Ольга Пашнина - Беглянка

– Не выдавайте меня хозяину! – взмолилась Сильвия. – Когда он переманил меня к себе, долго выпытывал все-все о вашем отце! А я не рассказала, как чувствовала, видела ведь, к чему это привело, хотела защитить маленьких деток…

– По порядку, – напомнила я, перестав вообще что-либо понимать. – Обещаю, я никому ничего не расскажу.

Уговорив Сильвию на рассказ, я с облегчением взяла свежую булочку и принялась слушать.

Она попала к нам после смерти прежних хозяев, с рекомендациями Сильвию без вопросов взяли в наш дом. За год из обычной горничной она превратилась в экономку. Руководила умело, хозяевам работа нравилась. Дружила с юной госпожой, которую лорд Кордеро взял в дом. Нянчилась с двумя девочками – мной и Кортни, следила за домом. Все было хорошо.

Сильвия убиралась в смежной с кабинетом комнате, когда услышала, как Карл говорит с кем-то через зеркало. Она расслышала только несколько имен, что-то про артефакт. И поначалу Сильвия не придала этому значения.

Но потом в семье что-то разладилось. Карл, ранее не запрещавший входить в свой кабинет, начал жестоко наказывать девочек за попытку туда проникнуть. Уходя, он запирал комнату на ключ и даже убираться стал сам, что было за гранью понимания всех членов семьи. Между ним и женой начались ссоры.

– Я мыла камин в гостевой спальне, когда услышала, как хлопнула дверь кабинета. Раздались голоса госпожи и лорда Карла, они спорили. Я не сдержала любопытства и прислушалась. Она требовала что-то рассказать, плакала, постоянно спрашивала «зачем?». Просила подумать о дочерях, о ней. Лорд что-то отвечал, но голоса не повышал. А потом как закричит: «Не трогай!» Раздался грохот, хлопок, звон разбитого стекла. А потом рыдания. Я вбежала в кабинет, а там лорд держал на руках вашу маму. Мертвую… Ой, мисси, я вас расстроила!

– Нет, – я быстро вытерла слезы и уняла дрожь, – вы мне помогли. Я… не знала, как погибла мама. Папа сказал, она утонула… Сколько лжи вокруг этого артефакта. Ложь тянется из прошлого, с тех времен, когда я была ребенком. И как все это распутать? А главное, надо ли.

Мама погибла во время поисков артефакта. Погибла, прикоснувшись к чему-то в кабинете. Вот задачка. Жаль, отец не вел дневники.

Волшебное действие чая рассеялось, оставив меня наедине с головной болью. Я чувствовала, как на куски рассыпается голова. И поняла, что если не лягу, то сойду с ума.

– Простите, Сильвия, я должна отдохнуть, – произнесла я, поднимаясь, – надеюсь, вы не против, если я еще зайду и мы поговорим подробнее.

Но служанка, казалось, уже жалела о болтливости и была только рада от меня избавиться. А еще она до конца явно не верила, что я не выдам ее Мэнфорду. Но ему я тоже не доверяла, а значит, разбираться во всем придется самой.

Если бы я только могла написать Герберту или Кортни! Может, они подняли бы архивы, поискали записи. Нашли хоть какой-то след. Герберт наверняка знал что-то о смерти мамы, только не связывал это с поиском артефакта. К слову, раньше я думала, что папа с Гербертом практически неразлучные друзья. И только теперь понимаю, как же мы были от отца далеки. Никто из нас не знал, чем он живет и чего в итоге хочет. И теперь вряд ли узнаем.

Обойдя стороной гостиную с выходом в сад, я быстро взбежала по лестнице и прошла в апартаменты. К счастью, Райана в комнатах не было. В спальне я быстро сбросила платье, расплела волосы и юркнула под одеяло. Потом, подумав, задернула шторы. Комната погрузилась в полумрак. А еще позже пододвинула к двери стул. Преградой не станет, но грохот меня разбудит, если Райан решит продолжить ссору в комнате. Кто знает, каким он вернется. Я крепко его разозлила.

Голос Райана преследовал, раз за разом звуча в голове.

«Ты именно для этого и существуешь, Кайла. Чтобы быть красивой куклой на приеме у богатых людей…»

Меня разбудил тихий голос Райана. Я вскочила, думая, что он меня зовет, но едва дремота спала, я поняла, что Райан и не думал меня звать. И этот его голос с ласковыми, почти мурлыкающими нотками был обращен к кому-то еще.

Не знаю, что заставило меня не войти в его комнату, распахнув двери, а тихонечко приоткрыть и заглянуть. Но открывшаяся сцена столь сильно меня шокировала, что я просто застыла в дверях, как каменное изваяние.

Райан сидел, облокотившись на спинку кровати, его голова была запрокинута назад, а глаза закрыты. Грудь мужчины тяжело вздымалась. На полу сидела невероятно стройная, с шикарной копной рыжих волос женщина. Она склонилась над мужчиной, и… мне сразу стало понятно, что здесь происходит.

Надо было захлопнуть дверь и подождать, когда она уйдет. Или войти в комнату и вышвырнуть обоих, но я не смогла. Я стояла в дверном проеме, смотрела на Райана и его любовницу. И впервые от наплыва эмоций не могла ничего сделать.

Противно? Нет. Пара была красива. Даже слишком. Светловолосый Райан, каждый изгиб тела которого был совершенен. Стройная рыжая бестия с невероятным обаянием. Они занимались любовью, отдаваясь этому делу всей душой.

Больно? Пожалуй. Я сама не знала почему, но внутри словно все сжали холодными железными тисками. И каждый стон Райана, каждое движение рыжей отзывались острой, режущей болью.

Он застонал, запустив руку в кудри девушки, и удержал ее голову. Только тогда до меня дошло, что происходит. Я подсматриваю, как Райан занимается оральным сексом с совершенно незнакомой девицей!

Я не успела на полсекунды. Мужчина открыл глаза, и на миг наши взгляды пересеклись. Девчонка тоже оторвалась от своего занятия и обернулась. С удивлением и какой-то мерзкой обидой я узнала в ней Сиси. Да… это была месть, холодная, умелая и даже в какой-то мере изящная.

Потом я захлопнула дверь. Сил хватило лишь на то, чтобы прислониться лбом к прохладному дереву и опуститься на ковер. Сердце билось где-то в горле, и от этого бешеного ритма немного подташнивало. Я глубоко дышала, как учила мама, когда мне было страшно. Но сейчас меня не пугали монстры детского воображения, сейчас из меня просто вытаскивали душу.

Нет, я не считала, что Райан все это время прожил монахом, да и сама не отличалась постоянством. Но я очень хорошо понимала: он сделал это с расчетом на то, что я увижу. Райан был первоклассным подлецом. И не изменили его годы, это я изменила его в своих воспоминаниях и отчего-то подумала, будто он должен за прошедшие годы стать эдаким принцем из девичьей сказки. Он хотел отомстить за обед, и он отомстил – притащил служанку в спальню, прекрасно зная, что я проснусь и все увижу. Но что еще противнее, так это то, что Райан знал – мне будет больно. Он видел, видел меня насквозь и умело давил на самые больные места. Должно быть, его глазами эта ситуация виделась очень забавно. А я почти не могла дышать. Но кого это волновало?