Джек Вэнс - Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)

Ледезмус хохотнул и вытер рот тыльной стороной руки: «Может быть, мне не следует смеяться, но Ховард окончательно спятил — завалился на встречу бывших одноклассников с бандой головорезов и заставил всех плясать под свою дудку. Свел старые счеты, как говорится».

«Ужасно, просто ужасно! — взвыла Реба Хардоа. — Он оскорбил ван Буйеров, унизил Блоя Садальфлури и устроил неимоверные пакости! Нам стыдно за непристойные проделки нашего сына — что еще я могу сказать?»

«Не унывай по этому поводу, мама, — успокоил ее Ледезмус, — ничего страшного. По правде говоря, я только усмехаюсь, когда мне рассказывают, как Ховард накуролесил в школе. Кто бы мог подумать, что мой братец окажется таким злопамятным прохвостом?»

«Он нас опозорил! — воскликнула Реба. — Твой отец до сих пор пытается как-то уладить отношения с лучшими семьями кантона».

«Отцу не в чем себя обвинить, — возразил Ледезмус. — Ховард давно не имеет к нам никакого отношения».

«Я тоже так считаю, — согласился Герсен. — Очень жаль, что он навлек на вас незаслуженные порицания».

«Приходя в Храм Наставлений, я не знаю, куда спрятаться — все на меня смотрят и судачат», — пожаловалась Реба.

«А ты их не бойся, — посоветовал Ледезмус. — Пригрози, что в случае чего позовешь Ховарда, и он их снова проучит. Они живо заткнутся и станут паиньками».

«Ты с ума сошел! Тебе бы все шутки шутить. Лучше предоставь этому господину нужные ему сведения — он готов за них заплатить».

«Неужели? Что вас интересует на этот раз?»

«Ничего особенного. Вы упомянули об одном приятеле Ховарда, по имени Нимпи Клидхо».

«Было дело. Что с того?»

«Что случилось с Нимпи? Где он теперь?»

Ледезмус нахмурился и посмотрел на унылый маленький дом под двумя чахлыми джинсоками, за заброшенным соседним полем: «Клидхо... Странная у них была семья, инопланетного племени. А старик Клидхо, тот был самый чудной из всех — что не удивительно, конечно, ведь это он служил мармелизатором в приходе Флютера. Уж не помню точно, как все это было, но им очень не понравилось, что Ховард поколотил Нимпи и обвинял его в краже своей драгоценной книжонки. Мамаша Нимпи, госпожа Клидхо, даже пришла к отцу жаловаться, после чего отец устроил Ховарду головомойку. А тот сбежал в космос, чтобы сделать карьеру — и добился успеха, как мы теперь видим».

«Ледезмус, как ты можешь так говорить? Его кошмарное хулиганство навлекло на нас позор!»

Ледезмус только рассмеялся: «Жаль, что я не побывал на вечеринке в лицее! Только представьте себе Мэддо Страббинса, сидящего голой задницей на льду! Такой редкостной картиной я не прочь был бы полюбоваться».

«Так что же случилось с Нимпи?» — напомнил Герсен.

«Семья Клидхо уехала, и мы больше их не видели».

«Куда они уехали?»

«Мне они ничего не говорили», — Ледезмус повернулся к матери: «А тебе?»

«Они вернулись туда, откуда прилетели, — Реба Хардоа ткнула большим пальцем вверх. — Когда прежние владельцы фермы Клидхо умерли, кто-то связался с их инопланетной родней, и сюда прибыли родители Нимпи. Это было еще до того, как ты родился. Мы с ними редко общались, в чем нас трудно упрекнуть, учитывая род занятий старого Клидхо».

«Городской потрошильщик и мармелизатор», — с отвращением обронил Ледезмус.

Реба Хардоа содрогнулась и повела костлявыми плечами: «Все там будем — нарушай Наставления или соблюдай, смерти все равно. И все же, кто возьмется быть мармелизатором, кроме человека низкого происхождения или с другой планеты?»

Из города вернулся Адриан Хардоа. Увидев Герсена, он остановился, с подозрением переводя взгляд с одного лица на другое: «Что тут происходит? Ховард опять что-нибудь натворил?»

«Еще не успел, — отозвался Герсен. — Мы обсуждаем ваших соседей, семью Клидхо».

Адриан крякнул, жестом пригласил всех зайти в дом и бросил шляпу на софу: «Неважнецкие были людишки, безродные. Все у них из рук валилось, да и сынок ростом не вышел. Мелкота, короче говоря. Хорошо, что они уехали».

«А куда они уехали?»

«Кто знает? Куда-то к черту на кулички, на другую планету».

«Разве ты не помнишь? — вмешалась Реба. — Старый Ото говорил, что возвращается в родные места».

«Что-то такое припоминаю».

«А где его родные места, откуда он родом?» — спросил Герсен.

Адриан Хардоа недружелюбно покосился на гостя: «Семья Хардоа — прямые потомки дидрама Флютера. Я — работал инструктором в колледже, моя мать — из рода Биствайдеров, а отец моей матери был Двинт в девятнадцатом поколении! Ото Клидхо зарабатывал на жизнь потрошением трупов и слышать не хотел ни о каких Наставлениях. Следует ли, на этих основаниях, считать меня его закадычным приятелем?»

«Ни в коем случае!» — поспешил признать Герсен.

Адриан угрюмо кивнул: «Пойдите, полюбуйтесь на мармели. Старший Клидхо — тот, чью землю унаследовал Ото — все еще красуется на кладбище. Там, на табличке, сказано, откуда он родом».

«Вот, правильно! — воскликнул Ледезмус. — У отца всегда найдется ответ, он не подведет!»

Ледезмус и Герсен отправились в город на старом автофургоне семьи Хардоа. По дороге Ледезмус распространялся по поводу безобразных проделок Ховарда на встрече одноклассников. Жестокости брата явно не вызывали у него ни стыда, ни сожаления — он то и дело фыркал от смеха.

Остановив фургон у церкви, Ледезмус провел Герсена на кладбище, пробираясь в толпе застывших мертвецов с беззаботными прибаутками старого знакомого: «Тут собрались покойники из рода Хардоа и прочие потомки дидрамов. А там, в сторонке — всякие инородцы и субъекты с сомнительной репутацией».

Начинало смеркаться. Ледезмусу и Герсену приходилось нагибаться, чтобы прочесть надписи на пьедесталах застывших мумий. Таблички напоминали забывчивым представителям будущих поколений об именах усопших, упорно не желавших раствориться в бездне безвестности: «Кассиде... Хорнблат... Дадендорф... Люп... Клидхо...».

Герсен протянул руку: «Вот кто-то из семьи Клидхо».

«Это, кажется, мать старого Ото Клидхо, точно не помню. Ага! Здесь у нас имеется Люк Клидхо, он-то и был первым владельцем их фермы. А вот и ответ на ваш вопрос: «Родился на далекой планете Заповедный Бетюн в созвездии Вóрона — в мире, лишенном благодати Наставлений. Уже в молодости отличился в качестве гида, сопровождавшего экскурсии, и прилежным трудом заслужил пост инспектора заболеваний диких животных, а затем и должность первого заместителя таксидермиста. По прибытии в Блаженный Приют с тем же похвальным прилежанием обрабатывал землю, благодаря чему содержал семью из нескольких человек, хотя, к величайшему сожалению, никто из них не прислушался к Наставлениям дидрамов». Как раз то, что вы искали!» — торжествующе заявил Ледезмус.