, так что врагов у него — мало не покажется. До него не очень-то дотянешься, охрана и всё такое, да и сам он крутой, за себя постоять может. Так чего ж не отыграться на дочке, тем более, если она сама подставляется? Диана Михайловна всё это прекрасно понимает, и рисковать непонятно ради чего не станет. Я прав?

— Прав, — вздохнула я. — Примерно так отец и сказал.

— Подъезжаем к городу, — прервал меня Мешок. — Куда ехать? Я так понял, не к той Светлане, о которой вы говорили?

— Да, не к ней. Остановись где-нибудь, я хочу подумать.

— А может, пообедаем в ‘Лилии’? Это неподалёку, пять минут, не больше. Там, за едой, и обдумаете это дело.

— Что такое ‘Лилия’? Кафе?

— Ресторан и стриптиз-бар, в одном флаконе. Не беспокойтесь, стриптиз — только с полуночи.

На стоянке ресторана Мешок приказал охраннику не сводить глаз с машины, и тот угодливо кивнул. На мой недоумённый вопрос Бубновый объяснил, что ‘Лилия’ не то принадлежит моему отцу, не то находится под его крышей. В любом случае, люди Кареты здесь если и не очень желанные, то уважаемые гости.

Обслужили нас, действительно, по высшему классу. Обед был великолепен, причём одна из официанток занималась только нами. Пока мы ели, она стояла поодаль от столика, в полной готовности примчаться по первому зову. Я пыталась что-то обдумать, но мысли бежали прочь из моей головы. По крайней мере, умные мысли. К тому же Юра всё порывался что-то мне сказать, но не решался. Безрезультатно промучавшись минут десять, я кивнула ему, разрешая высказаться.

— Тётя Лена, скажи, Бог говорит через священников?

— Наверно, — пожала плечами я, не понимая, о чём он говорит.

— Вообще-то, через пророков, — поправил меня Мешок.

— А через священников — нет? — настаивал Юра.

— Может, иногда и через них, — Мешок не стал настаивать. — Почему бы некоторым священникам не быть пророками? К чему это ты, малец?

— Батюшка, который был в гостях у дяди Серёжи, упоминал блудниц.

— Он их постоянно упоминает. И что?

— А ещё вы, дядя Мешок, назвали Пирата тем же словом, только нецензурно. А это тоже связано со священниками.

— Не понял. Кто из нас священник? Я или эта мерзкая собака?

— Собаки Божьи, или псы Господни, если сказать на латыни — домини канес, или доминиканцы. Это такой монашеский орден. А монахи — тоже священники.

— Доминиканцы — католики! — вдруг вспомнил Бубновый.

— Ты откуда знаешь? — изумился Мешок.

— Откуда надо! По телеку показывали, фильм какой-то про них был.

— А ты веришь всему, что говорят по телеку?

— Неважно! Они — католики?

— Да. А что это меняет?

— Всё меняет. Ты разве не слышал, батюшка сказал, что они еретики, не нашей веры! Вот скажи, малец, зачем ты приплёл сюда католиков? Ты сам-то хоть одного католического бога знаешь?

Мешок заржал и поперхнулся супом. Официантка шагнула к нему и отработанным движением ударила по спине, вернув посетителя в нормальное состояние.

— Ты великий теолог и схоласт, — не переставая смеяться, заявил он.